Читать книгу «Дети империи. Быть может всё» онлайн полностью📖 — Ивана Олеговича Иванова — MyBook.
image
cover

Иван Иванов
Дети империи. Быть может всё

© Иванов И.О., 2022

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2022

* * *

Посвящается Ольге Павловне, Ивану Тихоновичу, Рите Александровне и Олегу Ивановичу Ивановым


От всего сердца благодарю бывшего заместителя генерального директора Шанхайской организации сотрудничества, блестящего дипломата Владимира Потапенко за неоценимую помощь и дельные советы, первых и самых внимательных читателей, военного историка, капитана 2-го ранга Андрея Вершинина и ответственного сотрудника родного ТАСС, писателя и журналиста Андрея Полякова, лучшего футбольного аналитика России Григория Потапова, не раз выручавшего в самых жестких ситуациях, управленца высочайшего уровня Андрея Шторха, давшего старт моему мультимедийному проекту, известного писателя и журналиста Владимира Корочанцева, научившего меня любовному обращению с русским словом, академика Российской академии наук Аполлона Давидсона и бессменного президента Клуба друзей Мадагаскара Людмилу Карташову, многие годы поощрявших мои творческие поиски, а также литератора, исследователя и путешественника Игоря Сида и своего старшего друга и коллегу Валентина Васильца за постоянную психологическую и моральную поддержку.

Умри или будь.

Людвиг ван Бетховен

Пролог

Шарбейса (крошечная деревушка на юге Сомали). 2014 год

Дмитрий стоял лицом к обшарпанной стене глинобитного, убогого узилища – белесого, как песок раскинувшейся вокруг полупустыни. За тринадцать дней, проведенных в этой дыре, он впервые очутился на жестоком сомалийском солнце. Глаза резануло нестерпимо ярким светом, и Дмитрий даже испугался, что может ослепнуть. Он зажмурился, подождал несколько секунд и осторожно приоткрыл глаза. Нет, зрение по-прежнему в порядке, можно осмотреться, только пришлось сильно прищуриться.

Жара была запредельная. Раскаленный воздух обжигал ноздри и сушил гортань. Казалось, что вокруг плавились песок и камни. Только что тюремщики бесцеремонно выволокли Дмитрия из крохотной грязной хижины, свет в которую едва проникал через единственное узкое окошко под потолком, зарешеченное ржавыми прутьями.

Чуть поодаль стояло полдюжины техничек – так называют в Сомали открытые джипы с крупнокалиберными пулеметами и безоткатными орудиями в кузовах. Рядом паслись верблюды. Флегматичные животные подъедали колючки редких чахлых кустиков, не обращая внимания на разворачивавшуюся перед ними драму.

Тюремщики расположились полукругом. Старший вычленялся с первого взгляда: высокий, широкоплечий, с узкой талией и сварливо-породистым лицом, облаченный в ладно подогнанный камуфляж. Остальные выглядели каким-то сбродом. Линялая, потертая форма, казалось, перекочевала на их щуплые тела с вещевого рынка секонд-хенд.

Старший что-то гортанно скомандовал на незнакомом Дмитрию языке.

«Очевидно, на сомалийском», – едва успел подумать журналист, как его грубо пихнули к стене.

От неожиданности Дмитрий чуть не ударился лбом, но в последний момент инстинктивно успел выставить руки. На шершавой поверхности стены в сантиметрах от его глаз застыл крупный африканский муравей размером с российского таракана. Под ярким светом можно было без труда разглядеть блестящее шарнирное тело, пружинистые ножки, беспокойные усики и даже тоненькую подковку челюстей. Постояв несколько секунд, муравей деловито двинулся вверх. Он бодро бежал, не замечая впадин и неровностей, и вскоре скрылся из глаз где-то на крыше.

«Вот бы и мне так, легко и просто», – с тоской подумал Дмитрий.

Саднило левое плечо, до крови расцарапанное о дверной проем, на душе было муторно, но страха не было. Скорее Дмитрий погрузился в бесчувственное оцепенение, почти безразличие. Между тем раздалась новая команда.

Клацнули затворы автоматических винтовок M-16. В голову словно ударило током, сердце забухало тяжелым молотом. За несколько секунд, как в бешеном калейдоскопе, в голове вихрем пронеслись самые счастливые и удачные моменты жизни…

Глава 1

Мода на ретро возвращается, и у меня есть надежда на то, что ум и интеллигентность опять станут нужными.

