Природа посмеялась над ними с Кавендишем. Юный лорд Кавендиш был полностью погружен в историю, но скорее был похож на своего дядю Беннета – он не жаждал пойти в армию во исполнение семейной традиции, он хотел сидеть в пыльной библиотеке, выискивая разницу в написании двух символов в алфавитах давно исчезнувших наций. А старшая девочка Беннетов была, во-первых, девочкой, а, во-вторых, страшно неусидчивой. Когда они сидели на раскопках – это даже было полезным, ребёнок лез везде, помогал по мере сил и совершенно не мешал матери и нянькам из местных. Но когда, усилиями тетушки Кавендиш, её запихали в пансион, начались проблемы. Проблемы – значит исключение, исключение – значит опять деньги. Лиззи запросто могла, основываясь на опыте и примере лорда Кавендиша, организовать даже снег летом в пустыне, но замуж её не брали. Эмансипированные девушки были сейчас в моде, но жениться на них никто не хотел. А сама Элизбет рвалась в экспедиции, там была жизнь, там был её шанс. Она была согласна стать даже синим чулком, лишь бы не сидеть на приёмах и не вышивать крестиком. Тетка была понимающей дамой и даже дала пару советов как получить желаемое место в Королевском археологическом обществе, которыми Лиззи пока боялась пользоваться, так как они включали в себя тайное проникновение в дом главы Совета попечителей, тонкий пеньюар, раскиданную постель и интригующее выражение на лице, когда он её там увидит. Она решила пойти длинным путем, а для него требовались рекомендательные письма двух членов общества, написанная статья в «Вестник археологии» и (в особых случаях) самостоятельно проведенная экспедиция, а её случай был очень особым, несмотря на узнаваемую фамилию. Большая часть была уже пройдена. Одна из рекомендаций была ещё от её дядюшки, вторая от отца, статья была об «Организации административно-хозяйственной работы на раскопках в условиях пустыни» (ведь в правилах ничего не было сказано о сути работы, только о публикации) и оставалась только экспедиция. Тётя дала денег, при условии что она возьмет с собой Джо-Джо, и что будет хотя бы пятидесятипроцентная уверенность, что поездка окупится. Лиззи готовилась давно. Рассчитывала каждый медный паунс. А тут папочка так подфартил! Лучше бы, конечно, он придержал свои выводы, и они спокойно искали место, а не носились с Джорджем как сумасшедшие. Ведь, если отец расшифровывал по пол-абзаца в день с таблички, основываясь на разгаданных символах, то что мешало делать это остальным? Да, в отличие от остальных, у них есть картинка здания и можно просчитать, где это находится, но джунгли не такие огромные, как хотелось бы. Их могут опередить, да и шансы, что их оставят в покое, когда увидят, что они прилетели и разложились первыми, очень малы. Лизбет помнила последний скандал на раскопках, когда она сопровождала дядю. Тогда к ним вышел из джунглей человек с окровавленным лицом. Как бедный сэр Роджер дошёл до них с вырванным глазом, сказать было сложно, но он успел рассказать, кто это сделал. И это было страшно. Не туземцы. Свои. Он тогда отдал дяде тот амулет, который теперь гордо выставлен в главном музее столицы. Но всё равно, Лизбет знала – археология связана с кровью, ложью и предательством. А значит, надо было выкручиваться. Костюмы Джорджа, старые вещи отца, отрезанные волосы, собственная наглость – и теперь двадцатитрёхлетняя девушка выглядела как очень нервничающий восемнадцатилетний парень. Джордж был той ещё защитой, но, к счастью, дядя оставил не только небольшие деньги ей в приданое, но и завещал своего бывшего ординарца и телохранителя. Мистер Реджиналь Тук раньше служил с ним в чине сержанта, потерял в боях руку и часть челюсти, но все ещё был незаменим в качестве охранника. Он знал её с пеленок и, хоть и был мрачной горой мышц, чью улыбку можно было ждать как второго пришествия святой Марты, с ним было спокойно. Он и доктор Граци – это было главное, что её могло спасти в экспедиции. Особенно если нанимать совершенно непроверенных людей и нелюдей на перевозку и работы. Но деньги. Все знакомые команды, даже самых заштатных колледжей, были уже перекуплены. К тому же, она знала, как легко люди продавали информацию о раскопках, стоило предложить цену больше. Мошенники. Предатели. Вот кому можно верить? Только себе и мистеру Реджиналю. Джо слишком наивный, а доктора иногда хотелось прибить самой. Как например сейчас. Старый болван. Она скрипнула зубами и вернулась на палубу, куда её двоюродный брат Джо-Джо почти впихивал по трапу седого господина с длинной бородой и чемоданчиком.

– Прошу вас, сееер! – пыхтел он, – Когда ещё вы выберетесь в хорошей компании?

– Вы не ваш отец, чтобы говорить мне такое, юноша! – козлетоном скандалил доктор, – Вы не могли найти более приличное окружение? И где?

