– Я узнал об этом совершенно случайно. Однажды у отца я встретил заметку астронавта, который жил ещё во времена поздней космической эры. Так вот, он рассчитал и дал примерное описание этого явления. Позднее он подтвердил, что есть такая планета и дал более точное описание. Он даже предположил состав газов этой планеты, теоретически определил галактику, в которой это явление возможно, и в каких координатах находится планета. В своей заметке, он, шутя, назвал её кувшином без дна или просто Бездна. Я тогда спросил у отца, знает ли он об этой планете? Он дал книгу мне и сказал: – Вот, читай! Подобная планета есть в галактике Сириуса, она находится недалеко от планеты Земля, у неё тоже нет твёрдой поверхности, она состоит из очень плотных газов, но вокруг неё есть атмосфера. Она тоже выглядит в виде колец. Прочитав эту книгу, я очень заинтересовался этой галактикой и начал собирать информацию о ней и её планетах. Информации было очень мало. В библиотеке Межпланетного центра, где я был на практике, я натолкнулся на статьи учёного с планеты Айсбергов, который доказывал, что в галактике Преймуса есть две планеты, под названием Хопчик и Меч, на которых может быть жизнь. Правда, какая жизнь он не уточнял. В этих же статьях он доказывал, что путь к планетам Хопчик и Меч лежит через опасную зону неизвестной планеты, несмотря на то, что они лежат намного левее от опасной зоны. Ученый предполагал, что там существует мощное поле, которое притягивает к себе движущие корабли. В статье также говорилось, что это мощное поле начинается за развилкой после впадины. Поэтому, я сначала подумал, что это явление и оказывает влияние на движение нашего корабля. Но, потом я отверг его, так как поведение корабля не соответствует сути этого явления. Если бы такое явление существовало, я бы не смог изменять маршрут с той лёгкостью, с которой я это делал. Мне бы потребовались большие усилия, чтобы преодолеть мощное притяжение. – Он замолчал. Что-то, обдумывая, не глядя на Пуэйлу, он встал и подошёл к компьютеру. Такое бесцеремонное водворение из комнаты, очень огорчило Жюль. Она не пошла в лазарет, обследовать больных, как приказал ей Кельвин, а продолжала размышлять, стоя за дверью. Постояв немного, она поборола в себе обиду на друга и осторожно вошла в комнату командира.

– Пуэйла, можно мне всё же договорить? Кельвин, недовольно посмотрев в её сторону, сразу бросился в атаку: – Жюль, когда ты научишься выполнять команды без промедления?! Я же велел тебе обследовать больных! Это очень важно! Возможно, пока мы здесь рассуждаем, нам грозит ещё большая опасность! Ты понимаешь, что мы можем не долететь даже до этой мифической планеты?! – В его голосе было столько недоброжелательности, что девушка растерялась от такого натиска и молча смотрела на товарища. Пуэйлу поразил тон Кельвина и злость, сквозившая в нём. Она прервала его и дала Жюль высказаться.

Сначала Жюль молчала, словно собираясь с мыслями, потом уверенно начала излагать свои соображения:

– При расчётах, я заметила одну закономерность. Когда командир менял маршрут, происходила странная картина. Если смена маршрута происходила в левых координатах, то он пролетал минимальное расстояние, которое нужно для разворота корабля. Если смена направления происходила в правых координатах, то корабль пролетал достаточно большое расстояние до разворота на прежний маршрут.

– И, что это значит? – перебил девушку Кельвин.

– Это значит, что на заданном левом маршруте, появляется давление очень большой величины с противоположной стороны, которое и смещает корабль почти сразу. В противоположных координатах такого явления нет. Отсюда вывод, что если мы сразу при левых изменениях сделаем разворот в ту же сторону, то мы вернёмся на свой маршрут, то есть полетим обратно. Вот посмотрите схему и расчеты, – Жюль протянула лист со схемой и цифрами Пуэйле, которая передала их Кельвину. Он взглянул на расчеты, подумал и произнёс: – Это могло быть верным, если бы действовали внешние силы этой галактики, тогда можно рассчитать, в какой момент и насколько градусов повернуть корабль. Но по моему предположению в корабле есть устройство, которое принимает информацию об изменении маршрута, обрабатывает её и возвращает в нашу систему управления кораблем. Причём эта информация имеет наивысший приоритет. Мы не можем рисковать кораблем и экспериментировать, причину надо искать на нашем корабле! – твёрдо заявил командир, отметая доводы штурмана.

