Цитаты из книги «Высокая цена. Искусство между рынком и культурой знаменитости»

Аукционные дома начали строить свою работу по модели кредитных учреждений – предоставляя гарантии.

Если в 1980-х годах взаимодействие с прессой было сродни игре с огнем, то сейчас многие галереи уделяют особое внимание тому, чтобы о них писали в желтой прессе. То, что еще недавно считалось потенциально вредным для арт-бизнеса, в наши дни часто рассматривается как возможность завоевать популярность и привлечь новых клиентов.

Сотрудничество с модными и другими глянцевыми журналами уже почти не угрожает репутации художника. В 1980-х годах враждебность между «высоким искусством» и массовой культурой, между публикациями по истории искусства и бульварной прессой была гораздо более ярко выражена.

образа арт-мира как места, для которого большие деньги – такой же необходимый атрибут, как и знание, хороший вкус, стиль и умение себя подать. Именно этот образ обладает магическим притяжением для обеспеченных молодых коллекционеров в последние годы.

Существенный сдвиг заключается в том, что статус художника для художников остается предметом безграничного обожания и в то же время теряет всякую практическую привлекательность ввиду дороговизны жизни в мировых столицах искусства. Немногие сегодня могут позволить себе жить только ради (посмертного) признания. Нелегко и довольствоваться уважением авторитетных коллег, когда повсюду и так настойчиво заявляет о себе власть коммерческого успеха. На заре нового тысячелетия все кругом говорили: коммерческий успех – это ключ к «хорошей жизни». А если так, то кто же захочет обходиться одним символическим признанием или одобрением собратьев? Куда соблазнительнее для художника добиться обращения этого признания в экономический капитал еще при жизни.

художников для художников больше не представляется привлекательной. Более того, часто студенты убеждены, что им необходимо концентрироваться прежде всего на самопиаре и на приобретении профессиональных качеств на курсах, которые учат их вырабатывать собственные маркетинговые стратегии. Это неуклонное проникновение в академии художеств рыночных императивов ведет к изоляции: студенты все больше считают своей задачей не столько завоевание авторитета среди коллег, сколько отстаивание собственных интересов. И это не означает, что они могут контролировать свое превращение в коммерчески успешных художников или же в художников для художников. Эти статусы не выбираются намеренно. Их присваивают. Но художники все равно занимаются последовательным самопозиционированием.

Почему же молодые художники не стремятся сегодня сами стать художниками для художников, несмотря на энтузиазм инсайдеров и художественных институтов? Отсутствие у них подобной склонности я заметила, будучи профессором академии художеств. Хотя студенты восхищаются ролевой моделью художника для художников, куда больше их интересует борьба за скорейший успех на рынке. Ввиду усиления экономического давления перспектива пополнить ряды

его, только после его смерти. Это только усиливает трепет перед ним молодых художников и инсайдеров, не в последнюю очередь потому, что мертвый художник для других художников не опасен. Подобный энтузиазм приводит к накоплению символического капитала, который Бурдьё назвал «репутацией и кредитом доверия»[141]. По Бурдьё, этот символический капитал может превратиться в экономический, но гарантии того, что это произойдет, нет.

Основным доказательством того, что коммерческий успех – не главное, служит такая фигура, как «художник для художников». Как явствует из его имени, вклад такого художника может оценить только группа равных. Он по определению не придает значения тому, оправдает ли себя его творческая репутация при жизни. Если его работы и могут рассчитывать на коммерческий успех, то, скорее

Открытое письмо, составленное Томасом Демандом, Томасом Штрутом, Томасом Руффом и Андреасом Гурски в 2001 году в связи с аукционом их работ из коллекции Гроте, – пример устойчивости этого поляризующего подхода к искусству и рынку[128].