К концу этих шести дней я уже ни в чем не был уверен и не знал, смогу ли далее вынести эту нервотрепку. Просыпаясь по утрам, я обливался холодным потом. А Фабиана, казалось, ничто не тревожило: чем больше риска, тем невозмутимее он был. Если мне сле