Такая неоднозначная и уязвимая позиция, конечно, не была чем-то новым для нюрнбергского палача. Точно так же, как он обратил к личной выгоде потребность государства в благочестивых и ответственных убийцах, Майстер Франц использовал и ауру целительства, окружавшую его ремесло, чтобы продвинуться дальше в своем стремлении к респектабельности, при этом искусно избегая гнева ревностных «охотников на ведьм» и завистливых коллег от медицины. Но медицина — как он обнаружил позднее — была для него чем-то большим, нежели средством достижения личных целей или надежным источником дополнительного дохода. В отличие от навязанной ему одиозной профессии, « »