– Ливи попросила меня приехать.
Ливи. Всегда найдет, чем удивить. Голос Трента был таким тихим и спокойным. Я могла бы просто закрыть глаза и всю ночь слушать, как он вибрирует, лаская слух, но не делала этого из боязни, что он исчезнет. Так что я уставилась на него, на его приоткрытые губы, на синеву его глаз. Он смотрел мне в лицо.
– Так понимаю, она убедилась, что ты не запихиваешь котят в банкоматы, – наконец смогла произнести я.
Он усмехнулся, а его глаза сверкнули.
– Думаю, что одной заботой у нее меньше.
Он стоял в пяти футах от меня, в трех шагах от моих рук, а я не могла сократить дистанцию. Я хотела, так сильно. Но это не мое право. Это подтянутое, сильное тело, лицо, улыбка, сердце – за пределами моих мыслей и мечты, ничего из этого мне больше не принадлежит. Кто-то другой будет наслаждаться этим блаженством. Может, уже наслаждается.
– Доктор Штейнер знает, что ты здесь?
Я увидела, как грудь Трента поднялась и опустилась от глубокого вздоха.
– Да, я сказал ему. Больше я от него ничего не скрываю.
– О. – Я крепко себя обняла. – Так как у тебя дела?
Долгий миг он глядел на меня, а потом улыбнулся.
– Хорошо, Кейси. – Последовала пауза. – Но не отлично.
Я почувствовала, как мои брови озабоченно нахмурились.
– Почему? Что не так? Терапия не помогает?
– Что не так?
Трент поднял брови и сделал два шага вперед, сократив дистанцию между нами, а его руки легли мне на талию. Я резко вдохнула – близость его тела была одновременно и тревожной, и опьяняющей.
– Не так то, что каждое утро и каждую ночь я лежу в постели, размышляя, почему тебя нет рядом со мной.
Мои ноги задрожали.
– Ты знаешь почему, – ответила я тихим, лишенным силы голосом.
Внутри же я кричала, проклиная действительность.
– Нет, я раньше знал почему. Но ты освободила меня, Кейси, помнишь?
Я прощаю тебя. Я кивнула и сглотнула. Его рука поднялась, и он погладил меня по щеке подушечкой большого пальца.
– И нигде нет лучшего места, чем рядом с тобой.
Большим пальцем он легонько коснулся моей нижней губы.
Казалось, что я никак не могу выровнять дыхание. Руки тряслись, когда я заправляла за ухо выбившуюся прядь волос.
– А что об этом говорит доктор Штейнер? Это правильно?
– Ох, Кейс. – Трент улыбнулся и сверкнул самыми глубокими ямочками на щеках, которые я когда-либо видела, отчего мои колени подкосились. – Ничто прежде не было более правильным.
Это все, что мне нужно было услышать. Я упала в его объятия, а мои губы слились с его губами в поцелуе.
Хватаясь за него. Чувствуя его. Любя его.