– Вы же понимаете, фройляйн Марта, что принять вас в нашу школу – это исключение. Если вы будете плохо учиться, то даже ваша благородная фамилия не сможет спасти вас от отчисления, – директор смотрит на меня своим пронзительным умным взглядом, хмуря брови. Он пытается казаться строгим и надменным, но я уже немного научилась разбираться в людях и с уверенностью могу сказать, что более доброго и отзывчивого человека еще нужно поискать.

Чтобы вы понимали, я сейчас сижу в роскошном кабинете Петра Алексеевича Нарышкина – седоволосого и осанистого директора пансиона для благородных. Да, да, именно того пансиона, который открыла кучка дворян, считающих, что нужно спасать голубую кровь от смешения и вырождения.

После революции, когда всех их практически истребили, некоторые эмигранты все же подались в родные пенаты и решили, что не оставят Россию-матушку без своего благородного общества. Они стали возрождать забытые традиции и устои. Ну как возрождать. Скорее очень плохо пародировать. Теперь аристократы в нашей стране вроде как в Великобритании их королевская семья – на них все смотрят и ровняются.

И я отношусь к их числу. Смешно, правда?

– Я вас поняла.

– Не уверен, – директор не одобрительно смотрит на меня, когда я достаю жвачку и закидываю ее себе в рот. – Это пансион для детей из уважаемых дворянских семей. Здесь нужно вести себя соответствующе.

– Школа-интернат она и в Африке школа-интернат. Я в такой проучилась несколько лет, – прекрасно знаю, что закидывать ногу на ногу сидя в глубоком роскошном кресле крайне неприлично, но мне наплевать. Я не росла среди нянек и гувернанток.

– Пансион, фройляйн Марта, пансион, – поправляет он меня, недовольно поджав губы.  – Вы же знаете, ему уже несколько десятков лет. Ваш предок был одним из его основателей. Род Дервиз – один из самых уважаемых дворянских родов в нашей стране.

Да уж, дворянский род с немецким происхождением возрождает российскую аристократию. Парадокс.

Оставляю свои мысли при себе.

– Только благодаря тому, что вы потомок этого старинного и уважаемого рода, я согласился принять вас в нашу школу без оплаты. Мы обеспечим вас учебным материалом, общежитием, школьной формой и даже вот этим прекрасным образцом современной технологии.

Ох, а вот за это я могу даже называть типичный интернат для богатеньких пафосно пансионом. Мои глаза горят, а руки нервно подрагивают, когда я тянусь за новеньким,  мега крутым планшетиком из гибкого стекла.

Петр Алексеевич ласково улыбается, видя такой слегка чокнутый восторг, но одергивает мою прелесть подальше от моих загребущих рук. Господи, так бы и побила этого благородного в его безупречном костюмчике.

– Э-э-э! – возмущаюсь я. – Цель всей моей жизни была так близко!

– Несерьёзные у вас цели, – беззлобно журит меня мужчина.– Но для начала я все же хочу убедиться, что вы меня услышали, и что проблем с дисциплиной или учебой у нас с вами не будет.

– Обещаю, – да я готова сейчас пообещать что угодно, черт меня подери. Только отдай мой планшетик!!! Я даже не стану говорить, как меня бесит, как вы вставляете это свое тупое «фройляйн Марта» через каждое слово.

– Вот и хорошо, – он, наконец, отдает мне мою прелесть, и больше я его не вижу.

Потому что я ничего не вижу.

Это же просто офигеть! Экспериментальные планшетные доски, которых сейчас еще даже нигде в мире не продают!

– Господи, я про такие читала в инете, но даже мечтать не могла, что смогу когда-нибудь их увидеть! – не замечаю, как свои мысли начинаю транслировать вслух. – Гибкое стекло, которое официально еще не произведено. Боже, неужели это рай?

Да, не удивляйтесь моей одержимости. Потому что я одержима. И влюблена. Я влюблена в эту штуку. Я готова ее целовать и лизать. Я боюсь что-то сделать не так, поэтому, даже пока не осмеливаюсь попробовать ее включить. Я ее верчу, нюхаю и черт, да, я ее тихонько с краюшку лижу. А что, вдруг она какая-нибудь необычная на вкус?

Из моего интима с доской меня отвлекает смешок Нарышкина.

– Если вы закончили признаваться в любви стекляшке, как называют планшеты наши ученики, то прошу вас отправиться на занятия. Расписание и номера кабинетов – все здесь, – он показывает на мою прелесть. – Он уже настроен на ваши биометрические данные. Разберетесь сами или вам показать?

