Цитаты из книги «Высокая цена. Искусство между рынком и культурой знаменитости»

Эталонные знаменитости вроде Пэрис Хилтон знамениты потому, что знамениты[286]. C художниками дело обстоит иначе, ведь обычно у них есть творческий продукт, который они могут показать и который может циркулировать самостоятельно, как бы ни зависел он от личности автора. Это относится даже к тем художникам, чье положение во многом сформировано самопродвижением, например к Иву Кляйну: их репутация все-таки всегда поддерживается творчеством[287]. Исключением является искусство перформанса, в котором человек и его творчество по определению совпадают. Художники, занимающиеся перформансом, ставят на карту свое физическое Я и в результате различие между их публичной и частной идентичностью стирается. На это недавно указала Андреа Фрейзер, заметив, что для нее, как правило, неразделимы «личное» и «профессиональное»[288]. Однако во всех случаях кроме перформанса художник может занять внешнюю позицию по отношению к своему продукту. Именно это дает художественному произ

Ключевое различие между знаменитостью и художником как исключительным существом состоит в том, что последний обладает наследием, которое циркулирует отдельно от него самого. Если жизнь и творчество художника в теории все же можно рассматривать порознь, то, когда речь заходит о знаменитости, человек и его творческий продукт обычно сливаются воедино. Описывая это досадное положение дел, актриса Анджелина Джоли заметила, что на сегодняшний день ее личная жизнь составляет 80 % ее творческого продукта, состоящего из «глупых надуманных историй о том, что я ношу»[285]. При этом для поколения ее отца (актера Джона Войта) частная жизнь имела куда меньшее значение, определяя в том же творческом продукте не более 20 %. Почти с ностальгией Джоли вспоминает времена, когда в центре внимания было ее актерское мастерство, которое теперь почти не имеет значения. Кинозвезды добивались значимости сыгранными ролями, а в случае знаменитостей упор делается на стиле жизни. И это при том, что на самом деле актерское мастерство дается непросто; на него уходит много труда самого актера и других людей. Но, говоря о знаменитостях, о труде забывают. И Джоли отличный тому пример; ее творческий продукт – это ее жизнь, а точнее, то, как ее представля

Подобно легендарному художнику, который, по общему мнению, отдает своей работе все, посвящает ей себя целиком и полностью, медиазвезды воплощают в себе особо интенсивную эксплуатацию начального капитала, данного каждому: им удается, вложив его целиком, получить наибольшую вы

Образ «художника как исключительного существа» предполагает два убеждения: в том, что художник – выдающаяся личность, и в том, что у него незаурядная жизнь. И то, и другое применимо и к вездесущей в наши дни фигуре знаменитости, жизнь и личность которой, по общему мнению, достойны подражания и обсуждения. Знаменитость тоже возвышается над толпой простых смертных, что придает ей ауру исключительности. Именно «легендарный» художник послужил прототипом знаменитости и сформировал ее образ.

своем первопроходческом исследовании мифа о Художнике показали, что по биографиям художников лейтмотивами проходят несколько «предубеждений»[281], в числе которых и представление о художнике как исключительном существе, способном благодаря таланту преодолеть разрыв между искусством и жизнью. Этот мифический художник сам в силах творить «движение» и «жизнь»[282], что и лежит в основе его особого статуса: с одной стороны, он преображает свою жизнь в творение, а с другой, его искусство само обладает собственной жизнью. Так, портреты Рембрандта неизменно описываются как «одухотворенные» – в частности, Георгом Зиммелем, который превозносит голландского художника за то, что тот рассказывает нам историю «потока жизни»[283]. Очевидно, что от художника ждали и ждут, что он придаст жизни форму – но для этого он должен суметь сделать продуктивным каждое мгновение своей жизни.

классическая художественная монография, сосредоточенная на «жизни и творчестве» художника. Жизнь в этой формуле выступает фундаментальной категорией, заслуживающей интереса по меньшей мере в такой же степени, как и творчество. Большинство монографий твердо держится этого правила и приобретает тем самым биополитический уклон[280]. Так или иначе их авторы исходят из допущения, что художник посвятил всю свою жизнь искусству, а значит, подчинил ее нормам художественного производства. И, наоборот, жизнь художника объявляется достойной подражания на том основании, что ее итогом стало выдающееся художественное наследие. Статус художника как легендарной личности подпитывается биографической информацией. Эрнст Крис и Отто Курц

Искусство всегда считало жизнь производительной силой. Достаточно вспомнить об исторических авангардах – футуризме, русском конструктивизме, сюрреализме, – которые отстаивали идею слияния искусства и жизни.

В современном «мире связей» (Болтански/Кьяпелло) принципиален доступ к как можно большему количеству информационного капитала, который, с его возросшей ценностью, вполне может отражаться на выработке наших суждений вкуса.

Сегодня, в условиях информационно-медийного общества, очевидно, что никто не судит «за себя», не ориентируясь на то, что говорят, думают или пишут другие.

пробираются ощупью между суждений других