Читать это невыносимо больно. Но нужно. Что бы понимать родовую муку рождения советского человека. Что бы понимать какие человеческие качества, ценности и привычки были выхолощены как ненужные и неуместные. Чтобы понимать цену достижениям советского народа. Чтобы понимать из чего выросли новые идеалы и сложилась сегодняшняя реальность.
Это про людей, которые не подошли для селекционного отбора по формированию нового человека. Про то как они умирали. Медленно, холодно, голодно и в тяжелых раздумьях.
Это про людей, которые могли бы подойти для отбора и про то как они умирали.
Это про людей которые убивали. Их скорее всего сожрет породившая их мать-революция, но это потом. Не в этой книге.
Это про детей, которые выживут в первобытных реалиях существования и станут материалом для селекции.
Это про животных, чьими обглоданными костями укрепится почва Крыма.
Это про землю, которая перестала рожать, потому что перенасытилась человечьей кровью. Кровью тех, кто ее возделывал. Землю, которая долго будет ждать заботливые руки.
Это про растения, которые своим природным устройством не вписывались в понимание новых человеческих потребностей. Которые бросали вызов богатством своих плодов. И поэтому вырубались. Что бы не было богатых.
Это про дома, конструкции и обустройство которых были разобраны, перетасованы, растащены. Про дома, которые не уберегли своих хозяев. Которые не стали крепостями. Которые потом будут раздаваться за заслуги новым человекам, прошедшим селекцию.
Это про вещи. Ношенные, тертые, со своей историей, и которые нашли новых хозяев по всему миру, оставив прежних голыми.
Это про камни, скалы, которые не хотели обрушиться и избавить от мучений участников, виновников и свидетелей тех событий, несмотря на их мольбы.
Не было такого? Все врут календари? Так как же ему быть, если написано мало, тихо, спрятано, если писать то и некому было. Не было событий? Или поделом простым обывателям не подходящим под признаки голодных пролетариев? Против тонн текстов благополучного становления новой власти - считанные единицы трудов отмирающих неугодной части населения. Мало их было, тех кто мог написать. Кто смог исторгнуть из себя ужас пережитого, а написать хорошо в литературном смысле и того меньше. Так бы и канули события в легкомысленной человеческой памяти. «Придет время, прочтут…» Не очень то читают. Проще не помнить. И не болеть памятью.