С секретного завода в Брайт-ривер исчез инженер Можайцев. Уильям Прайс узнал об этом из шифровки, полученной им на рассвете, и тотчас приказал своему пилоту готовить самолет.
– Через тридцать минут мы должны быть в воздухе, – сказал он с непонятной пилоту яростью. – Мы полетим в Брайт-ривер и разыщем этого русского инженера, хотя бы черти утащили его в ад. Идите.
Над виллой Прайса на Гудзоне, над обширным, густо заросшим парком метался порывистый, свежий ветер. Серые тени лежали на дорожке – близилось утро. Гейм спешил к самолету, у которого уже возился бортмеханик Финчли, «крепыш Боб».
– Готовься к полету в преисподнюю, – хмуро сказал Гейм.
– А почему такой курс и такая спешка?
Гейм проворчал:
– Исчез какой-то инженер Можайцев.
– Можайцев… исчез? – «крепыш Боб» даже засвистел от удовольствия. – Представляю, как это взбесило старика!
– Перестань болтать, идет Прайс, – шепнул Гейм.
Уильям Прайс не шел, а почти бежал к самолету.
Посадив самолет, капитан Гейм огляделся: нет, он не ошибся – кроме бетонной дорожки аэродрома и караульного помещения, в этой заброшенной долине ничего не было.
Брайт-ривер – блестящая река! Но тут, в горной долине, не было не только реки, а и тощего ручейка. Горные кряжи, серые, безлесные скалы громоздились со всех сторон. Даже при ярком солнце здесь чувствовалась пронзительная свежесть слегка морозного утра, – тайный аэродром «короля урана» находился довольно высоко над уровнем моря.
Но где же все-таки секретный завод? Гейм недоумевал.
Прайс проворно выбрался из кабины самолета.
– Вы отправитесь со мной, капитан, – приказал он летчику.
– Слушаюсь, сэр.
Гейм отдал распоряжения своему бортмеханику и поспешил за Прайсом. И только теперь он увидел скрытый от посторонних взоров маскировочной сетью вертолет.
Навстречу им шел среднего роста пожилой человек в штатском, с седыми, подстриженными щеточкой усами и с трубкой в зубах. При одном взгляде на этого человека летчику стало ясно, что побег из этих мест инженера Можайцева – происшествие действительно из ряда вон выходящее: человек с трубкой в зубах был Аллен Харвуд, один из крупных специалистов разведки.
Вслед за Харвудом шел плечистый мужчина с большим рыхлым лицом, нижнюю часть которого скрывала густая борода.
– Не нашли? – спросил Прайс, здороваясь с Харвудом.
– Пока не удалось обнаружить… Надеюсь, Годдарт сумеет помочь нам. – И Харвуд кивнул в сторону своего спутника.
– Вознаграждение – десять тысяч долларов, – сказал Прайс.
Годдарт молча поклонился.
Подошли к вертолету. По знаку Прайса Гейм тоже занял место в пассажирской кабине.
Машина поднялась над аэродромом и, набирая высоту, ущельем пошла на север.
Вокруг вздымались горы, пересеченные во всех направлениях пропастями с голыми каменными ребрами, отполированными дождями и ветрами столетий.
Гейм размышлял: «Кто же он, этот русский инженер, и куда он мог деться тут, среди будто псами обглоданных скал?»
Через несколько минут вертолет приземлился на крошечной площадке, невдалеке от которой на склоне холма виднелись строения.
– Идите за мной, – приказал Прайс.
Поднялись на холм и, предводительствуемые Годдартом, который, казалось, знал здесь все и всех, торопливо прошли ряд помещений, у дверей которых стояли часовые. В обширных светлых комнатах располагались неизвестные Гейму приборы, кое-где люди трудились над чертежными досками. Потом прошли в длинное каменное строение, которое, как догадался Гейм, представляло собой небольшой экспериментальный завод.
Годдарт привел Прайса и Харвуда в скромно обставленный кабинет, в котором рядом с письменным столом стоял несгораемый шкаф.
– Здесь рабочее место инженера Можайцева, – пояснил Годдарт.
Прайс быстро подошел к сейфу.
– Бумаги… Покажите мне его бумаги! – отрывисто приказал он.
В следующее же мгновенье он со стоном застыл на месте: внутри шкафа на стальных полках лежали груды серого пепла.
– Копии… Где копии документов? – прошептал Прайс.
Годдарт уныло ответил:
– В целях особой секретности инженер Можайцев не делал копий. Он ссылался на ваше распоряжение.
Прайс захрипел и схватился за грудь.