– Что же «Матрица» не может обнаружить источник информации или, хотя бы, засечь кусок программы? – едко заметила Жюль.

Кельвин вспыхнул, как спичка, он уже собрался ответить Жюль, но Пуэйла остановила их перепалку, подняв руку:

– Астронавты, обращайтесь друг к другу по уставу и давайте решать задачу без личных эмоций. То, что предлагает Жюль, надо проверить. Ты, Жюль, выполни указания Кельвина, сейчас же протестируй всех больных. После этого определи, как далеко от нас планета Бездна, и где Кельвин может сделать разворот.

– Кельвин, – тут же воспользовалась своим правом Жюль, – ты сможешь сделать разворот в любой точке, которую укажу я или нет?

Командир молчал.

– Что ты молчишь, Кельвин? – спросила Пуэйла.

– Я не могу сказать точно, смогу ли я это сделать или нет. Корабль, ведь не спичечный коробок, который раз и развернул. У него большая траектория разворота. Если сделать резкий разворот, то внешние силы его просто разломят. Я не знаю воздействие этих сил и думаю, что их невозможно рассчитать в данный момент, как это сделала Жюль, так как показания приборов неверны, их надо корректировать, а я не знаю, как, – признался юноша.

– Тогда остаётся одно, искать источник, передающий информацию в систему управления корабля, здесь. Давайте разобьём весь корабль на отсеки и начнём поиски прямо отсюда, – заключила Пуэйла. – Жюль, возьми прибор Х-150, подключи его вот к этому компьютеру и начинай поиски. Кельвин, мы пройдём в комнату к больным людям, – так она распределила работу.

– Есть искать! – бодро отрапортовала пилот Майрс. Она взяла прибор, который с виду был простой металлической рамкой с сеткой и четырьмя шариками из разноцветных металлов. Шарики стояли на ножках, напоминающие птичьи лапки, они переливались разными цветами. Подключив прибор к компьютеру, она задала программу поиска и включила прибор. На экране появилось отображение всех предметов и устройств, находящихся в комнате. Система не обнаружила ни одного предмета с датчиками, принимающими информацию. Но одна строка, насторожила Жюль. В ней сообщалось, что система не может распознать характер одного объекта. Она перевела прибор в другое положение, на экране высветилась точка, которая была на том месте, где стоял Кельвин. Жюль повернулась к объекту и спросила: – Кельвин, какого вида может быть этот датчик?

– Любого! – отчеканил тот.

– Это может быть нитевидный биологический датчик? – переспросила Пуэйла. Она стояла рядом с компьютером и внимательно следила за показаниями прибора.

Страшная догадка

Страшная догадка мелькнула в голове Пуэйлы. Ведь у её деда, в дипломатической зоне Зелёной планеты, медики обнаружили нитевидные биологические датчики. Деду сделали тяжёлую операцию, чтобы их удалить.

Девушка испугалась, подумав о том, что в ней могли быть, такие же датчики, как у деда, что она может являться тем самым источником, который ищут её друзья. Но вдруг вспомнила слова доктора: – Не бойся, Пуэйла, у тебя никаких датчиков нет.

– Вдруг доктор ошибся? – сомнения опять заговорили в ней.

Она уже хотела сказать об этом друзьям, но передумала, рассуждая: – Ведь это было на Красной планете. Краснопланетяне охотились за дедом и доктором Вебером, а не за ней. Тогда краснопланетяне хитрым образом внедрили в их тела, биологические нитевидные датчики. Но там были сверхновые технологии и самый высокий уровень жизни. На планете Драконов нет таких совершенных разработок. А вдруг, на площади, когда к нам подходили роботы, или, когда меня вытащили из болота, и я уснула на катере, в меня был внедрен подобный датчик? – Мысли её перемешались! – Может быть, такой датчик был внедрен в Жюль, когда она общалась с незнакомцем? Ведь такой датчик можно внедрить только с маленького расстояния, а именно я и Жюль имели такие контакты. Всё может быть! Но вероятнее всего датчик во мне. Надо срочно рассказать товарищам об этом и пройти тестирование.

– Пуэйла, ты, о чём задумалась? – прервал её размышления голос Кельвина.

– Кельвин, этот прибор может уловить нитевидный датчик? – спросила она.

