Ровно сто шестьдесят три года минуло с того первого января, когда при барабанном бое и пушечном громе возвещено было, по указу Царского Величества, изумленному русскому люду начало нового лета и нового летосчисления. При этом, под страхом казни, наложен был запрет на тот древний порядок церковного счисления, которого почти семь веков сряду держалась Русь. И наступило новое летосчисление, новое во всех смыслах, – не как простое изменение календаря, но как новая эра, как начало нового гражданского бытия. Гений преобразователя, окрыленный всемогуществом власти, везде отменял обычный, естественный ход жизни, ее самобытное творчество, ее свободу, ее органические отправления; везде, с неколебимою настойчивостью, ставил на их место указ и регламент, все созидал и воздвигал вновь, не оставив, кажется, ни одного уголка не только государственной, но общественной и даже частной жизни, который бы не был заклеймен печатью его изволенья и силы. Ничто не укрылось от орлиного взора, на все обращено зоркое внимание власти, все принято к правительственному соображению, все сведено к единой цели, заданной себе творцом новой Российской Империи, все поступило на службу идее государства, все взято в казенное ведомство: не только жизнь и достояние людей, но и нравы, не только моря и земли, но и парики и бороды. Конечно, громаднее переворота не видала история. Рядом с созданием армии, флота, фортеций, сената, коллегий, магистратов, ратуш заказывалась наука, повелевалось быть искусству, поэзии, литературе, предписывались уставы для общежития, заимствованные у голландцев и немцев, налагались, по грозной воле царя, правила «комплиментов», русские люди под страхом казней учились танцам и фривольным манерам, важные и сановитые бояре выделывались, выдалбливались и выколачивались в петиметров… Русское общество, обритое, причесанное, одетое по казенным образцам, согнано было в «ассамблеи» привыкать к веселым добрым нравам, к которым относилась и выпивка знаменитого кубка Большого Орла. Если вначале русские люди упирались и не одна русская боярыня, пожалованная в новое звание «дамы», была за уклонение от ассамблеи и танцев принуждена выпить сей кубок, а иные упрямцы за несогласие расстаться с бородою расстались с головою, – то впоследствии, однако, старания Петра увенчались полным успехом и насаждения его принесли соответственный плод: русское общество смирилось, отреклось от русских нравов, обычаев, преданий, во сколько это было возможно для природы людей, все же русских по происхождению, и с покорностью двинулось по указанной ему дороге, к ассигнованному ему волею Петра идеалу.

Конец ознакомительного фрагмента.