В период арт-бума первых лет нового тысячелетия рыночный успех стал мерой всех вещей, не утратив, как ни странно, зависимости от авторитетных инстанций (критики, истории искусства, музея), гарантирующих символическую ценность. Эта ситуация сложилась вовсе не сама собой; скорее, ее следует рассматривать как результат постепенных структурных изменений в мире искусства, шедших волнообразно и особенно стремительно – в 1980–1990-х годах.