Жан Рено

Москва. 2010–2012 годы

Из Африки в стольный град Дмитрий и Светлана прилетели вечером в пятницу. В субботу и воскресенье они наслаждались московской прохладой после изнурительной жары, основательно доставшей в тропиках. А утром в понедельник Дмитрий отправился на работу, благо идти было близко.

После бездонного ярко-голубого африканского неба московское казалось низким, хмурым и неприветливым. Темные кучевые облака густели на глазах. Дмитрий не взял с собой ни зонтика, ни плаща, но он не обращал на это внимания. Собирается дождик? Подумаешь, неприятности! После только что пережитых смертельно опасных приключений в Конго над такой угрозой можно было только от души посмеяться. С Малой Бронной он повернул на Большую и через четверть часа был уже на Пушкинской площади, у исторического здания самой влиятельной и интеллектуальной газеты страны.

У знакомого входа творилось нечто невероятное. Рабочие в фирменных робах крупной транспортной компании выносили мебель, компьютеры, картонные коробки с архивами и прочий редакционный скарб. Все это деловито грузилось в специализированные машины. Метрах в десяти от входа нервно курил Сергей – журналист лет пятидесяти из отдела экономики и бизнеса. Вид у него был потерянный. Увидев Дмитрия, он растерянно улыбнулся. Коллеги крепко, по-мужски обнялись.

– Что это за вавилонское столпотворение? – поинтересовался Дмитрий.

– Прощай, Александр Сергеевич, прощай, Пушкинская площадь, – меланхолично пробормотал Сергей. – Переезжаем куда-то к черту на рога, в конец Ленинградки, чуть ли не в Химки. Оптимизация, понимаешь, чтоб им пусто было! Эти суки все-таки продали здание, хотя уверяли, что ничего подобного и в мыслях не держат. Как же! Ну да мало ли кто кому чего обещал… Никто не говорил, что будет легко. Теперь здесь расположится то ли страховая компания, то ли банк. Впрочем, чего-то подобного стоило ожидать…

Дмитрий хорошо знал историю приватизации и акционирования Газеты. Она происходила на его глазах в самом конце восьмидесятых. Тогда на общем собрании журналисты приняли справедливое решение: издание должно принадлежать тем, кто его делает. Акции распределялись исходя из стажа работы, должности и особых заслуг.

Но прошло десять лет, и к сотрудникам начали подкатывать новоявленные бизнесмены. В то время прессу стали читать все меньше и меньше, тираж падал, редакционные расходы в условиях дикой инфляции постоянно росли, оклады и гонорары стремительно покатились вниз. Газета уже не приносила денег, зато с каждым месяцем все больше увязала в долгах. Тут-то и зачастили бизнесмены, предлагавшие купить акции по соблазнительным ценам.

На очередном собрании акционеров с небольшим перевесом голосов было принято решение продать акции сотрудников. Журналисты получили неплохие деньги. Кто-то купил новый автомобиль, а кто-то даже квартиру. А затем славная традициями Газета несколько раз переходила из рук в руки.

– Кстати, ты же еще не в курсе, как по-хамски обошлись наши очередные владельцы с главредом, – отвлек Сергей Дмитрия от воспоминаний. – Пока ты нежился под солнцем любимой Африки, Владимира Павловича вызвали в головной офис новых хозяев. Тебе наверняка известен этот спрут. Чудесная компания. Занимается всем на свете: от строительства до ритейла и оптовой продажи алкоголя. Так вот, Владимира Павловича просто выбросили из Газеты, как ненужную тряпку. Ему заявили, что он уволен в связи с пенсионным возрастом.

– А кто возглавляет Газету? – поинтересовался Дмитрий.

– Ты его не знаешь и не обязан знать. Он даже не журналист. Обычный пиарщик. Лет тридцати пяти, креатура сегодняшних владельцев. То ли чей-то сын, то ли зять. Хрен их там разберет. Активный такой, деловой… Он уже устроился в новом офисе, что у черта на рогах. Говорит, что очень хочет тебя видеть. В общем, пропала квартира, – блеснул собеседник цитатой из Булгакова.

Оба грустно усмехнулись. Начинал накрапывать дождик.

– Давай выкурим по одной, и я поеду предстать пред светлы очи, – закончил разговор Дмитрий.

Обескураженный, он на метро добрался до Водного стадиона. А затем в раздолбанной маршрутке, забитой галдящими гостями столицы, долго трясся до остановки, название которой впервые услышал в тот день. Дождь перешел в почти тропический ливень. С входивших пассажиров стекали струи воды, в салоне микроавтобуса запахло чем-то прелым. Дмитрий с трудом протиснулся через разгоряченные, мокрые тела к выходу.

