1

Весна в Фолганде – самая непредсказуемая вещь на свете. Сегодня радостные птицы рассаживаются по веткам и до ночи готовы петь свои песни, а завтра вновь скрываются под навесами домов, а снег покрывает крыши. В такие дни руки Вельды беспощадно мёрзли, и она постоянно согревалась собственным дыханием, лицо заливал яркий румянец скрывая мелкие веснушки возле носа.

Эти веснушки были причиной вечных переживаний и противоречий. Вельда то была в восторге от них и копны рыжих волос, дополняющих образ, то возмущалась солнышку, которое норовило подчеркнуть её недостаток. Теперь же, с переездом в столицу земель Фолганд, прошлые волнения стали казаться ей по-детски нелепыми и почти забылись. Она взрослая девушка, сама себе хозяйка и думать о разных глупостях ей не пристало. У неё начиналась другая жизнь, от которой она ждала только хорошего, а может и немного сказочного.

Вельда закрыла маленькое окно почти под самой крышей двухэтажного небольшого здания. Весна вновь показала острые морозные зубки, в комнате сделалось холодно и неуютно. Вспомнив о камине в общей зале, Вельда решительно направилась вниз по скрипучей полутёмной лестнице, постепенно оказываясь в совершенно другом мире.

Наверху сумрачно, одиноко и холодно. Маленькая комнатка, где жила Вельда, не всегда прогревалась зимой. Каким бывает лето в Фолганде она не знала. В Холмонде она жила в уютном доме с отцом, который много болел последние лет пять, поэтому оставил после себя лишь множество неоплаченных счетов. Вельда подрабатывала в цветочной лавке, но денег хватало только на самое необходимое, большая часть уходила на лекарства и услуги лекарей.

После смерти старика Уило дом забрали за долги, а Вельда Арана перелётной птицей оказалась в чужом городе далеко на севере, у тёти Рейны. Нет, жаловаться было не на что. Вельда и сама это понимала. Тётя приняла племянницу очень хорошо, но ничего, кроме крошечной комнаты над трактиром и работы помощницы в самом трактире, предложить не могла.

Единственная неприятность – у тёти не было книг, а Вельда привыкла читать. Читала она всегда много, не в силах оторваться от чудесных историй. Отец был школьным учителем и владельцем пусть небольшой, но отменной библиотеки. Вельда любила проводить время с книгой, зачитываясь историями о принцах, драконах, колдунах и приключениях, что так и норовят случиться с тем, кто осмеливается ступить за порог. Деятельная натура Вельды требовала новых эмоций и событий. Как ни страдала она от потери отца, но путешествие в Фолганд стало для Вельды подобным приключением. Любимые книги оживали образами северных земель и дарили немыслимые обещания необычных тайн и встреч.

Поэтому так любила Вельда «другой мир» в тётушкином трактире под странным названием «Пустая бочка». И если часть с бочкой была Вельде понятна, то вопрос пустоты данного предмета занимал очень сильно. Она даже приставала к тёте Рейне с расспросами, но та только разводила руками и уверяла, что ничего особенного название не означает, а трактир всегда так назывался, сколько она себя помнит.

Сама для себя Вельда сочинила разные сказочные объяснения странному факту и, помогая тёте, постоянно находила подтверждение своим идеям. Может быть, бочку опустошили великаны? Или гномы праздновали в трактире праздник урожая, всё выпили и требовали добавки? В любом случае, странное название не могло возникнуть случайно.

«Какая же ты у меня фантазёрка!» – так говорил при жизни папа Вельды, слушая очередную историю. «Ну и пусть! Так интереснее жить», – думала теперь совсем взрослая рыженькая девушка, разнося заказы посетителям. Она всегда считала, что в обычной жизни должны присутствовать чудеса, поэтому находила их везде, радуясь открытию.

Народ на севере в основном простой и не злобный. Как и везде любили выпить долгими зимними вечерами, пошуметь иногда, посидеть перед огромным камином и посмотреть выступления заезжих артистов. Рыжую никто не обижал, знали, что Рейна Арана может и сковородой огреть, если кто-то заденет любимую племянницу, а потом никогда не пустит в трактир. Для некоторых посетителей второе оказывалось намного страшнее.

