***

Флорида, США

Вернувшись с пробежки Сандра заметила мигающую лампочку на автоответчике: – и кто это в такую рань уже звонил, я же сейчас в отпуске, размышляла она. Прослушав оставленное сообщение, она тут же набрала номер и перезвонила.

– Доброе утро профессор Мартинш, это Сандра Брукс, Вы мне звонили.

– Да, да, здравствуйте Сандра, извините, что так рано, но у меня для Вас есть интересный случай по Вашей специализации. Если я правильно помню, последний раз, когда мы виделись, а это было где-то год назад на симпозиуме в Швейцарии, Вы выступали с докладом о посткомной амнезии.

– Да, все правильно.

– Так вот, случай довольно редкий и честно говоря, нам нужна Ваша помощь, таких специалистов у нас просто нет.

– А что за случай, в чем его уникальность?

– В двух словах попытаюсь объяснить: пациент после двухнедельной комы, полученной естественным путем, аллергического свойства, полностью подвержен амнезии и главное перестал понимать свой язык и говорит на иностранном, ранее его не знавшего.

– Интересно, конечно, извините, но мне надо подумать, я сейчас в отпуске. Как только я решу, я Вам перезвоню.

– Буду с нетерпением ждать Вашего звонка, только, пожалуйста, не затягивайте с ним. Всего доброго.

Да, весьма неожиданно, и что мне делать, через неделю у Мартина День рождения и он собирался познакомить меня с родителями. Но случай действительно уникальный, если я правильно поняла профессора. Для моей диссертации это очень бы пригодилось. Да ладно, за неделю успею вернуться, тем более подарок я уже купила, – так думала Сандра, стоя в душе.

***

Психиатрическая клиника, Торонто, Канада

– Коллеги, рад представить вам – Доктора Сандру Терезу Брукс – крупного специалиста в области посткомной амнезии и по совместительству красивую женщину.

Немного зардевшись женщина представилась – Доктор Брукс.

– Профессор не вгоняйте меня в краску.

– Ну, простите меня дорогая, не удержался.

Собравшиеся в кабинете директора психиатрической клиники дружно поприветствовали новую коллегу.

– Доктор Брукс любезно согласилась оказать помощь и передать нам свой бесценный опыт. В курс дела Вас введет доктор Хартиг, думаю Вы уже с ним встречались. Коллеги, прошу оказывать нашей гостье всяческое содействие в работе.

Оставшись наедине профессор еще раз поблагодарил Сандру за помощь: – я думаю и Вам самой этот случай поможет в дальнейшем, там есть над чем подумать, уверяю Вас.

Сандра действительно была знакома с доктором Ником Хартигом. Несколько лет назад она изучала его работы, но увидеть его здесь на такой не соответствующей его уровню должности, было неожиданностью.

– Ник, я в замешательстве, что произошло, почему Вы здесь?

– Хотите сказать, почему так низко пал, но к сожалению, не все разделяли мои взгляды на современную науку как таковую, но я ничуть не жалею. Считаю, что немало достиг в этой жизни, да и годы уже ни те.

– Я слышала о Ваших теориях, но не думала, что это так серьезно воспримут. Это же не справедливо, Вы достойны большего.

– Да брось те Вы, Сандра, Вы же не хуже меня понимаете, как устроен этот мир. И не мне его менять.

Ник Хартиг был довольно известной личностью в научной среде. В свои 62 года, имел репутацию бунтаря по отношению к классической науке, имел свои взгляды на нее, требовал пересмотра некоторых незыблемых постулатов. Но это далеко не всем нравилось. Поэтому, спустя несколько лет, лишившись многих заслуженных званий и наград, очутился здесь в этой клинике, где руководил его друг профессор Мартинш.

– Ну, хватит обо мне, давайте перейдем к делу. Как сказал профессор Мартинш, к нам недавно поступил пациент с довольно редким, но все же, иногда встречающемся ассоциативным расстройством психики.

– И в чем это выражается?

– Понимаете, мальчику 15 лет, он из благополучной семьи, хорошо воспитан, как утверждают его родители. Но после укуса, предположительно лесного клеща, он впал в кому и пробыл там две недели. После пробуждения он совершенно ничего не помнит, не узнает своих близких, не знает как его самого зовут, в общем полная амнезия, н-да, вот так.

– Мартинш упомянул, что он говорит на другом языке.

– Да, Вы правы, он не только язык свой забыл, но и его поведение сильно изменилось. Это проявляется в манере общения, темпераменте, в общем, как будто совсем другой человек в прежнем обличии.

– И что это за язык?

– Румынский, да, вот так. Сначала мы не могли понять, что это за язык, думали, что просто тарабарщина какая-то, но один наш коллега смог идентифицировать его. Сам он не говорит на нем, но нам удалось отыскать среди персонала медсестру как раз родом из Румынии, ее зовут Донка. Она постоянно находится рядом с пациентом, слушает, что он говорит, записывает его речь. Мы пытаемся понять, что произошло с ним. Да, случай действительно очень занятный, Вы не находите?

– А кто его родители, может…

– Хотите сказать, как-то связаны с Румынией? Нет, ничего подобного, мы тщательно изучили его родословную: родители канадцы, их предки выходцы из Франции. С Румынами никогда не имели дело. В школе у него тоже нет ничего похожего. Как утверждают его родители – Патрик хорошо владел Французским и Английским языками и знакомых, говорящих на румынском у него нет.

– И что он говорит?