К счастью, новое здание редакции стояло совсем рядом с остановкой. К тому же и выглядело вполне прилично. Охранники проверили документы, и вскоре Дмитрий, почти сухой, оказался в коридоре на восьмом этаже. Помимо двух просторных ньюсрумов за прозрачными перегородками, где техники уже монтировали оборудование и устанавливали компьютеры, здесь же находилась дверь в кабинет, рядом с которой внушительными буквами значилось: «Главный редактор».

Дмитрий постучался и вошел. Его встретила ухоженная секретарша, которую можно было бы назвать красавицей, если бы не гротескно толстые, смахивающие на галушки губы, покрытые слоем кроваво-красной помады. Узнав, кто этот немолодой посетитель, она сняла трубку внутренней связи и ангельским голосом пригласила Дмитрия в кабинет.

За массивным дубовым столом сидел загорелый метро-сексуал с входящей в моду бородкой, в элегантном светлом костюме и с шейным платком светло-коричневого цвета. Выразительные, но слишком близко посаженные колючие глаза не сулили ничего хорошего.

На стенах висели чучела голов африканской большой пятерки: льва, слона, буйвола, леопарда и носорога. Голова слона, вероятно в силу своих габаритов, была представлена частично – бивнями. Под ними стояли похожий на деревянный чурбак экзотический табурет, изготовленный из ноги исполина саванны, и журнальный столик из черного дерева. Вместо газет и журналов на нем возвышалась капсульная кофемашина. Дмитрий не любил кофе из капсул, считал его немногим лучше растворимого, но и такой ему, судя по всему, никто предлагать не собирался. Не проявлял хозяин кабинета и желания встать, поприветствовать, пожать руку.

– Мои трофеи, – гордо молвил главред и пробуравил посетителя пристальным взглядом, словно пытаясь просветить насквозь, как рентгеновская установка.

Дмитрию, который очень любил животный мир Африки, стало неуютно и противно. Он вплотную подошел к столу и в свою очередь сверху вниз начал спокойно разглядывать нового шефа. Осознав неловкость положения, тот поспешно встал, обнаружив на удивление солидный живот.

«Тот еще охотник-следопыт, – про себя отметил Дмитрий. – Небось на сафари без егерей и шага не сможет ступить».

Первое впечатление подкрепило вялое пожатие дряблой руки.

– Так вот каков он, наш путешественник, – делано радушно воскликнул новый шеф, натянуто улыбаясь. – Знаю, знаю… Наслышан. Волновался. Ждал возвращения. Рад, что все благополучно завершилось. Но что было, то было. В принципе, я такие авантюры не одобряю и впредь не советую. Тоже мне, Джеймс Бонд. Имей в виду, в нашей газете подобные отлучки недопустимы, – без паузы перешел на «ты» новый главный. – Ты должен понять одну простую вещь. Мы делаем принципиально новое издание, у которого наконец появятся многочисленные читатели и подписчики. Будем писать о скандалах, о разводах звезд, об ужасных катастрофах, громких преступлениях, захватывающих подробностях жизни маньяков и убийц. Для тебя, знающего много языков, тоже найдется хлебная ниша. Это все, что я перечислил, только за рубежом. Твои длинные репортажи и аналитические простыни больше никому не нужны.

– В общем, десять правил Ноама Хомского[1], – скорее для себя, чем для собеседника молвил Дмитрий. – Но я не думаю, что таким путем мы сможем достойно служить обществу, вернее той его части, которая еще не отвыкла думать и хочет знать, что на самом деле происходит в нашем прекрасном, сложном, многоликом мире.

– Да ты мечта-а-атель, – насмешливо протянул главный. – Старая добрая журналистика? Она давно мертва. Реанимировать ее смердящий труп я не собираюсь. Ты человек опытный, давно в профессии. Давай по-честному, без недомолвок. Не думаю, что мы с тобой сработаемся.

Выйдя из офиса, Дмитрий вызвал «Яндекс-такси». Машина пришла минут через пять. Устроившись на заднем сиденье, Дмитрий набрал номер давнего приятеля и коллеги Степана, который руководил международным иллюстрированным еженедельником, одним из последних оплотов объективной, классической русской журналистики.

– Степа, похоже, я остался без работы, – констатировал он.

– Только не надо вешать нос, держи хвост пистолетом, – раздался в трубке бодрый баритон товарища. – До пяти я плотно занят, а в пять пятнадцать, если не возражаешь, мы могли бы встретиться в Домжуре. Что-нибудь придумаем.