Да и желания обижать юркую тоненькую девушку, что всегда улыбалась, подавая напитки, ни у кого не возникало. Весёлым огоньком летала она между столиками, обязательно согревая простым добрым словом незнакомых людей.

Посетители весело звали её «Рыжая» или «Белка». Вельда отзывалась в любом случае, получая удовольствие от общения с посетителями и разговоров вокруг. Эти люди заменяли ей книги. Какое же невероятное множество историй, приключений, драм и весёлых ситуаций проходили перед глазами. Она жадно впитывала разговоры и перипетии жизни столицы. Помогала тёте и вслушивалась в рассказы торговцев о дальних странах или в воркование парочек в дальнем уголке, даже однообразные сетования крестьян на урожай доставляли радость. Её собственный мир становился ярче и богаче.

– Вельда! Девочка, Григор пришёл, налей ему как всегда! – тётушка выглянула из жаркой кухни, где напористо командовала парой поварих.

Последняя ступенька – и вот, Вельда теперь точно в другом мире. Плечистый Григор сидит на своём обычном месте справа от входа, улыбается и машет огромной ручищей. Вельде он казался забавным приятелем, неотъемлемой частью сказочного мира общей залы трактира. Григор-великан – добрый и весёлый. Моргает круглыми глазами, когда подруга приносит медовое пиво, ничего не говорит, только смотрит. То вдруг что-то пытается сказать, слова не выходят, а Вельде некогда ждать, когда Григор договорит. Вокруг столько интересного.

И Вельда ходит между столами, слушает.

– А в прошлом годе у Вейны корова так погибла, – толкует бородатый мужик своему соседу, почти точной своей копии – бородатый, кафтан в заплатах. – Белая вся стала, навроде сама смерть, а потом раз – и рассыпалась.

– Труханка, знамо дело, – важно кивает его собеседник. – Жрецы говорят, мало подношений Дивному богу свершаем. Вот и насылает он на нас болезнь, с чёрной чумой так же было.

– Да что вы мелете, – не удержавшись, вмешивается посетитель из-за соседнего стола. – Все знают, что нет никакой труханки, а дело в неизвестной магии брата лорда Аспера, да хранит его Дивный бог. Лорда значит, не брата. Того, наоборот, пусть покарает за тёмные дела.

– И люди пропадают, – добавила швея, работающая напротив «Пустой бочки». – Мне тётя рассказала. Да и на рынке все про это говорят. Не иначе маг замешан. Лицо у него всегда такое злое, недовольное. Не улыбнётся никогда.

На этом моменте большинство посетителей в общей зале замирает на мгновение, а затем согласно кивает. Много споров случается в «Пустой бочке», но все они заканчиваются, стоит упомянуть брата местного землевладельца.

Вельда садится у камина, разнеся несколько заказов, и продолжает слушать истории о загадочном маге.

– Виноват ли маг, не знаю, но моей кузине он помог, – решается вступиться за неизвестного Вельде брата лорда круглолицый и гладковыбритый горожанин. – Настои у него больно хорошие.

– Вы их пейте больше, – проскрипел кто-то с другого конца залы. – Вот тогда точно труханка будет.

Народ посмеивается, узнавая аптекаря Годуса. Все прекрасно знают, как сильно недолюбливает тот мага-конкурента. А поделать ничего не может. В Фолганде брат лорда фигура недосягаемая, что тот же Дивный бог.

С зимы живёт Вельда у тётушки Рейны, много раз слышала про мага, брата владыки земель Фолганд, а не видела его ни разу. Знала из разговоров, что заходит он и в «Пустую бочку», только при ней такого не случалось. Самым жарким огнём горело любопытство Вельды. Надо ли говорить, какие сказочные образы рисовало воображение. Она представляла себе величественного старика с бородой, склонившегося над склянками и книгами. Вот он водит костлявым пальцем по закорючкам и бормочет слова заклинаний. А в другой раз видела крепкого мужчину, усмиряющего стихии, повелителя молний и огня.

– Сдаётся мне, что жрецы всё же правы, – продолжает ещё один горожанин с узким костлявым лицом. – Дивный бог – добрый бог. Он не станет просто так насылать на нас беды. Значит, мало в нас веры и рвения. Скоро великий праздник, и нужно показать Дивному богу нашу преданность, принести дары жрецам для подношений.

