своем первопроходческом исследовании мифа о Художнике показали, что по биографиям художников лейтмотивами проходят несколько «предубеждений»[281], в числе которых и представление о художнике как исключительном существе, способном благодаря таланту преодолеть разрыв между искусством и жизнью. Этот мифический художник сам в силах творить «движение» и «жизнь»[282], что и лежит в основе его особого статуса: с одной стороны, он преображает свою жизнь в творение, а с другой, его искусство само обладает собственной жизнью. Так, портреты Рембрандта неизменно описываются как «одухотворенные» – в частности, Георгом Зиммелем, который превозносит голландского художника за то, что тот рассказывает нам историю «потока жизни»[283]. Очевидно, что от художника ждали и ждут, что он придаст жизни форму – но для этого он должен суметь сделать продуктивным каждое мгновение своей жизни.