Дизайнер обложки Сергей Тимченко

© Ирина Силецкая, 2020

© Сергей Тимченко, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-9204-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогие друзья!

Я хотела бы, чтобы каждый, читая мои рассказы, побыл сам с собой наедине, прислушался к своему сердцу, вспомнил что-то, что всегда глубоко и надежно прятал в себе, загоняя в самые дальние уголки души… Не бойтесь сказать себе правду, не бойтесь вспомнить то, что тяжело вспоминать. Человеческие чувства – это неизведанный, захватывающий мир, погружаясь в который, сложно остаться равнодушным. Жизнь таит в себе столько загадок и противоречий, столько неожиданностей и закономерностей, что ей не перестаёшь удивляться. В своих рассказах я только прикоснулась к тайне человеческих взаимоотношений, к родственным – самым глубоким и искренним чувствам людей. Мать, отец, сын, дочь, свекровь, дед, бабушка, муж, жена, любовники, соседи, друзья, коллеги… Все эти человеческие статусы несут людям вместе с собой огромнейший пласт и сложнейшую гамму эмоций: счастья и горя, трагедии и комедии, радости и печали, веры и разочарований, верности и предательства. Мы живём этими эмоциями, мы строим каждый свой внутренний мир, где нам хотелось бы быть в гармонии с самим собой.

Часть рассказов посвящена Великой Отечественной войне, офицерам и их жёнам: моим дедушке Пацалюк Платону Петровичу, бабушке Пацалюк Анне Сергеевне, папе Силецкому Сергею Фёдоровичу, маме Силецкой Елене Платоновне. Это рассказы о войне, о жизни советских людей в фашистской оккупации, многие из которых имеют почти документальную историю и записаны со слов моей мамы. Я бы хотела, чтобы об этом знали и помнили молодые, мои дети и внуки, все, кто будет жить после нас…

Почитайте, подумайте, вспомните, постарайтесь понять, простить и быть добрее друг к другу…

Ваша Ирина Силецкая

Помни имена детей своих

Ленка хорошо помнила, как началась война. Отец служил в Красной армии офицером. Должность его называлась очень красиво и загадочно – пиротехник. Он заведовал вооружением в воинской части в небольшом приграничном городке Старый Самбор на границе с Польшей. То, что скоро начнётся война, знали все. Ещё в мае в городке появились странные приезжие, они селились в гостиницах, в частном секторе, ничем не занимались, слонялись по улицам и рынкам, высматривали, вынюхивали, затевали странные провокационные разговоры о будущей войне.

Ленка весело шагала домой и ела мороженое. Ей было девять лет, она заканчивала второй класс. Май гнал по улицам облака белого яблоневого цвета, солнце начинало припекать. Симпатичная кареглазая брюнетка, с курносым задорным носом, смешливая, умная и симпатичная, она уже тогда нравилась мальчишкам – одноклассникам. Вот и сейчас на рынке она встретила парнишку из параллельного класса, и он угостил её мороженым. Проходя мимо небольшого рынка, она увидела толпу людей.

– Эй, девочка! Поди-ка сюда! Хочешь, как артистка, выступать? – окликнул её мужчина средних лет.

– Да… Хочу, как артистка, – подходя, оробела Ленка.

– Вот становись на ящик. Это сцена. И громко-громко повторяй за мной стихи. Хорошо?

– Да…

Ленку подняли и поставили на импровизированную сцену, и она начала выступать.

– Внимание, внимание,

На нас идет Германия!

Нам немец нипочем,

Воюем кирпичом! – во все горло орала она, а толпа гоготала.

– Ещё! Ещё! Браво! – кричала толпа, и она опять и опять повторяла подсказанные ей стихи.

– Милиция! Бежим! – раздались крики, и толпа мгновенно рассосалась, а Ленку уже снимали с ящика милиционеры.

– Ты чья такая, артистка? Ты хоть понимаешь, что говоришь тут? Кто тебя научил этому? Где живёшь? – спрашивал милиционер.

Ленка не на шутку испугалась, даже перепутала свой адрес. Когда всё же выяснили, где она живёт, её отвезли домой.

– Забирайте свою дочку. Читала стихи провокационного содержания на рынке. Следите за детьми. Её счастье, что лет ей мало и отец – офицер, – сказал матери милиционер, передавая Ленку с рук на руки.

Когда за ним захлопнулась дверь, Ленка получила от матери неслабую затрещину:

– Сколько раз говорила, что время опасное сейчас? Чтобы со школы прямиком домой! Смотри, сколько лазутчиков в городе! Смотри, как опасно! Марш на кухню обедать и за уроки!

Ленка бросилась в ванную, вымыла руки, шмыгнула на кухню и через час уже спала, сидя за столом над открытыми тетрадками.

Учиться она не любила. Это было скучным занятием. Другое дело гулять во дворе… Но мать не разрешала. У неё было ещё две младших дочери, и ей нужна была помощь – погулять с младшими, покормить их. А Ленка, зная, что её тут же заставят помогать по дому, старалась как можно позже появляться дома, мотивируя это дополнительными занятиями. Нагулявшись с подружками и набегавшись, она, придя домой и поев, тут же засыпала, так и не выучив уроков на завтра. Начинались каникулы, приходилось чаще бывать дома, и Ленка искала любой повод вырваться из дома к подружкам.

И вот внезапно каникулы закончились, не начавшись, а с ними и её детство… Все проснулись рано утром от рёва низко летящих самолётов, кинулись к окнам, заплакала младшая сестрёнка Лариса. Было темно и страшно. Отец начал быстро одеваться.

