– Дело ясно и кончено, – сказала она. – Сцены бесполезны. – Вы чудовищно жестоки, – с трудом выговорил я. – Дай мне папиросу, – сказала она Завистовскому. Он трусливо сунулся к ней, протянул портсигар, стал по карманам шарить