– Конечно, может, но только на близком расстоянии. Почему ты спросила об этом?

– Вот почему. Я хочу рассказать о том, что приключилось с моим дедом на Красной планете. Я слышала о таких нитевидных биологических датчиках, когда была там. Их внедрили в моего деда и доктора Вебера.

– Как это произошло? – одновременно спросили Кельвин и Жюль.

– Доктор Вебер и мой дед решили пробраться в город краснопланетян. У них очень красивые города! – отвлеклась она, вспомнив рассказ деда. Вы знаете, что их города расположены под землей. Это потому, что на Красной планете происходят Полохи. Об этом явлении вы слышали. Они переоделись в одежду краснопланетян и пробрались по тоннелю, который соединял их нижнюю лабораторию с входом в этот город. Они захватили краснопланетянина и потащили его к себе.

– Но, как это им удалось? – перебил её юноша. – Я слышал, что краснопланетяне очень осторожные люди, они не вступают в контакты с инопланетянами?

– Удалось. Правда, очень непросто. Краснопланетяне не выносят марганца. От него они делаются вялыми и засыпают, а от смеси марганца и хлора теряют сознание. Так вот дед и доктор Вебер присели отдохнуть в кафе. Доктору Веберу стало плохо, вы же знаете, я вам говорила, что он землянин. Он не мог долго находиться без скафандра. Он решил достать таблетку из капсулы. Но вдруг на стол высыпался марганец, который он всегда носил с собой для защиты. Он просто перепутал капсулы и вместо таблеток достал капсулу с марганцем. Марганец стал быстро улетучиваться, отчего рядом сидящий краснопланетянин заснул и даже потерял сознание. Чтобы не привлечь внимание окружающих, дед и доктор Вебер подхватили мужчину и потащили в тоннель. Но тоннель был узкий, им пришлось нести его гуськом. На середине пути мужчина начал подавать признаки жизни, вернее просыпаться. Дед и доктор Вебер остановились. Краснопланетянин вдруг развернулся поперек тоннеля и застрял, придавив деда, которому стало плохо. Доктор Вебер пошёл вперёд, чтобы принести лекарство для него. Дед остался с краснопланетянином. Как только доктор Вебер удалился, пленник очнулся и, ловко работая руками, уполз от деда. Не дождавшись возвращения доктора Вебера, дед пополз к лаборатории. Когда дед приблизился к лифту, он увидел доктора Вебера, который сидел около лифта. Он был без сознания. Дед еле втащил доктора в лифт. Они не успели доехать до средней лаборатории, как лифт остановился. Двери были разрезаны. Их взяли в плен. Я вовремя подоспела в секретную комнату со своим выходом через другой лифт. Нам с дедом удалось бежать. Мы оставили доктора Вебера, в специальном помещении с круидной решеткой. Но это отдельная история, сейчас она не так важна. Важно то, как позднее выяснилось, у деда были нитевидные датчики, про которые он не подозревал. Правда, позднее, он вспомнил, что находил в одежде Вебера и в своём костюме очень тонкие иглы и дырочки от них. – Теперь мне ясно, где искать датчик! – закричал Кельвин. – Помните, я вытащил иглу из шкуры Васи, когда он был ранен. Я думаю такой нитевидный датчик в нём, – заключил он.

– Подожди Кельвин, почему в Васе? – возразила Жюль. – Такой датчик может быть в каждом из нас, ведь мы имели много возможностей его получить. Ты же помнишь, что игла, которую ты вытащил из Васи, была отравлена.

– Ну и что?

– Как, что? Если бы датчик был на отравленной стреле, как ты сказал, то Вася давно бы погиб. Ты же сам читал про яд, который был на конце иглы.

– Логично, но не факт, – не хотел сдаваться Кельвин. – Может быть, был отравлен только конец стрелы?

– Нет, Кельвин, – вступила в разговор Пуэйла, – той стрелой хотели отравить кого-то из нас, вернее того, кто первый поднялся на корабль. Вася попался потому, что его приняли за человека. Почему они не стали стрелять в тебя, ты же шёл на корабль следом за Васей?

– Я тоже думаю, что пытались убрать одного из нас, – Жюль поддержала подругу.

– Ну, конечно, как же я не догадался, хотели убрать меня с дороги, чтобы я не мешал горбуну! – зло пошутил Кельвин.

