Цитаты из книги «Обманщик»

«Обманщик» исследует знакомые зингеровские темы – эмиграцию, отчаяние, адюльтер и творческий ум – с сугубо личной точки зрения. Это шедевр экзистенциального страха, религиозных исканий и психологических импульсов, столкновение остатков традиции еврейских штетлов с манхэттенскими улицами Америки времен Второй мировой войны. Это роман идей, насыщенный еврейской иронией и укорененный в реальности Холокоста. Он выявляет, сколь необходимо людям отыскать в вере собственный путь вперед и сколько лжи они, чтобы выжить, внушают себе и другим. Зингер создает целый лабиринт персонажей, обрисованных с мрачным комическим реализмом, чтобы показать, какую цену человек платит за предательство.

«Обманщик» в куда большей степени, чем любое из произведений Зингера, опубликованных при его жизни, напрямую затрагивает душевное нездоровье, депрессию и отчаяние. Кроме того, роман исследует проблему успеха, в том числе его опасности и сомнительность, воздействие эмоционального насилия, гнет эмигрантского опыта и неукротимую человеческую потребность в соблазне, фантазии и спасении. Выставляя на обозрение нездоровые элементы человеческого желания, которые движут человеческими отношениями и разрушают их, Зингер в «Обманщике» никоим образом не оправдывает сластолюбие, шовинизм или предательство. Этот роман о страсти и нарциссизме, об оптимизме и нигилизме отражает весь спектр эмоций и поведения и раскрывает парадоксальную связь между человеческой трагедией и жаждой жизни. «Обманщик» – один из самых исповедальных романов Зингера, но все же это художественное произведение, плод писательской фантазии, а значит, читателям следует остерегаться прямых сопоставлений с жизнью автора.

«Если существует “насмешник над бедными”, так это Он, Владыка Вселенной», – сказал себе Герц.

«Куда они так спешат, коль скоро все равно кончат на кладбище? Как они могут забыть об этом?»

Ничто более не причинит ему ни зла, ни добра. Он соединился с великой тайной, которая была морем, луною, звездами. На свой лад достиг мученичества.

Мужчины хотели убивать, а женщины – дарить жизнь. Во всем этом было одно и то же стремление – продлить человеческую трагедию, создавать все новые вариации того же несчастья.

Желтые глаза горели гневом и смирением тех, кто помогает, заранее зная, что благодарности не дождется.

вспомнился стих из Псалтири: «Живущий на небесах посмеется».

«Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь».

Все, что ты пишешь, макулатура.