– Тони обязательно вам всё расскажет, – нагло увильнул от ответственности юноша. Лизбет внутренне зарычала, поправила ненужные ей очки, отвлекающие внимание от слишком мягкого лица, и рванула на приступ новой крепости.

Пляски с бубном вокруг доктора высосали из неё последние силы. Тот перестал стучать тростью и требовать к себе повышенного внимания только тогда, когда Лиззи демонстративно предложила ему уступить место в единственной «приличной» каюте с дверью. Доктор польщёно согласился, почувствовав себя незаменимым и особенным. Джордж собирался сбежать вниз, чувствуя себя униженным, но не успел – приехала его маменька. Она не успела осмотреть корабль (к счастью), но успела приехать помахать платочком (к несчастью для Джорджа). Госпожа Кавендиш в самом своём невыносимо розовом наряде с причала громогласно просила Тони позаботиться о старшем брате, помнить о разнице положений, не забывать пить лекарства от малярии, следить за деньгами, не тратя зря, и отстреливать всех туземцев, которые будут шариться рядом. Джо-Джо было велено не отходить никуда из лагеря, писать письма, чтобы отвлекаться на что-то полезное среди бескультурья и дикости, одеваться соответственно рангу и хорошо питаться. Лорд Кавендиш ушёл у каюту, не в силах терпеть это издевательство, а Лизбет, с застывшим на лице оскалом улыбки, махала рукой на прощание и молилась о скорейшем отправлении. Но пришлось подождать, пока два пыхтящих от натуги грузчика вывалят из открытой коляски мадам странный кругляш с метр в диаметре и перенесут его на корабль.

– О нет, – простонала Лизбет, – только не Саймонс.

– Его можно не включать, – предложил мистер Реджиналь, первый раз за все время открыв рот. Кажется происходящее ему тоже не понравилось, хотя, судя по его виду, куда уж больше-то?

– Джордж будет тосковать по дому! – продолжала портить жизнь сыну дама, укутанная в кружева по самый нос, – Он уже не в силах перенести расставание, бедный мальчик! Я позабочусь о твоем отце, Тони, а ты следи за Джорджи! Саймонс тебе поможет, я молилась на него во время всех экспедиций дорогого лорда Кавендиша!

– Всенепременно, леди Кавендиш, – крикнула Тони и пнула мистера Тука, который придвинулся к грузчикам и, рывком подняв кругляш, запакованный в кожаный чехол, занес его на корабль. Минут через десять пристань Стории перестала быть видна, и Элизбет с охранником позволили себе немного расслабиться, но как оказалось – зря. «Бедный Джорджи», над которым втихаря начали посмеиваться матросы, успевшие увидеть прощание, выглянул на палубу.

– Мы летим? Доктор опять скандалит и требует тебя, Тони. Иди разберись, – он осмотрелся и сделал шаг к сестре, едва не споткнувшись о брошенный кругляш, – О, это же старина Сай! Как мило, что мамочка его нашла! – радостно вскрикнул юноша.

– Не включай! – заорали сразу с двух сторон ему Лизбет и мистер Тук, но Джордж уже успел открыть чехол и что-то нажать. Тиканье часового механизма слилось с шипящим выдохом переодетой девушки. Мелодичный перезвон колокольчиков, из клапанов по бокам пошел пар, и – крышка гигантской шкатулки открылась, являя медленно распрямляющегося робота с пятью руками и ногами на колесиках.

– Уводи это отсюда! – категоричным тоном приказала она брату, быстро разворачиваясь и убегая вниз, в каюту, где бушевал доктор.

– Извини, Тони, я не подумал! – только успел крикнуть ей вслед брат, запоздало понимания, что сейчас вся их конспирация может полететь псу под хвост. Но им повезло – робот был не новым, и за то время, что он щёлкал, осознавая ситуацию, его в четыре руки спустили в трюм и впихнули в соседнюю с гостевой каюту.

– До-до-добрейшее утро, лорд Кавендиш, – пропел робот загружаясь, – Ра-ра-рад приветствовать вас снова. Как вы возмужали. К ва-ва-вашим услугам!

– Сай, загрузи новую информацию, – попросил ломающий пальцы лорд.

– Но тогда придется стереть что-то из старой! – возмутился робот с давно сломанной системой памяти. – Это совершенно невозможно!

– Это приказ. Жизненно важно, – Джордж опять почувствовал себя полной тряпкой. – Называть мисс Беннет-Кавендиш мистером Беннетом-Кавендишем! И не Элизбет, а Тони! То есть, Энтони!

Робот защелкал, обрабатывая информацию, крышка его черепа приподнялась, выпуская лишний пар и охлаждая голову.

– Стирание лишней памяти не требуется, – решил он, – Вписанные в память правила этикета разрешают благородной леди скрывать свою личность для спасения чести семьи. Всецело одобряю такое решение! А сейчас если позволите, я должен проверить время.

– Отлично, – Джордж выдохнул, – А теперь принеси мне чай и тост. Я проголодался.

Тиканье усилилось и камердинер озабоченно пропел.

– Время второго завтрака упущено. Время обеда упущено. Время полдника… упущено.