Пуэйла не выдержала такой грубости по отношению к Жюль и, повернувшись к Кельвину, сказала:

– Кельвин, я прошу тебя, больше не цепляйся к Жюль. Она не виновата перед тобой. Нам надо думать о деле. Я тебя уже предупреждала.

– Ты права, Пуэйла, что-то я последнее время стал нервным. И сам не пойму почему? – виновато ответил юноша.

– Всё ты понимаешь, Кельвин. Я устала от твоих нападок. Это очень мешает мне в работе, – высказалась Жюль.

На её замечание Кельвин ничего не ответил. Он подошёл к прибору, который держала Жюль, тот странно пискнул. На экране появилось сообщение о постороннем источнике излучения. Такого писка прибора и сообщения не было, когда Кельвин стоял невдалеке от прибора.

Жюль посмотрела на экран и замерла.

– Кельвин, ты слышал такой писк прибора раньше? – спросила она.

– Да, такой писк характерен для этого прибора, – сказал Кельвин и отошёл в сторону. По очереди Пуэйла и Жюль подошли к прибору, но при их приближении устройство молчало. Пуэйла хотела сказать об этом Кельвину, но передумала, решив сначала всё обдумать. – Я пойду к Васе, его тоже надо протестировать, – сказала она и вышла.

Кельвин молча кивнул. Жюль долго смотрела на друга, прежде, чем задать ему вопрос:

– Кельвин, ты давно проходил тестирование?

– Смотря, какое тестирование, – неохотно ответил юноша.

Жюль, как можно мягче, чтобы не обидеть его, уточнила: – Тест твоего состояния здоровья.

Жюль знала, что Кельвин не любит проходить этот тест, так как он занимал много времени и был не очень приятный. Многие астронавты, надеясь на своё крепкое здоровье, в полёте его не проходили, так как в инструкции было сказано, что его можно проходить по состоянию самочувствия астронавта.

– Давно, – ответил Кельвин.

– Как давно? – переспросила Жюль и снова подошла к рамке прибора. Он не издал писка и никак не отреагировал на её приближение. Ничего, не сказав Кельвину, она направилась в комнату Васи.

Пуэйла тихо вошла в комнату динозаврика. Последнее время он всё больше спал и не вылезал из сумки.

– Вася, как ты? – произнесла девушка, будто бы он мог ей ответить, – вижу плохо тебе. Но мы же создали тебе все условия. Пойдём, я померю тебе давление и проверю, нет ли в тебе бяки. Иди ко мне.

Вася открыл глаза, которые были тёмно бордового цвета.

– Опять у тебя поднялось давление, – определила девушка и достала из кармана таблетку. Динозаврик сразу отвернулся от неё. Пуэйла тут же достала из кармана сгущенку и поманила Васю. Динозаврик оживился и потянулся за лакомством. Пуэйла протянула ему таблетку. Вася послушно открыл рот и высунул язык. Пуэйла положила ему таблетку на язык и капнула сгущенку. Вася проворно отправил язык в рот и потянулся за тюбиком. Пуэйла отдала ему лакомство. Поглаживая его по бокам, сказала:

– Вася, пойдём проверяться, вдруг в тебе сидит такой монстр, от которого у тебя скачет давление и поднимается температура.

Но Вася, съев сгущенку, юркнул в свою сумку и закрыл глаза.

Тогда Пуэйла достала ещё один тюбик сгущенки и поднесла его к носу больного со словами: – Смотри Вася, у меня ещё есть вкусное для тебя. Вася хитро приоткрыл один глаз и потянулся за тюбиком, но хозяйка отдернула руку и позвала опять Васю с собой. Зверёк неохотно покинул сумку и последовал за девушкой. Войдя в комнату, где она обычно мерила Васе давление, взяла прибор и повернулась к питомцу. Вася сидел недалеко от двери и рассматривал свои лапки. Дверь распахнулась так резко, что животное не успело отскочить. В комнату ворвалась возбуждённая Жюль.

– Что тебя так расстроило, Жюль? – заволновалась Пуэйла.

– Ты знаешь, с Кельвином беда! Он серьёзно болен! Я думаю, у него что-то с нервной системой, тем более он давно не проходил тестирование.

– Ты, с чего это взяла? Он просто устал, у него не клеится работа.