– Разберусь, – быстро отвечаю я, не желая расставаться со стекляшкой ни на секундочку.

– Тогда, фройляйн Марта, не смею вас больше задерживать.

Прижимаю к груди свою прелесть и на ватных ногах плетусь к выходу из кабинета. Прохожу мимо грудастой секретарши директора, которая сидит как сторожевой пес у его дверей, и даже не говорю ей никакой гадости. Иду дальше. Только в коридоре прихожу в себя.

Черт, а как же включать эту штуку? Я верчу ее, пытаясь найти хоть какую-то кнопку, или значок, или хоть что-то, чтобы понять, как ее можно активировать. Все тщетно.

В отчаянии хочу уже повернуть обратно в кабинет директора, как спасение само меня находит.

– О, а что это за красотуля у нас тут делает? – немного высокий для парня голос принадлежит блондину в стандартной школьной форме – брюки, жилетка голубого цвета и белая рубашка. Он чем-то мне напоминает цыпленка – волосы взъерошены, невысокий рост и  острый нос. Парень стоит напротив меня, оценивающе осматривая с ног до головы. Хорошо хоть, что и я успела переодеться в форму. На мне сейчас черная юбка чуть выше колен и женский вариант жилетки с блузкой. Свои длинные светлые волосы я собрала в конский хвост, а на лицо нанесла минимум косметики. Но при этом знаю, что выгляжу все равно обалденно. Я ведь в маму – высокая, стройная и красивая.

Пф, без преувеличения.

– Не могу разобраться с этой штуковиной, – кисло отвечаю я, досадуя на себя. До такой степени обожать гаджеты и не суметь разобраться с любовью всей своей жизни!

– Давай я посмотрю.

Чеееерт. И как это я не приметила второго красавчика? Видимо эта стекляшка и правда украла мое сердце, если я сразу не замечаю перед собой таких экземпляров. Он намного выше своего друга, да он, блин, даже выше меня, каланчи. У него темные, немного вьющиеся волосы, белоснежные зубы, пронзительные голубые глаза и гибкое телосложение. Ну, знаете, такой мужской вариант – все на месте. Блин, он как сказочный диснеевский принц.

– Так дашь или нет? – принц самодовольно ухмыляется, видимо заметив, как я на него пялюсь. Вот ведь зараза, наверняка знает, какое влияние оказывает на таких девиц, как я. Я недовольно впихиваю в его протянутую руку свою прелесть. Он смотрит на нее пару секунд, а затем, удивленно вскидывает брови.

– Ты что, включить просто не можешь?

– Да, – цежу сквозь зубы.

– Черт, детка, ты из какого леса сбежала? Ты точно туда попала? – ржет друг красавчика тире смертник. – Или ты сперла у кого-то стекляшку вместе с формой? Точно. Мы ведь всех своих знаем с рождения, а ты появляешься тут посреди учебного года и не имеешь понятия даже как включить стекляшку.

– Да пошел ты, – начинаю зверствовать я. Блин, я думала, что я одна тут буду говорить, как торговка, а судя по этому типчику, у них не особо то и следят за речью.

– Эй, Алекс, остынь, – тихо, но авторитетно затыкает блондинистого гада принц. – Что, не видишь, дама попала в беду. Надо ей помочь, а не смеяться.

– Ох, как мы заговорили, – продолжает этот самый Алекс-Леша. – А ничего, что Амина скоро должна вернуться из Лондона?

– Это-то тут при чем? – недовольно зыркает на него друг, а затем поворачивается ко мне. – Для того чтобы включить планшет, нужно просто поднести его к своему лицу и сказать: Включить. В дальнейшем для разблокировки, сможешь использовать только отпечаток пальца. Если она запрограммирована под твои биометрические данные, то все получится. На, попробуй.

Молча киваю и беру стекляшку. Делаю все, как сказал красавчик, и  о чудо, моя прелесть приветствует меня!

– О, спасибо! – меня переполняют чувства радости, а в таком состоянии я не совсем адекватна. Только этим я могу объяснить то, что сейчас висну на шеи у брюнетика.

– Эээ, не за что, – его руки отцепляют меня от себя, а я тут же заливаюсь румянцем. Ох, и тяжко мне будет, если в этом интернате для благородных таких красавчиков много. – Давай я посмотрю твое расписание.

Я соглашаюсь. Во-первых, мне еще стыдно за то, что я повисла у него на шее. Во-вторых, боюсь, что моя самоуверенность вновь сыграет со мной злую шутку.

Он слишком быстро возвращает мне стекляшку, и говорит:

– Первый урок литературы. Кабинет 7Б. Это в восточном крыле. Сама найдешь?

