Легко представить его тихое раздражение, когда подавленный и раскаивающийся Паулюс Краус возвестил с виселичной лестницы, что собирается искупить свои грехи, тут же был громко поправлен магистром Хагендорном, который педантично напомнил Краусу, что «Господь наш Христос уже искупил и заплатил за них [и] он должен вместо этого вверить свою душу Богу, своему небесному Отцу» .