– А ты сам не из жрецов ли часом?

Вопрос от только что вошедшего посетителя повисает в воздухе.

2

Вельда услышала незнакомый голос и быстро поставила поднос с заказом на стол к узколицему приверженцу местной религии. Она успела заметить, как мужчина мгновенно вжал голову в плечи и словно сам стал меньше, пытаясь слиться со стеной. Угроза в простом вопросе оказалась слишком явной.

За время работы в трактире Вельда узнавала по голосам многих, даже тех, кто долгое время бывал в разъездах. Постоянный круг посетителей состоял из живущих рядом горожан, торговцев, снимающих в трактире комнату, и крестьян, что возили урожай на ближайший рынок или сами что-то покупали.

Обладатель незнакомого голоса неторопливо и тяжело пересёк залу, устроился возле камина. Все разговоры сразу прекратились, однако через минуту вошли в привычное русло, став намного тише. Весёлая непринуждённость и теплота исчезли. Неприятный груз общей насторожённости лёг на плечи.

– Вельда, – тётя тихонько поманила племянницу к себе. – Возьми бокал, помнишь, я показывала, тот особый, и налей из маленького бочонка.

– Но это же…

Вельда широко распахнула глаза, давно твёрдо усвоив, что из маленького бочонка никогда и никому не наливают.

– К нам пожаловал сам Стефан Фолганд, брат лорда Фолганда.

Чувствуя, как дрожат коленки, и сгорая от любопытства, Вельда выполнила все указания тёти Рейны. Осторожно поставила высокий бокал из тонкого стекла на поднос, наполнила рубиновой жидкостью из заветного бочонка и направилась к посетителю.

Шагала размеренно, а руки дрожат, ноги подгибаются. Много всего слышала Белка о брате лорда Аспера. Мало хорошего слышала она. Страшно и любопытно, но в конце концов, что она, как дурочка маленькая, робеет перед лордом.

Решительно задрав подбородок, Вельда дошла до камина, где расположился гость.

– Ваше вино, господин, – почти твёрдым голосом, с некоторым вызовом смогла выговорить Вельда.

Таинственный герой местных сплетен продолжал сидеть в тёмной накидке с капюшоном, закрывающим лицо. Это показалось Вельде странным, но она не успела вообразить ничего особенного или придумать достоверное объяснение. Обыденным движением мужчина сбросил капюшон и протянул руки к огню, отогревая тонкие пальцы. Не только молоденькие девушки мёрзнут на весеннем ветру, как оказалось.

Почти не глядя на Вельду, он взял бокал и откинулся на спинку диванчика. И Вельда с грустью поняла, что сегодня на этот диванчик сесть уже не сможет. Огонь ласково не согреет её и не расскажет свои сказочные истории.

Как-то так само собой получилось, что вокруг Стефана Фолганда образовалась пустота. Даже за ближайшие столики больше никто не рискнул сесть. Камин продолжал весело потрескивать и согревать, но рядом прочно обосновался кусочек темноты и холода. Вельда и сама не знала, почему так решила, откуда вдруг пришли образы, но всей душой ощутила одиночество и пустоту. Она подумала, что может и хорошо, что брат лорда не приходил в «Пустую бочку», где так здорово было ходить между столиками, разносить заказы и слушать истории. А теперь пришёл этот…

«Ледышка», – мысленно обозвала она его. Пришёл и всё испортил.

– Можешь идти.

Вельда и не заметила, что в задумчивости стоит с подносом возле гостя. Он всё же посмотрел на неё и стало ясно: прозвище она придумала самое подходящее. Глаза – два острых осколка льда в зимней воде.

«Он не маг, он тёмный колдун», – вновь подумалось Вельде, и ледяная змейка страха заползла в душу.

Вельда заставила себя ответить на этот взгляд и уйти с высоко поднятой головой. Не зная, смотрит ли маг в спину или уже вновь погрузился в свои мысли. Ей почему-то, казалось, что смотрит. И это заставляло тянуться струной и не давать слабину.

– Опять снег пошёл! – с радостным возгласом, показавшимся неуместным теперь, в трактир влетел бродячий кукольник со своим театром.