– Что-то случилось. Я – в часть! – успел только сказать он, как послышались взрывы. Недалеко, и все сразу поняли, что бомбили склады вооружения, потому что взрывы не прекращались, и стало понятно, что это уже рвутся снаряды на складах. Свет не зажигали, и отец долго не мог найти ключи от складов, которых уже не было. Все выскочили на улицу. За городом в стороне складов вооружения стояло зарево, время от времени оттуда со свистом летели снаряды, разрываясь неподалёку.

– Они знали, куда сбрасывать бомбы, сволочи! Они всё знали: где склады, где часть! Я пошел! – сказал отец.

– Ты куда? Складов уже нет! Убьёт тебя шальной снаряд! Детей пожалей! – кричала мать.

Но отец уже бежал к складам. Все смотрели ему вслед, уже светало, и было видно, как за ним сомкнулась высокая трава.

Утром по радио Левитан объявил о начале Великой Отечественной войны. Мать сидела растерянная, не готовила еду, дети бегали около неё и просили есть. Только к обеду пришёл отец, весь в саже, гари, в грязной гимнастерке.

– Аня, война! Я должен помочь эвакуировать членов семей офицеров, и тут же на фронт. Поедешь с детьми на Урал. Не плачь… Не ты одна, вы там все будете вместе, я дам тебе продовольственные карточки, вас там встретят, разместят. Приедешь, сразу мне напиши. Всё, собирайся и будь спокойнее, не пугай детей, – говорил отец.

Ленка смотрела на него во все глаза. Она понимала, что они уезжают от папы, а он идёт на фронт. Младшие сестрички смеялись, рвались на руки к отцу и ничего ровным счетом не понимали. Мать наконец-то вышла из оцепенения, быстро собрала на стол, отец сел обедать.

– Как же я одна? Дети маленькие. Ладно, Лена постарше, а эти? Шесть и три года… Как я с ними? Может, не поедем никуда? Может, война ненадолго? Переждём, а через месяц-два всё нормализуется? – причитала она, передвигая кастрюльки на плите.

– Нет, Аня, это надолго, в два месяца не управимся, – грустно ответил отец, – Собирайся, завтра уезжаете. Много вещей не бери, только самое необходимое. Тёплые детские вещи, одеял пару, никаких игрушек, я ведь тебе не помогу… Всё, я пошел, собирайся. Всё будет в порядке…

Ленка хотела побежать к подружкам, но мать не отпустила.

– Лена, ты у меня взрослая уже. Только от тебя и жду сейчас помощи. Помогай мне собираться. Ты же всё слышала?

– А с девчонками попрощаться?

– Да они все с нами в поезде будут, что с ними прощаться-то? – не согласилась мать.

К вечеру в коридоре стояло три внушительных узла. Младшие девчонки присмирели, интуитивно понимая, что веселиться некстати. Отец пришёл поздно вечером.

– Вот продовольственные карточки. Смотри, не потеряй. Без них пропадёшь, продуктов без них не достать, а у нас дети. Я положу их в нагрудный карман гимнастёрки, завтра перед посадкой отдам, а то с детьми будешь возиться, не дай Бог, потеряешь. А теперь спать. Завтра рано вставать. Ну, хлопцы, по кроватям марш! – сказал отец.

Ленка улыбнулась. У отца было три дочери, супруги всё пытались родить сына, но жена регулярно приносила из роддома дочерей, и он начал в шутку называть своих дочерей хлопцами, что в переводе с украинского означало мальчишки. Младшие быстро уснули, а Ленке не спалось. Она слышала, как на кровати долго возились родители. Она уже давно подглядывала и прислушивалась к издаваемым ими звукам, всё пытаясь разобраться, что же они там делают? А сегодня они не утихомиривались до самого утра. Она слышала обрывки фраз вперемешку со скрипом кровати и стонами:

– Я тебя могу долго не видеть… Ты смотри там, ты красивая, будут липнуть мужики, береги себя… Смотри мне… – шептал он.

– Ну что ты, как можно… Я всё понимаю… Я буду ждать… – отвечала мать.

Снова звук поцелуя, скрип кровати… И так до самого утра.

Утром отец рано ушёл. Мать подняла детей, накормила. Она очень нервничала, и её настроение передалось детям. Ленка сидела злая, невыспавшаяся, хныкали младшие сёстры. Но мать их не утешала, она сама сидела растерянная и молчаливая.

Отец приехал на грузовике.

– Скорее, дети, Аня, скорее! Поезд через час отходит! Давайте вещи! – быстро говорил он.

– Я писать хочу! Мама, писать! – заныла Лариска.

– Ну, как же ты не вовремя! Пошли скорее, – откликнулась мать.

Наконец они вышли из квартиры. Ленка заметила, что мать не закрыла квартиру на ключ, просто прикрыла дверь, переглянувшись при этом с отцом. Всех погрузили в машину, забросили узлы в кузов и поехали на вокзал.

На вокзале творилось что-то ужасное. Крики, плач, толкотня… Люди, ожесточённые и нервные, толкали друг друга, не замечая ни детей, ни узлов. Каждый был занят собой и думал только о себе. Мужчины, правдами и неправдами втолкнув свои семьи в вагон, только после этого переводили дыхание, стояли у окон вагонов и переговаривались с родными, рыдающими в вагонах. Отец только успел втолкнуть Анну с детьми в вагон и передать через окно узлы, как поезд тронулся.

– Платон! Пропаду я с ними, пропаду! Платон, я лучше останусь! – кричала со слезами мать.