Поющее сердце. Книга тихих созерцаний

Чудесная книга! Наверное, у меня просто не хватит слов, чтобы о ней написать то, что я чувствую после прочтения. Я не могу привести ни одну цитату, ибо здесь ничего нельзя вырвать из контекста. Эта книга - радость, мудрость, искренность, свет... Это песня, исходящая из сердца и проникающая в сердце, минуя мозг. Она попала ко мне в руки именно тогда, когда я больше всего в ней нуждалась. Какие-то моменты в ней мне оказались особенно близки, т.к. я их либо уже пережила, либо как раз сейчас переживаю и ищу ответы на мои внутренние противоречия. Кажется, ответы постепенно находятся.
А книгу я занесла в "любимые".

Это особая форма литературы - медитативное, спокойное проникновение в суть явления, не полыхающее оригинальностями и афористичностью. При поверхностном взгляде, при спешке текст покажется слишком очевидным, не заслуживающим внимания.

Но не обманывайся, читатель.

Иван Александрович Ильин идет ровной, прямой тропинкой в самую глубь - в чащу, за которой обрыв, а там...

"Волна вослед волне о берег биться"

Если мы хотим погрузиться в воду, у нас два пути. Можно медленно зашагать прочь от берега, постепенно вручая водоему всего себя - от лодыжек до макушки. Можно махом ворваться в стихию, разметая брызги или вонзаясь в гладь - предварительно воспарив над ней с помощью какой-нибудь кочки.

Если бы хотим погрузиться в понятие/предмет/явление/событие, в нашем распоряжении все те же два пути. Со вторым поможет разве что поэзия, язык которой - лишь наполовину человеческий и которая поэтому способная подбросить вас в воздух и метнуть в нужную сторону как бумажный самолетик.

Ильин идет первым путем. Он берет предельно простую, почти неделимую тему - и входит в нее как входят в холодную воду, передвигаясь так медленно, как только возможно. Через очевидные описания, переживания и характеристики мы прекращаем искать в описываемом что-то новое, нам доселе неизвестное и открываемся восприятию описываемого как такового. Ильин, если хотите, не говорит о том, какие удивительные стороны есть, например, у океана. Он говорит о том, что такое океан. Прежде чем понять, что луна похожа на лицо, я должен понять, что она похожа на круг. Созерцание обращено не только на вспышки, но и на ровный свет.

В связи с описанным выше книга не читается с наскоку, ее надо дозировать. Если превратить путешествие по тексту в полет, эффект вдумчивого присутствия может исчезнуть. Откройте ее как окно - и смотрите на рассвет. Потом закройте - и дождитесь готовности увидеть закат. Через какое-то время обратитесь к саду, погруженному в ровное дыхание ночи. Еще через какое-то вдохните в себя жаркие ароматы полудня. Не превращайте созерцание в калейдоскоп или водопад.

Каждый думающий человек просто обязан хотя бы изредка прибегать к методу "созерцания по Ильину": садиться напротив привычного и "понятного" явления - и вникать в него, мысленно перетекая в самую его сердцевину, входя в него как в дом с множеством комнат и коридоров, ближние из которых нам могут быть и вправду знакомы, но не пройдя которые вглубь не попадешь. А что там, в глубине - Бог знает.

Да, название книги не обмануло. Это действительно поющее сердце человека, бесконечно влюбленного в окружающий мир, в людей и в Бога.
Я ожидала, что рассуждения Ивана Ильина будут более рациональными и немного даже сухими, что ли. Но он, вопреки всему, оказался настоящим лириком и трепетным поэтом - чем-то его записи (особенно про облака, ночь и горное озеро) до боли напоминают акафист "Слава Богу за все".

Тогда сердце поет при созерцании природы, ибо в ней все светится и сверкает от этих «искр живого совершенства», как небо в августовскую ночь. Тогда сердце поет и от соприкосновения с людьми, ибо в каждом из них живет Божья искра, разгораясь и поборая, призывая, светя, духовно оформляя душу и перекликаясь с другими искрами.

Но были и серьезные статьи, например, о справедливости и равенстве, где Ильин уже более "рассудочно" говорит о человеческой природе и личностных особенностях человека.

Они {люди] и духовно неодинаковы: все они – различного ума, различной доброты, несходных вкусов; каждый со своими воззрениями и со своим особым правосознанием. Словом, они различны во всех отношениях. И справедливость требует, чтобы с ними обходились согласно их личным особенностям, не уравнивая неравных и не давая людям необоснованных преимуществ. <...> Нельзя взыскивать со всех одинаково: есть малолетние и невменяемые, с них взыскивается меньше; есть призванные к власти, с них надо взыскивать строже и т. д. И вот, кто отложит предрассудки и беспристрастно посмотрит на жизнь, тот скоро убедится, что люди неравны от природы, неравны по своей силе и способности, неравны и по своему социальному положению; и что справедливость не может требовать одинакового обхождения с неодинаковыми людьми; напротив, она требует неравенства для неравных, но такого неравенства, которое соответствовало бы действительному неравенству людей.

Немного утопично, но очень правильно по сути своей. Вообще, Ильин пишет не для всех. Объект его внимания и исследования - человек гармоничный, возвышенный, интеллигентный, умный, способный к самостоятельному мыслительному процессу и самокритике, человек вдумчивый и развивающийся, тонко чувствующий мир и окружающих. Оттого (среди прочего) Ильин так остро воспринял "красную" революцию, которую делала "Наполовину "заячья падаль", наполовину орангутаньё". З. Гиппиус (с) запись от 22 января 1918 г.".
То, что пишет Ильин можно сравнить с "Письмами о добром и прекрасном" Лихачева или "Загляни в свое сердце" о. Иоанна (Алексеева). С последним, конечно, в меньшей степени, потому что Ильину как и любому мирскому человеку далеко до той особой монашеской простоты, которой полны письма валаамского старца. Но это нисколько не умаляет его философские рассуждения. В них нет ни капли назидательности или упрека, только призыв к созерцанию. Вглядеться в привычные вещи широко открытыми духовными глазами. Жить в естественном ритме. Больше чувствовать, но подчинять эти чувства не сиюминутным эгоистичным страстишкам, а Высшей истине.