Летчик взял старика под руку и помог ему добраться до кресла. Харвуд сохранял спокойствие.
– Пригласите сюда инженера Шольца, – приказал он Годдарту.
Годдарт вышел. Прайс произнес почему-то шепотом:
– Аллен, вы думаете, что Шольц знает, что сталось с главным конструктором и кто уничтожил его чертежи, расчеты?..
Харвуд пожал плечами.
– Они были большими друзьями… К тому же Шольц – ближайший помощник инженера Можайцева.
Летчику показалось, что Харвуд чего-то недоговаривает.
Можайцев… Инженер… Нет, сколько Гейм ни ломал голову – эта фамилия ничего ему не говорила.
Летчик отошел к окну. Утреннее, по-весеннему мягкое солнце золотило чахлые газоны во дворе. На изорванном каменными пиками горизонте синели далекие, застывшие на месте облака.
Прайс тихо произнес:
– Может быть, он упал в пропасть и разбился?
Но Харвуд, кажется, не хотел оставлять ему никакой надежды.
– Мы уже осмотрели все вокруг, исследовали каждый дюйм… К тому же… – Харвуд показал на сейф.
Стараясь говорить спокойнее, Прайс сказал:
– Нельзя ли предположить, что Можайцева похитили, а затем уничтожили результаты его труда?
– Не думаю. – Харвуд принялся раскуривать свою трубку. – Не думаю, – повторил он. – В этом деле есть одна деталь, о которой я сообщу вам позднее.
Прайс неожиданно вскочил на ноги.
– Черт вас побери, Харвуд, с вашими деталями! – крикнул он, задыхаясь. – Можете ли вы сказать мне, где сейчас находится Можайцев?
– Предположительно – неподалеку отсюда, в Канаде… Ведь от завода в Брайт-ривер до канадской границы рукой подать.
Гейму казалось, что вот сейчас «короля урана» хватит удар – его лицо посинело, глаза потухли…
– Вы в своем уме, Аллен?
– Вполне. Почему бы не предположить, например, что Можайцев бежал с вашего завода, предварительно уничтожив материалы, над которыми он работал по контракту с вами?
– Бежал? Зачем?
– Предположительно, – Харвуд усмехнулся, – для того, чтобы передать свое изобретение русским… Он же как-никак – русский, хоть и живет у нас.
– Если эта ваша версия верна… О боже, вы же знаете, что это должно значить для нас с вами, Аллен, – растерянно произнес Прайс.
– Успокойтесь, мистер Прайс, – в голосе Харвуда послышалось сочувствие, – я принял все меры. Ручаюсь, скоро вы получите разъяснения от него самого.
В дверь постучали. В сопровождении Годдарта вошел Шольц. Как отметил про себя Гейм, все в этом человеке было среднее: рост, возраст, румянец на округлых щечках. Он был похож не на ученого, а скорее на торговца из отнюдь не первоклассного универсального магазина.
Прайс молча рассматривал немца.
– Как вы объясняете исчезновение инженера Можайцева? – спросил он наконец.
Шольц заговорил. Никакого объяснения случившемуся он не находил и терялся в догадках. Слухи о его дружбе с русским преувеличены. Так, хотя он и являлся ближайшим помощником главного конструктора Можайцева, все же в деталях он с его изобретением незнаком: Можайцев не хотел посвящать в тайну своего изобретения кого бы то ни было и при этом ссылался на особую инструкцию по сохранению секретности, подписанную Прайсом и Харвудом. Отвечая на вопрос насчет самочувствия Можайцева на протяжении последних месяцев, Шольц сообщил, что пристрастие к алкоголю тот сумел в себе преодолеть, запоями уже не страдал, но внутренне был весьма угнетен, иногда жаловался на неудачно сложившуюся личную жизнь, говорил, что своим отношением к жене заставил ее уйти, порвать с ним.
– Он знал что-нибудь о судьбе его бывшей жены? – быстро спросил Харвуд.
– Нет, ничего не знал. – Генрих Шольц поднял на разведчика свои детски чистые, голубые глаза наивного человека.
Из дальнейшего его сообщения стало известно, что особенно Можайцев переменился с прошлой осени, после того как из пансионата близ Вашингтона был похищен его ребенок, мальчик, которого он очень любил и когда-то не отдал жене.
Прайс отрывисто спросил:
– Он не имел денег, чтобы выкупить ребенка?
Шольц деликатно заметил:
– Ребенок Можайцева исчез бесследно… Выкупа никто не потребовал.
Прайс удивленно поднял брови.
