© OlRi Iv, 2018

ISBN 978-5-4474-0455-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Съездил

Сначала начал таять лёд на канале. Он посинел, почернел, и стал опускаться под воду, оставляя на поверхности мусор и грязные радужные пятна от масла и бензина, затем потемнел лёд на речках. Наконец весна собралась с силами, и на Волге зашумел ледоход. Куски льда, кружась и тая, неслись по течению вниз, подхватывая и волоча за собой всё, что только могло оторваться от берегов. Зазевавшие рыбаки, которых не покидал оптимизм, и надежда поймать лучшую в своей жизни рыбу, резво собирали вещи, взбирались на крутой обрыв, нависший над рекой и посмотрев с него на течение, отправлялись восвояси. Ветер, срывавшийся и уносящий за горизонт рванее облака, уже не был колючим, он очищал небо для тёплых, солнечных весенних дней.

Шмурик зимнюю рыбалку не любил. Ему не нравились поздние рассветы, короткие дни, лунки во льду, а главное рыбаки, сидевшие на сундучках со снастями плотными рядами. Они раздражали, не смотря на его общительность, ведь какую бы прикормку Шмурик ни брал, рыба обязательно ловилась у соседа слева или справа.

То ли дело поздняя весна, лето или ранняя осень! Берега, одетые в кусты боярышника и тёрна, вётлы, грустно опустившие свои ветки в воду, всюду шатры из переплетённых ветвей и листьев под которыми можно укрыться от чужих глаз.

На удачную рыбалку у Шмурика была своя примета, к каждому сезону он покупал новые сапоги. Прошлогодние, ещё не рванные он складывал в кладовку, вытесняя из неё материнские мешки со старьём. Она была не довольна, бурчала на Шмурика за лишнюю растрату, но он обещал много свежей рыбки, до которой старуха была большая любительница, вынес несколько пар сапогов в гараж и тем самым гасил конфликт.

Новые болотные сапоги отливали антрацитом, прилепленная к ним бирка обещала супер стойкость, а цена была не в пример прошлогодней ниже. Шмурик обул их, прошёлся по комнате и вышел во двор. На виду у соседей он шагнул в самую большую лужу и подпрыгнул, брызги разлетелись в разные стороны. Пробегающая мимо собака от неожиданности отскочила в сторону, встряхнулась, неодобрительно посмотрела на Шмурика и скрылась за гаражами.

Непонятно откуда взявшийся карапуз тоже полез в лужу. Шмурик весело засмеялся, мать ребёнка возмущённо закричала, то ли на сына, то ли на Шмурика.

– Не мути воду, – на крик женщины в окно выглянул Назар.

Шмурик вышел из лужи, подошёл к скамье стоящей у подъезда, гордо поставил не неё ногу и продемонстрировал обновку.

– Не дорого взял, – сообщил он.

– Где?

– Места знать надо, – Шмурик ловко перепрыгнул через скамью и гордо удалился домой.

Вода сошла, обнажив подмытые корни старых дубов, оставив на стволах выбеленные полосы, на полянах в тени деревьев из напитавшейся талыми водами земли вылез чистотел и зажелтел мелкими цветочками, в образовавшихся болотцах хором запели лягушки. Постепенно превращаясь в землю, прошлогодняя палая листва почернела и спряталась под высокой травой,

Извилистыми дорожками, объезжая низинки ещё наполненные водой, к берегу одна за другой подъезжали машины, нарушая рычанием пойменную тишину, они разворачивались и останавливались почти у самой реки.

Рыбаки не торопясь вытаскивали из багажников удочки, не громко обменивались новостями и прогнозами на будущий улов.

К тому времени, когда Шмурик выспался и выехал на рыбалку, машин на берегу собралось не мало. Подъехав, Шмурик тотчас оценил ситуацию и не паркуясь, медленно, как бы бочком, спустился в мелкий овражек и съехал на песчаную косу, которую очень плотно обступил поднимающийся татарник.