– Но просто тост…

– Упущено, сер. Время ужина… приближается. Я позабочусь, сееер.

Тряпка, прикрывающая вход в каюту, откинулась и туда заглянул доктор.

– А тут что… Саймонс! – радостно воскликнул он, – Отлично! Я-то уже было подумал, что будет совсем всё неправильно. Отлично, отлично! Поиграем в вист.

– Можно тебя на секундочку? – хищно улыбаясь, спросила девушка, хватая брата за рукав и утягивая за собой.

– Зачем ты его включил? – не обращая внимания на проходящих мимо людей ругалась она, – Мало мне нервов? Ты можешь хоть чуть-чуть думать наперёд?

– Да он полезный! – защищал семейную собственность Джордж, – Он будет тебе помогать. Он правда полезный!

– Только с местным поваром мне не хватало проблем! – ругалась Лизбет, доставая из кармана фляжку и душевно прикладываясь. Вокруг запахло валерьянкой, – Они друг друга прибьют. Как только у него закончится вода в баке, немедленно его выключай, понял!?

– Да, Бет, – смиренно кивнул юноша.

– И не называй меня, Бет, – прошипела ему в лицо Лизбет, резко приближаясь и встряхивая, – Ну что ты за человек такой?!

– Юный Беннет! – доктор Граци в отличие от лорда Кавендиша, хорошо помнил новое имя девушки, – Что за ящики напиханы в нашу с лордом каюту?! Я не позволю себя стеснять!

Лизбет метнулась обратно, просто молясь уже всем подряд, чтобы доктор, хотя бы не озвучил, что именно было запихано под кровати к нему и Джо-Джо. Оружие и взрывчатка были необходимым оборудованием для раскопок, но вот наёмной команде знать об этом было пока ни к чему. Как и о револьвере у неё под плащом. Мимо, поскрипывая колесиками проехал камердинер лорда, узнавая у «добрых людей» вокруг где тут кухня и столовая. Меньше чем через полчаса, на камбузе, раздавались какие-то вопли. Снова приложившись к фляжке, Лизбет рванула на звук: Саймонс мог затерроризировать кухню в замке герцога, что уже говорить о простом коке?

– Саймонс, пять перемен блюд – это чересчур!

Чуть позже повар получил бутылку коньяка из запасов Лизбет на взятки таможенникам, и тут же выпил половину, в процессе общения с занудным камердинером. Он и ей щедро предложил, но юный мистер Беннет отговорился возрастом.

Ужин был накрыт ровно в шесть. Кают-компании на Призраке не было: команда ела, рассаживаясь на второй палубе, между орудийной и лазаретом, где было свободное место. Гостям и пассажирам, когда такие были на корабле, обычно накрывали в каюте капитана. Но сегодня приказа об этом не было, да и сам эльф снаружи не появлялся с момента отлёта, а идти и спрашивать, нарушая прямой приказ «не трогать до утра», не рискнул бы даже Сатойя. Поэтому накрыть пришлось в каюте лорда и доктора. Стол внутри удлинили сложенными друг на друга ящиками и закрыли всё скатертью, к которой изнутри были пришиты магнитные полосы. Робот выставил свечи, хрусталь и фарфоровые тарелки (все с приделанными железными шайбами – ушлый гном уже посмотрел). Салфетки были сложены, а блюд было всего три. Если бы Саймонс мог плакать, он бы это делал. Какой позор. Места было категорически мало для людей, а ещё следовало усадить обоих помощников капитана. «Никаких представлений о приличиях», – возможно думал сейчас железный камердинер, и Доктор Граци был с ним полностью согласен. Он долго выяснял, где он будет сидеть, и вполне был удовлетворен местом по правую руку от молодого лорда. Место капитана во главе стола было свободно, рядом были места его помощников по левую и правую руку, с другого конца усадили Джорджа. Мистер Тук просто стоял сзади него.

– Джордж, прикажи пусть поставит стул мистеру Туку, – вполголоса потребовала Лиззи.

– Тони, но…

– Немедленно.

– Юный Беннет не может приказывать лорду Кавендишу, – пропел робот, ловко подъезжая сзади и повязывая девушке на шею салфетку, – Мистер Тук потом поест вместе с обслугой.

– Джордж! – зашипела как змея девушка, наклоняясь к своёму брату, но тот успешно сделал вид, что оглох.

Охранник успокаивающе похлопал её по плечу.

– Все в порядке, м… мастер Беннет. При старом лорде было всё так же. Это не ваш дом.

После ужина неофициальный глава экспедиции проверила ещё раз распределение груза, проверила, чтобы мистера Тука нормально покормили и упала спать, не раздеваясь. Ей уже было все равно, что ещё только девять, что стянутая грудь ноет, что ноги так и вообще отваливаются, а поход в туалет стал тем ещё приключением. Ей даже было все равно, когда снизу с ревом выпрыгнула огромная зубастая пасть, норовя напугать идущий всего в двухстах метрах над водой корабль.

– Морской змей, Бет! – ворвался к ней в каюту Джо-Джо, но тут же замолчал, стянул с родственницы сапоги и укрыл её спальником.