– Я ничего об этом не знал, – пробормотал он и посмотрел на Годдарта. – Вы должны были сообщить мне.
Годдарт промолчал. Харвуд сделал вид, что он не слышал того, о чем только что рассказал немец.
Шольц выразил беспокойство по поводу того, что теперь, после непонятного исчезновения главного конструктора, Прайс может задержать его отъезд в отпуск, а он, Шольц, устал, хотел бы побывать у родных на Рейне, жениться на девушке, что снится ему по ночам, и затем, уже с молодой супругой, вернуться в Брайт-ривер. Харвуд прервал инженера.
– Я уверен, что Можайцев заблудился в горах, скоро мы его найдем, – сказал он спокойным тоном. – И вам нет никакой необходимости терять время из-за нелепого происшествия с вашим начальником.
Прайс проворчал:
– Постарайтесь не задерживаться там… Я приготовлю свадебный подарок для вашей жены, герр Шольц.
Поблагодарив, немец ушел. Как-то странно усмехнувшись, Харвуд сказал:
– Герр Шольц завтра выедет в Западную Германию, чтобы узами брака соединиться с той, которую ему присмотрели родственники.
Прайс сердито заметил:
– Этот парень забыл наше условие – не переписываться с родственниками. Надеюсь, в его письмах ничего не было о работе? – И он вопросительно посмотрел на разведчика.
Харвуд ответил:
– Единственным человеком, которому Шольц как-то послал письмо, является некий Бодо Крюгер. В письме Шольц называл его дядей.
– Что вы узнали об этом человеке? – спросил Прайс с тревогой.
– Крюгер такой же дядя Шольцу, как мне дедушка. – Харвуд принялся не спеша выколачивать из трубки пепел.
Прайс задумался. Потом обернулся к Гейму:
– Готовьтесь к перелету через океан… Что-нибудь через недельку. Вы доставите мне оттуда инженера Можайцева, его поймает Годдарт. – Прайс вопросительно взглянул на Харвуда, тот кивнул.
– Слушаюсь, сэр. – Гейм пытался понять, зачем он должен лететь в Европу, если Можайцев находится в Канаде, как только что сказал Харвуд. Гейм старался уяснить себе, почему при Шольце Харвуд говорил об исчезновении Можайцева совсем иное, чем перед его появлением в кабинете. И почему Харвуд и Годдарт так странно держали себя, когда зашла речь о похищении ребенка у русского инженера? И куда же в самом деле исчез инженер Можайцев?
Прайс поднялся с места.
– Годдарт, этого русского вы доставите мне живым или мертвым, – резко и зло произнес он. – Если Можайцев удерет в Россию, вы заплатите за это своей головой. – И он направился к выходу.
Аллен Харвуд предпочитал иметь свидания с Прайсом на уединенной вилле «короля урана», расположенной на берегу реки Гудзон. Тут, в Прайсхилле, можно было не особенно опасаться нежелательных встреч с пронырливыми репортерами.
После инцидента на заводе в Брайт-ривер прошло три недели. Все это время Гейм со дня на день ждал приказа принять на борт самолета Годдарта и вылететь в Европу, но приказа не поступало. Это могло означать, по-видимому, лишь одно – Харвуду не удалось пока напасть на след инженера Можайцева. Гейм и Финчли много думали об этом русском. Летчики давно поняли, что Прайс – человек страшный, что дела, которыми занимаются в его лабораториях, направлены на создание орудий массового уничтожения. С помощью все более совершенных средств ведения войны Прайс надеялся диктовать свого волю всему миру. В его замыслы Гейм и Финчли давно проникли. Симпатии летчиков были на стороне инженера Можайцева, таинственно исчезнувшего с завода. Не важно – как, при каких обстоятельствах, с чьей помощью сбежал он из Брайт-ривер, главное – он не захотел отдать Прайсу свое изобретение. Вот почему каждый прошедший день вселял в них надежду на то, что Центральное разведывательное управление не сумело напасть на след Можайцева. И вот – увы! – Харвуд прилетел в Прайсхилл.
Гейм, встречавший разведчика на аэродроме, пытливо всматривался в его лицо. Харвуд, видимо, заметил это, но объяснил по-своему.
– Готовьте самолет, капитан, – сказал он с довольным видом. – Завтра утром вы с Годдартом отправитесь в Европу.
– Куда именно, сэр?
– В Норвегию. К утру Годдарт будет здесь.