– Да ничего определенного, общие фразы: где я, что со мной. Постоянно куда то рвется, довольно буйный, нет драться не кидается, но ведет себя не сдержанно, поэтому приходится его иногда сдерживать силой.

– О себе он что-нибудь сказал?

– Нет, я же говорю – полная амнезия.

– Когда я смогу его увидеть?

– К сожалению, Донка сейчас не на месте, я дал ей сегодня выходной, вымоталась бедняжка, но завтра прямо с утра и начнем.

– А можно взглянуть сейчас на него?

– Ну, раз Вы так хотите, то не могу отказать такой красивой женщине. Давайте Ваш пропуск я поставлю свою подпись и Вас будут пропускать туда беспрепятственно. Сами дорогу найдете, а то я сейчас немного занят?

– Спасибо, конечно найду.

***

Выйдя из кабинета доктора Хартига, Сандра была немного озадачена таким сюжетом, этот случай как нельзя лучше вписывался в ее научную работу. Столкнуться на практике с таким случаем в психиатрии это было большой удачей. А она еще не хотела сюда ехать, такой шанс не всем выпадает. Придется здесь задержаться по дольше. Мартин, конечно будет в ярости, ведь пообещала ему вернуться через неделю, но это того стоит, думала Сандра, с приподнятым настроением спеша увидеть уникального пациента.

Западное крыло, сектор «С», где содержались буйные пациенты, находился в полуподвальном мрачном помещении. Железные двери и суровый охранник на входе не располагали к восторженным чувствам, но Сандра не скрывала своего хорошего настроения.

– Куда это мы так торопимся, дамочка, – прервал ее мысли недружелюбный охранник, – пропуск предъявите?

Изучая пропуск он больше пялился на женщину, видно было, что такие красотки сюда не часто заглядывают.

– Извините, что ни будь не так? – спросила Сандра.

– И че ты там забыла, там же одни психи сидят. Слушай я сегодня в шесть сменяюсь, может составишь компанию, сходим куда-нибудь?

Такая беспардонность охранника ее просто взбесила.

– Уважаемый, если Вам не дорога Ваша работа, то можете продолжать в том же духе, а уж я по содействую в том, чтобы такие хамы здесь больше не работали.

Не ожидая такого поворота событий, верзила словно потеряв дар речи, продолжал на нее пялится. И лишь, осознав, что эта хрупкая цыпочка вовсе не такая уж и безобидная, сглотнув и понурив вид промямлил извинения.

Попав, с небольшим приключением, внутрь сектора «С», Сандра стала искать комнату, где содержался Патрик. Сектор «С» представлял собой длинный коридор по обе стороны которого располагались двери. Она насчитала по восемнадцать дверей с каждой стороны. За инцидентом с охранником, доктор забыла уточнить в каком помещении находится нужный пациент, а возвращаться назад к нему ей не хотелось.

Ей пришлось пройти вдоль всех дверей, читая фамилии пациентов и только пройдя вторую стену она нашла то, что искала: комната № 23, сбоку от двери значилось: Патрик Коэль, 15 лет.

Заглянув в смотровое окошко она увидела худенького подростка, сидящего на кушетке, обхватившего колени руками и смотрящего в пол. На вид ему было от силы лет 13. Вероятно, услышав шаги за дверью, он поднял голову. Бледное изможденное лицо, застывшая глубокая печаль в больших темных глазах. Взгляд был осмысленным, но в нем сквозила какая то безысходность. Они долго смотрели друг на друга, пытаясь что-то понять.

***

Вернувшись к себе в кабинет Сандра долго и внимательно изучала медицинскую карту Патрика Коэля. Выяснилось, что он в детстве много болел, рос замкнутым не разговорчивым ребенком. Никто и никогда не слышал, что бы он кричал на кого-то или повышал голос. Делал большие успехи в математике и физике, отличался терпением и трудолюбием. У него была младшая сестра. Друзей у него было не много. До этого случая ни чего подобного с ним не случалось.

Конечно, и раньше были известны случаи, когда укус энцефалитного клеща вызывал различные осложнения, включая и кому, но такого как с Патриком еще нигде официально не зарегистрировано. Она порылась в интернете, ища что-то подобное из не официальных источников, но, кроме изотерических сайтов, ничего подходящего не нашла. Прямо мистика какая то – подумала она.

На следующее утро доктор Брукс явилась в клинику раньше времени, ей не терпелось пообщаться с парнишкой. Но только ближе к обеду доктор Хартиг позвонил и пригласил ее в сектор «С».

Когда они зашли в комнату к Патрику, тот стоял у стены, скрестив руки на груди и вызывающе смотрел на них.

Доктор Хардиг сказал Донке, что бы она ему перевела, что если он будет себя плохо вести, то его свяжут. Патрик пообещал не делать ничего плохого. Видно было по разговору, что он растерян и находится не в своей тарелки. На все вопросы он отвечал, что ничего не может вспомнить. Донка сказала, что у него безупречный румынский язык, но говорит он не очень культурно, много ругаясь. Выяснилось, что он сам не знает на каком языке говорит, но Сандре показалось, что он немного понимает английский. Проведя с ним два часа и не добившись ни каких результатов посетители удалились.

Первый опыт общения с Патриком поубавил пыл доктора Брукс, но она не собиралась так просто сдаваться. Она хотела пообщаться с ним наедине, но языковый барьер делал это невозможным. Совершенно определенно, он улавливал и реагировал на английскую речь, ей это не показалось. Как же быть, что предпринять, как не крути, а без Донки ей не обойтись. И тут в голову ей пришла одна идея.