Когда Роман вышел из метро уже совсем стемнело. Около подземного перехода толпились люди приподнимаясь на цыпочки и выглядывая поверх голов. Они перебрасывались отдельными отрывистыми фразами, лица у них были напряжёнными и какими-то слегка сумасшедшими, впереди стояла пожилая женщина с растрёпанными седыми волосами, в руках у неё была бесформенная сумка похожая на авоську, она как будто стремилась закрыть своей полной фигурой молодых ребят. Вдоль Тверской улицы стояли автозаки и машины полиции с неприятно сияющими разноцветными огнями «люстрами». Роман протиснулся сквозь группу молодых людей жавшихся к лестнице ведущей в метро и засунув руки в карманы пошёл по направлению к своему отделению. «Слава богу, скоро всё это не будет иметь ко мне никакого отношения!» – подумал он с облегчением. Роман шёл вперёд ни на кого не глядя, когда крепкий парень в чёрной форме схватил его за плечо, он молча ткнул ему в нос своё удостоверение и пошёл дальше, даже не посмотрев на него. У входа в отделение полиции стояли машины с решётками. Молодых людей вытаскивали из них по одному и тащили внутрь. Двое ментов, один маленький и толстый, а другой худой и высокий выволокли из автозака девушку в светлой майке и джинсах, голова девушки запрокинулась назад, ноги волочились по асфальту. Толстый тяжело отдувался, на лбу у него выступил пот.

– Фашисты! Вызовите ей врача! – кричали им из автозака срывающимися голосами.

Роман посторонился пропуская их, потом достал телефон и позвонил в скорую. Когда он зашёл в отделение, он оказался в длинном плохо освещённом коридоре со множеством дверей, эти двери хлопали, из них вырывались пучки едкого жёлтого света. Его толкнули, Роман прижался к стене, мимо него провели худого молодого парня с заломленными за спиной руками, ворот его рубашки в полоску был разорван, двое чёрных деловито тащили его по направлению к камерам. Парень хрипло, полузадушено дышал, его грудная клетка судорожно вздымалась. И тут громко, на всё помещение зазвучала песня, хор был вначале нестройный, но постепенно он звучал всё отчётливее. Роман пошёл по направлению к камерам предварительного заключения, скоро он смог разобрать слова.

…Майор их передушит всех подряд, он идет

Он гремит сапогами, но упал – гололед

И мы – лед под ногами майора!

Мы – лёд под ногами майора!…

Поравнявшись с одной из камер, Роман увидел молодых людей, выстроившись в линию и сцепившись руками они пели. Их звонкие молодые голоса, заглушили всё остальные звуки в отделении полиции. Роман прошёл мимо них отводя взгляд.

– Товарищ майор, куда их всех? Нам ещё везут, а у нас и так уже перебор!

– Посылай их на х..! Пусть в Бутово везут!

Роман прошёл мимо двери из-за которой раздавались истошные крики.

– Палачи! Подонки! – кричала какая-то немолодая женщина.

– Заткнись, сука старая!

Нос к носу Роман столкнулся с высоким молодым человеком в гражданской одежде.

– Привет, Ромка! А ты чего здесь делаешь? Я слышал ты уволился!

– Привет. Приказ не подписан ещё. Я собственно вещи забрать, – угрюмо отвечал Роман.

– Да? А чего ты так старичок? Всё же вроде нормально было! Эй куда ты его тащишь? В сто вторую давай! Извини, старичок, бежать надо! Работа! – пожав Роману руку, его собеседник умчался прочь. Роман отпер дверь своего кабинета и вошёл, в кабинете было темно, на стенах плясала цветомузыка мигалок. Роман щёлкнул выключателем и направился к своему столу. Девушку он заметил не сразу. Она сидела на полу около батареи пристёгнутая к ним наручниками, над губой у неё запеклась кровь, время от времени она передвигала руки, видимо раскалённая батарея жгла ей запястья. Роман уставился на неё. Девушка была восточная, монголоидного типа, скуластая, с большими миндалевидными карими глазами, её пышные чёрные волосы сильно растрепались и живописно падали ей на лицо. На девушке была синяя узкая юбка и белая футболка с какой-то надписью, она сидела подвернув под себя ноги с круглыми белыми коленками.

Конец ознакомительного фрагмента.