Харвуд уединился с Прайсом, а летчики отправились в ангар, невеселые, встревоженные. Кроме них, в ангаре никого не было. Разговор начал Боб Финчли – ему не терпелось проникнуть в тайну изобретения инженера Можайцева, которому придавали столь большое значение и старик Прайс и разведка.
– Понять не могу – в чем тут дело? – ворчал он. – Неужели Можайцев работал над проектом космического корабля? Может, Прайс оттого и бесится?
– Вряд ли… – Гейм с сомнением покачал головой. – Оборудование, которое я видел в Брайт-ривер, рассчитано на что-то иное.
– Но ты ведь читал заметку в «Нью-Йорк таймсе» об интересе Прайса к межпланетным полетам?
Гейм недоверчиво заметил:
– Все это камуфляж…
Пока летчики переживали из-за неизвестного им инженера, Аллен Харвуд беседовал с Прайсом.
Глава концерна «Интернешнл уран» неподвижно сидел в кресле, устремив на собеседника тяжелый взгляд. Прайса мало утешило сообщение Харвуда о том, что Можайцев выслежен. Пока инженер не в его руках – радоваться рано.
Харвуд напомнил Прайсу об обещании рассказать ему кое-что о деталях, имеющих отношение к бегству Можайцева из Брайт-ривер.
Прайс заметил:
– Я никогда не лез в ваши секреты, Аллен, но должен признаться, во всей этой истории кое-чего не понимаю… Итак, о деталях. Что же вы тогда нашли в Брайт-ривер?
– Портативную рацию в спальне Можайцева.
Против обыкновения, Прайс оставался спокойным.
– Еще что? – спросил он.
– Нам удалось обнаружить место приземления неизвестного самолета в одной из горных долин, на расстоянии примерно двенадцати миль от завода.
– Ваших людей надо судить! – яростно вскричал Прайс. – Я поручил им глаз не спускать с инженера Можайцева, а он, оказывается, спокойно договаривался с кем-то по радио и наконец сбежал! Я уверен: во всей этой затее с побегом у Можайцева был сообщник… Кто он?
– Генрих Шольц, больше некому.
Некоторое время Прайс молчал. Затем, немного успокоившись, сказал:
– Я, кажется, понимаю ход ваших мыслей, Аллен… Значит, это дело рук Шольца.
– По-моему, Шольц тут лишь исполнитель, – заметил Харвуд.
– Стало быть, русским удалось проникнуть в мои замыслы и установить контакт с Можайцевым…
Харвуд пожал плечами.
– Кто стоит за Шольцем, я еще должен выяснить.
После короткого размышления Прайс снова заговорил:
– Теперь я не сомневаюсь – Можайцев сам сжег документы, чертежи, предварительно сделав с них фотоснимки, не мог же он захватить с собой груду бумаг. – Прайс нервно забегал по кабинету. – Эти документы при любых обстоятельствах должны быть у меня. Вы, Аллен, плохо знаете, что такое установки инженера Можайцева.
Харвуд молчал.
– Тот, у кого будут установки Можайцева, – продолжал Прайс, – окажется хозяином неба.
Харвуд с интересом спросил:
– А советские искусственные спутники Земли, а ракеты с людьми, которые большевики запускают в космос, а полеты на Луну, научные исследования?
– О, русским будет не до того! Изобретение Можайцева позволит мне уничтожить все, что бы Советы ни попытались послать за пределы земной атмосферы. – После короткой паузы старик глухо сказал: – Но ни Можайцева, ни его материалов у меня нет, и удастся ли вам, Аллен, схватить этого негодяя, – неизвестно.
– Не сомневаюсь в успехе, – успокоил Харвуд. – Мои люди уже рядом с Можайцевым. Дня через два мы опять водворим его в Брайт-ривер.
Прайс с облегчением вздохнул:
– Дай бог. – И, уже провожая Харвуда к дверям, спросил: – Кстати, что это за субъект – Бодо Крюгер?
– Коммерсант. В прошлом – нацистский офицер, – Харвуд вынул из бокового кармана фотокарточку размером с почтовую открытку: – Вот он.
Со снимка смотрел худой, длиннолицый человек в черном эсэсовском мундире. На рукаве эмблема: кости и череп. Под чрезмерно высокой тульей фуражки виднелись глаза – наглые, навыкате.
На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Операция Тень», автора Ивана Цацулина. Данная книга имеет возрастное ограничение 12+, относится к жанру «Шпионские детективы». Произведение затрагивает такие темы, как «спецслужбы», «секретные агенты». Книга «Операция Тень» была написана в 2007 и издана в 2007 году. Приятного чтения!
О проекте
О подписке