Она все мерила откровенностью, она ценила открытые, отзывчивые и пылкие натуры выше всех других. Сердечность и восторженность все еще очаровывали ее. Она чувствовала, как ей намного легче зависеть от искренности тех, кто порой поступал или высказывался опрометчиво, чем от тех, кому никогда не изменяло самообладание и кто тщательно взвешивал свои слова.