– Знаешь, я это поняла по показаниям прибора, – она подошла к Пуэйле и, глядя ей в глаза, спросила, – ты ведь тоже обратила внимание, на то, что когда он подошёл к рамке, прибор подал сигнал? Я ещё раз проверила и убедилась в том, что с ним не всё благополучно. Этим вызвана его агрессия по отношению ко мне. Кельвин никогда не относился так ко мне, он же любит меня.

– Всё дело в ревности, – ответила подруга. – Он ревнует тебя к Терпу и не может тебе простить, что ты отвечала ему взаимностью.

– Но это было в прошлом. Сейчас нет Терпа, есть только он, – возразила Жюль. – Пуэйла, заставь Кельвина пройти обследование. Возможно, мы найдём то, что искали.

– Хорошо, Жюль. Я сейчас проверю у Васи давление и температуру, потом мы пойдём искать у него датчики, – она повернулась к Васе и ахнула. Вася валялся на полу.

– Вася, Вася, что с тобой!? – закричали девушки и бросились к животному. Когда они подняли его, то обнаружили на лбу большую шишку.

– Жюль, ты его ударила дверью! – закричала Пуэйла.

– Но у двери есть ступор, который сделан специально, чтобы дверь широко не открывалась, – возразила подруга, – Вася был далеко от двери, я не могла его стукнуть.

– Получается, что могла. Проверь работу ступора, – посоветовала Пуэйла и махнула рукой.

Жюль подошла к двери. Ступор на ней был сорван, поэтому она широко распахнулась и ударила динозаврика по лбу.

– Всё ясно! Это он от удара свалился. На двери сорван ступор, кто-то не мог пройти в узкий проём и сорвал его, – печально заметила Жюль и пошла к холодильнику за льдом.

– Пуэйла померила питомцу давление. Оно было в норме, температурное поле вокруг него было так же в норме. Она положила лёд динозаврику на шишку.

– Пока он не придёт в себя, тестирование нельзя проводить, – сказала она, взяв подругу за плечо. Они вышли, оставив Васю одного.

– Пуэйла, кто мог сорвать ступор? Ты, как думаешь, зачем это сделано? «Ведь если бы кто-то стоял за дверью или близко от неё, а не Вася, который слишком маленького роста, то такая сила удара могла свалить замертво», – спросила подруга. Помолчав, добавила: – Может быть, пытались уложить именно тебя? Представь, если бы ты подошла к нему в этот момент? На корабле осталось бы двое астронавтов, – прошептала Жюль.

– Я сама об этом подумала. Случайно это не могло произойти. Пойдём к Кельвину, расскажем, – предложила Пуэйла.

– Я думаю, что ему не надо рассказывать, – ответила Жюль, – не надо его лишний раз беспокоить по пустякам. Я одна пойду тестировать больных, тебе надо быть рядом с ним и наблюдать за его поведением, – посоветовала она подруге.

– Ты, что, Жюль! Ты понимаешь, что ты мне советуешь, наблюдать за Кельвином, – возмутилась девушка.

– Пуэйла, Кельвин временно исполняет обязанности командира корабля, надеюсь, что ты это не забыла? Ты должна наблюдать за всеми, кто на корабле. Ты не должна доверять никому на сто процентов. Это моё мнение. Так меня учили. А, там, как знаешь, – высказалась Жюль и отправилась по своим делам. Она вернулась в комнату, за приборами для обследования больных. Кельвин стоял около рамки и что-то поправлял в ней. Увидев Жюль, он отложил рамку и быстро отошёл от стола.

– Всё в порядке? – спросил он. – Теперь моя очередь? Пуэйла приказала мне пройти тестирование. Это с твоей подачи, Жюль? – юноша недружелюбно посмотрел на штурмана. – Да это с моей подачи, – спокойно призналась Жюль, – я заметила, что при твоём приближении стрелка отклоняется, а прибор пищит.

– Это тебе показалась, Жюль. Прибор всегда пищит, когда к нему подходит астронавт в полном снаряжении. Вот смотри, я сейчас подойду к прибору, он не будет пищать, так как я в лёгкой одежде. – Он спокойно взял рамку и провёл вдоль своего туловища. Прибор молчал. – Позже, я подойду в полном снаряжении, так как планирую исследовать корпус корабля, и ты увидишь тогда, что я был прав.

Жюль не захотела спорить с другом, в ответ она только кивнула головой и принялась готовиться к тестированию больных.