Для журналистов, публицистов и писателей Дом журналистов был культовым местом. Еще в прекрасные студенческие годы они с друзьями прогуливали лекции по научному коммунизму и шли с Моховой в пивной бар Домжура на Суворовском бульваре. Вахтеры знали ребят в лицо и, получая на лапу рубль-полтора, пропускали с самыми радушными физиономиями, на которые только были способны. Там всегда имелось отличное бочковое чешское пиво, соленые гренки и бутерброды, а по четвергам – вареные раки.

Прошло время, но наши герои не изменяли давним традициям и привычкам, хотя в этом престижном районе появились десятки новых гастрономических приютов. Теперь они уже ходили в ресторан Домжура, который во все эпохи славился прекрасной русской кухней. Правда, когда по возрасту на пенсию ушел прежний шеф-повар, рыбная солянка и ряд других любимых блюд пропали из меню. Новое поколение не умело хорошо готовить эти гастрономические изыски.

Долгие годы в глубине зала располагался отдельный столик знаменитого на весь Союз журналиста, аналитика Александра Бовина, который очень любил вкусно поесть и был не дурак как следует выпить. Когда его назначили первым российским послом в Израиле, ресторан Домжура явно осиротел.

Минут за двадцать Дмитрий добрался до Суворовского бульвара. Дождь прекратился. В посвежевшем воздухе запахло скошенной травой. В просвете между облаками показалось ласковое вечернее солнце. Огибая лужи, Дмитрий вошел в Домжур. Ныне ресторан размещался в подвале, а в верхних помещениях располагались банкетные залы. Дмитрию стало грустно. Именно в этих залах проходили печальные вечера-прощания с друзьями юности. Многих, слишком многих выкосила смерть. И скорбный мартиролог все рос и рос.

Дмитрий взял двойной эспрессо. Кофе он мог пить бесконечно. Через полчаса появился Степан. Друзья выбрали селедочку с вареной, нарезанной кружочками картошкой и зеленым лучком, соленые грузди, буженину с хреном. Из горячего Степан предпочел увесистую отбивную, а Дмитрий – пельмени в горшочке. За месяцы скитаний по Африке журналист очень соскучился по русской кухне. И конечно, друзья не могли отказать себе, заказав триста граммов хорошей водки. Впрочем, другой в этом ресторане не держали.

Чокнувшись за встречу, Дмитрий подробно пересказал события дня.

Степан внимательно выслушал и подвел неутешительный итог:

– Пропала Газета. А ведь мы на нее когда-то равнялись. Впрочем, давай лучше о хорошем. У меня есть свобода маневра со штатным расписанием. Официально предлагаю тебе должность единственного обозревателя. Будешь, как раньше, ездить по миру. А журнальные объемы позволяют публиковать глубокие аналитические материалы даже большего объема, чем ты делал для Газеты. И конечно, ждем от тебя репортажи и интервью с сильными мира сего.

Дмитрию опять везло. Как когда-то в игре в преферанс. Он согласился тут же, без колебаний.

В то время качественная печатная пресса страны съеживалась, как шагреневая кожа. Лучшие издания уходили от бумажной версии в интернет, где их практически никто не читал. Некоторые просто закрывались. Такая судьба постигла еженедельник «Итоги», журналы «Коммерсантъ – Деньги», «Коммерсантъ – Власть», «Нефть России» и многие другие. Богатые люди и корпорации пытались продать свои печатные медиаактивы, а когда это не получалось, прекращали финансирование. Как они сами признавались Дмитрию, никто из них не хотел, чтобы отвязные журналисты подставили их перед… – и они обращали взгляд куда-то наверх.

Дмитрию понадобилось две недели, чтобы урегулировать формальности и выйти на новое место работы. Как и полагается политическому обозревателю, ему выделили небольшой кабинет с тяжеленным, но пустым сейфом, оставшимся еще с советских времен.

Новые коллеги понравились. Сразу стало ясно, что сотрудники делятся на две возрастные группы, между которыми не было антагонизма. Молодежь, только что пришедшая со студенческой скамьи, уважительно именовала ветеранов мэтрами, а те, в свою очередь, с доброй улыбкой называли юных «детским садом».

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Дети империи. Быть может всё», автора Ивана Олеговича Иванова. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современная русская литература». Произведение затрагивает такие темы, как «советская эпоха», «роковая любовь». Книга «Дети империи. Быть может всё» была написана в 2022 и издана в 2022 году. Приятного чтения!