Он часто заходил в «Пустую бочку» и радовал представлениями посетителей. Отряхнувшись от снега, кукольник развернул ящик, мгновенно ставший сценой, и начал представление. Вельда приготовила ему горячего яблочного вина, чтобы согреться. И сама, позабыв обо всём, смотрела во все глаза. Рядом уселся Григор-великан, счастливо улюлюкал и аплодировал шуточкам артиста. Посматривал в сторону подруги круглыми глазами, невзначай иногда касаясь плечом её плеча. Вельда почувствовала тепло и счастье. Сказка вернулась, перестав быть страшной и непонятной. Белка на время забыла о брате лорда, что чёрной птицей сидел перед камином

– Погляди, народ, новую сказку, – зазывал кукольник. – Это жрец идёт! Подношения Дивному богу несёт!

Кукольник дёргал за ниточки, и фигурка, изображающая жреца, согнулась в три погибели, огромный мешок за плечами. Зрители смеялись, узнавая то, что часто видели в обычной жизни.

– А Дивный бог, вот он! Явился к нам!

Появилась новая кукла – ярко-жёлтые одежды и человеческое лицо с завязанным ртом. Века не менялся образ Дивного бога в народе Фолганда.

Между жрецом и божеством затеялся диалог, но Вельда отвлеклась, потому что случайно посмотрела на Стефана Фолганда, застывшего возле камина. Его пальцы с такой силой сжимали бокал, что побелели сильнее прежнего. От природы ли или по иной причине он был довольно бледен, и Вельда только теперь заметила, какой у него измождённый вид. Вид человека, болеющего долго, тяжело и неизлечимо. Неулыбающиеся губы сложились в тонкую черту, скулы и нос заострились. Тонкий профиль мертвеца на фоне жаркого огня камина.

Кукольник продолжал дёргать за нити, марионетки отзывались под чуткими пальцами, а Стефан словно готов был дёргаться вместе с ними. Он продолжал сжимать бокал сильнее и сильнее.

Вельда перевела взгляд на представление и успела увидеть, как из мешка жреца вываливается куколка ребёнка, падая прямо к ногам Дивного бога.

– Вот так подношение! – нарочито весело сообщил всем кукольник. – От такого не откажется Дивный бог и спасёт нас от чёрной чумы!

И рука брата лорда дрогнула, раздался хруст, звон, бокал распался на части, а на пол брызнула кровь.

Зала охнула и подалась назад, ближе к выходу. Однако никто не ушёл, продолжая наблюдать, что же произойдёт дальше. Но все были готовы сбежать в любую минуту. Пустоты вокруг Стефана Фолганда стало больше. Пролилась кровь мага, и никто не хотел на своей шкуре узнать, к чему это приведёт. И только рыжий всполох ринулся к камину. А за всполохом двинулась и вернулась обратно широкоплечая мужская фигура. В мягком лице Григора появилась отчаянная свирепость, но подойти к магу он не осмелился.

– Сейчас, я помогу!

Вельда быстро перевязывала магу руку, без разрешения и слов, подчиняясь лишь порыву.

А Стефан продолжал сидеть, смотря в одну точку, вытянув руку с полотенцем, мгновенно ставшим красно-бурым.

– Как много крови, – Вельда закусила губу.

Крови она не боялась. Но как же «ледышка»? Вдруг истечёт кровью, умрёт у всех на глазах. И где, прямо у них в трактире! Совсем не хотелось бы.

Стефан моргнул и очнулся.

– Оставь!

Он зло, отчаянно выдернул руку из рук девушки, но Вельда успела заметить на сгибе кисти старые белые шрамы.

– За бокал и прочее, – так же резко, зло, достал золотые, припечатал к столешнице.

Как тёмный вихрь, птицей пролетел через залу. Хлопнул входной дверью. Люди выдохнули, но напряжение не рассеялось. Вельда сидела на полу, видела растерянные лица вокруг. Никто не понимал, что же произошло такого, отчего с магом случилось странное. Человек с узким лицом, недавно твердивший о подношениях жрецам, заговорил первым:

– Ты думай, что делаешь, кукольник. На жреческий суд захотел, богохульник!? Дивный бог – добрый бог и не примет человеческих жертвоприношений.

От былого веселья не осталось и следа, ссутулившись, зрители стали молча покидать трактир.