До заката рыба почти не ловилась, если не считать одного залома, одного подростка – голавля и двух линей. Но вот солнце спустилось ниже, первые его лучи коснулись воды, скользнули по ней, создавая иллюзию тени.

Черные силиконовые рыбки, сидящие на крючках, ожили, капроновая леска стала совсем прозрачной, прикормка, из разваренной перловки, вдруг сделалась для голодной рыбы очень привлекательной.

Рыба подошла к косе, к самому берегу, начала ходить кругом, а разыгравшись выскакивала из воды, переворачивалась в воздухе и с плеском падала вниз. Шлепки по воде, брызги, бурление завораживали, вызывали невольный восторг, смешанный с радостью прикосновения к чудесам природы.

Шмурику впору было бросать удочку и хватать сачок. Рыбалка удалась.

Солнце скрылось, светлая полоса легла розовым лоскутом на западе, на востоке фиолетовым полотном закрыла горизонт и облака над ним. Сумерки сгустились, и на пойму опустилась безветренная, слегка прохладная ночь.

Рыбаки засобирались домой, Шмурик видел из-за зарослей как они, там наверху, подсвечивая себе фонариками, вытаскивали из почерневшей воды садки с рыбой. Шмурик не был простаком, спустившись на косу, он рассчитал верно, теперь его улов был больше как по количеству, так и по качеству выловленной рыбы, а глядя на противоположный берег реки, он сожалел, что нет у него возможности перебраться туда, где добыча сама идёт в руки.

За рекой был пустой песчаный пляж, отмели, вода в которых прогревалась до донышка весной, омуты, в которых жарким летом царила прохлада и собирались стаи рыб, за пляжем был лес, полный грибов, за лесом протоки полные раков.

Пойменный лес изменился до не узнаваемости, деревья на фоне темного неба стали черными великанами, откуда-то появились летучие мыши, из камыша несколько раз ухнула сова, хор лягушек утих и в полной ночной тишине с реки отчетливо послышался скрип уключин. Шмурик присмотрелся, по воде тонкой иглой скользила лодка, две тени склонись над её бортом и был понятно, что они выбирают сети. Смотреть на браконьеров надоело, до рассвета оставалось не более семи часов. Шмурик перекусил бутербродом, чтобы не пропустить утреннюю зарю завел будильник, благоразумно прихваченный из спальни матери, сунул его за солнцезащитный козырек и лёг спать.

Будильник не зазвонил и проснулся Шмурик от тревоги, которая неосознанно проникла в него сквозь сон. Не поднимая голову, он нащупал ручку, потянул её вверх и приоткрыл дверь, ледяная вода ворвалась в салон машины. Новые сапоги, поблескивая антрацитом в лунном свете, оторвались от пола, поднялись, закружились, и поплыли. Шмурик не понял что произошло, он только успел ухватить один, и пока натягивал его на мокрый носок, второй сапог поплыл от машины вдоль песчаной косы, погружающейся в воду. Вода прибывала стремительно, о том, чтобы завести машину и выехать выше не могло быть и речи, овражек, по которому Шмурик спустился на косу, превратился в топкую реку. Когда почти вплавь он добрался до пологой части берега, ему вслед хрипло зазвонил будильник, но захлебнулся и умолк, небо на востоке слегка посветлело, рыба проснулась, и приветствуя новый день радостно заиграла в воде поднимая брызги. Когда взошло солнце вода перестала прибывать и Шмурик увидел крышу своей машины, поднимающуюся над водой не более чем на пятнадцать сантиметров.

Немного обсохнув, на всякий случай, он повязал на куст, стоящий как раз напротив утонувшей машины обрывок рукава и направился в город.

Дорога до извоза кружила, петляла, извивалась между сенокосами, огородами, лесными островками перетекающими один в другой.

Перепрыгивая через рыхлые холмики кротовин и заячьи жировки Шмурик вспоминал всех святых, их детей, их матерей, но от этого легче не становилось. Нога без сапога замерзла, и всё время наступала на сухие прошлогодние колючки.