этим восторженным клятвам и возвышенным речам, от которых, впрочем, сам автор воздерживался – по мере возможности. Санин не заметил, как пролетел вечер, – и только тогда вспомнил о предстоявшем путешествии, когда часы пробили десять часов. Он вскочил со стула, как ужаленный.