– Это только легенда, – испуганно оправдывался кукольник. – Все знают…

– Лучше уходи. Найдётся кто, да доложит жрецам, – хозяйка Рейна многозначительно посмотрела в сторону узколицего и принялась замывать кровь перед камином.

– Давай я, тётя.

Вельда сама взялась за уборку, размышляя над тем, какой странный вышел сегодня вечер. Сказка была разрушена. Или это такая страшная сказка про колдуна? Подобные истории встречались Вельде в книгах, пугали, не отпускали какое-то время, приходя ночными кошмарами. Со временем она научилась не бояться страшных сказок.

Новая страшная сказка как будто пыталась выйти в реальность, и во всём виноват брат землевладельца, маг Стефан Фолганд. Или не виноват? Тщательно протирая пол, Вельда так и не могла решить, как ей относиться к новому посетителю её сказочного мира.

3

К вечеру снова подморозило. Для весеннего Фолганда – привычная погода. Жители старались одеваться соответствующе для любого каприза природы. Богатые горожане, знать, жрецы всегда имели при себе тёплый плащ с капюшоном. Портнихи с вдохновением относились к работе и всячески расшивали, украшали плащи заказчиков, соревнуясь в мастерстве.

У человека, который неторопливо шёл по улице столицы, плащ из плотной ткани был отменно скроен, но весьма прост по отделке: лишь небольшое изображение ворона на спине и кайма из чуть заметных закорючек.

Плащ явно был тёплый, но мужчина постоянно кутался, прижимал ткань к телу и никак не мог согреться. Вероятно, не удалось бы ему это сделать и летом. Хоть сто плащей надень. Лёгкий озноб давно стал привычен в такие дни.

Стефан почти бездумно брёл по городу и боролся с собственной памятью. Как бы хорошо забыть всё. Он мучительно заставлял себя не думать, пропускать образы, что подкидывала память. Заполнял мысли непритязательными воспоминаниями о бытовых мелочах или более далёкими и приятными. Лишь бы вырвать с корнем проклятую черноту, мучившую душу.

Как счастлив и свободен был Стефан в детстве! Вместе с братом они играли и исследовали родовой замок, залезая в каждый укромный уголок, находя всё новые и новые забавы. Как близки они были с братом в те годы, делили награды за успехи и наказания за шалости, делили на двоих все секреты. Вместе учились боевому искусству у капитана замковой стражи. Погодки, они с братом казались неразлучны.

На самом деле, «замок» – слишком громкое название для сложного строения из камня, где издавна жили Фолганды. Каждое новое поколение достраивало что-то своё, лепили башни и пристройки как попало, наращивали этажи. Скорее птичье гнездо, а не родовое имение. Воронье гнездо. Но и оно было родным и любимым, оставшись в душе тёплыми воспоминаниями и безграничным чувством свободы. Свободы, которой никогда больше не будет. Самым страшным словом для Стефана оказалось слово «навсегда».

Ноги сами собой привели к «Пустой бочке». Значит, так тому и быть!

Трактир мгновенно окутал теплом и пряным духом трав. На пару секунд Стефан перестал чувствовать озноб, но затем дрожь вернулась. Камин, только он спасёт и согреет!

Обрывок разговора долетел до сознания:

– …скоро великий праздник и нужно показать Дивному богу нашу преданность, принести дары жрецам для подношений.

Как лезвием полоснуло по живому. Стефан понял, что напрасно сегодня пришёл в «Пустую бочку». Накануне праздника только и разговоров о Дивном боге да жрецах. Никуда не скроешься. И о лордах сплетничают, как всегда. Молодой брат лорда прекрасно знал, кто главная фигура в сплетнях земель Фолганда. Но в определённые моменты Стефан не мог оставаться наедине с памятью. Поэтому так тянуло побыть рядом с живыми. Пусть не жить самому, но прикоснуться к теплу и чужой радости.

– А ты сам не из жрецов ли часом? – он вложил в свой вопрос, заданный скорее в пространство, всё возможное презрение и ненависть к жрецам.

Цель достигнута, человечек с узким неприятным лицом сгорбился за столом, сжался в серый комок плоти.

«Совсем совесть потеряли жрецы, открыто своих шептунов в трактиры подсылают», – зло подумалось Стефану.

– Ваше вино, господин.