– Да, да, конечно, – выпаливаю я и выхватываю прелесть из рук принца. Иду по коридору не оборачиваясь, пока парни позади меня о чем-то переговариваются и смеются.

Кабинет 7Б нахожу быстро. Наверное, мне стоило насторожиться еще в коридоре, когда я заметила, что вокруг меня снуют детки не выше моей талии. Но я не насторожилась. И вот я захожу в класс, в котором сидит какая-то одна мелочь.

– Вот же гадство, – бормочу под нос, выходя вновь в коридор и проверяя табличку на двери. Все верно. Захожу вновь в класс. Теперь вся мелочь с интересом за мной наблюдает. Замечаю за учительским столом симпатичную молоденькую девушку в лавандовом платье. При виде меня, она встает с места.

– Могу ли я вам чем-то помочь? – спрашивает она меня своим мелодичным голоском.

– Э, думаю да, – отвечаю я, немного в замешательстве. – Это кабинет литературы?

– Да, сейчас у нас будет урок литературы,– отвечает она, улыбаясь.

– Кажется, у меня здесь урок, – мямлю я, уже понимая, как это тупо звучит.

 -Уверены? – вздергивает свои идеальные брови учительница. – Вы не похожи на ученицу седьмого класса.

– Урод облезлый, а не принц, – бубню я под нос, мысленно ругая себя почем свет стоит. Вот надо было увидеть симпатичного дворянчика и так лопухнуться! Ну, кто не захочет в интернате пошутить над новенькой? Стоило догадаться! А ведь, блин, решила, что он благородный принц, спасающий несчастных дам от беды.

Дура.

– Простите, что? – переспрашивает девушка-учительница.

Я беру себя в руки и решаю самобичеванием заняться позже:

– Извините, я новенькая. Кажется, перепутала классы. Не могли бы вы мне помочь.

– Конечно, – ласково улыбается она мне и протягивает руку. – Дай мне свою планшетную доску, я посмотрю расписание.

Отдаю ей стекляшку, которую заранее включила. Пока учительница смотрит для меня расписание, я оглядываю класс. Это действительно какие-то семиклассники. Все такие аккуратненькие и чопорные. Ни разу даже ничего не сказали, пока я тут позорилась. Хм, вот что значит воспитание. Наверное, гадить можно только в безлюдных коридорах, пока тебя никто не видит.

Мой взгляд скользит по классу и натыкается на рыжеволосую девчонку в веснушках. Она чем-то отличается от всех остальных. Девчушка сидит более расслабленно и, замечая на себе мой взгляд, не принимает надменный вид, а озорно вздергивает брови. Я ей подмигиваю. Не знаю даже зачем я это делаю. Просто есть в ней что-то такое забавное…

Она мне подмигивает в ответ.

От гляделок с рыжей меня отвлекает голос учительницы:

– У вас действительно, фройляйн Марта, первый урок литературы, – блин, и она тута же со своим фройляйн. – Но так как вы ходите в старшие классы, то ваш кабинет находится в западном крыле. Это кабинет 11А. В нашей пансионе вы не ходите по классам, а сидите в одном. Учителя сами к вам приходят.

– Как в начальной школе? – удивляюсь я.

– Да, похоже, – смеется эта волшебная фея. – Желаете, я вас провожу?

– О, нет спасибо, я найду, – быстро отвечаю я и выдергиваю свою прелесть из ее пальчиков. Выхожу и иду, как я сама надеюсь, по направлению в западное крыло.

Кстати, пока осматривалась, заметила, что эти стекляшки есть у каждого в этой школе. У учеников на партах они лежат вместо тетрадей и учебников. У учителей также. Они их скручивают, складывают и Боженька знает, что еще делают. Но я пока не осмеливаюсь такое вытворять со своей любовью.

Наконец нахожу 11А. Звонок прозвенел уже минут пятнадцать назад. Останавливаюсь, выуживаю зеркало из кармана. Проверяю, нет ли козюльки или не размазалось что-то по лицу. Все идеально.

Стучусь.

– Войдите, – скрипит кто-то из-за двери.

О, нет. Если учительница семиклашек была похожа на фею-крестную, то эта корявая бородавочная дамочка похожа скорее на злую колдунью.

Ах, нет, это просто огромная родинка на щеке.

– Здравствуйте, – говорю я, проскальзывая в кабинет и мило улыбаясь. Надеюсь, действительно мило, потому что эта мадам мне совсем не нравится.

– Кто вы и по какому праву прерываете наше занятие? – надменно спрашивает она меня.

Ух, Боженьки, дай мне терпения.

– Меня зовут Марта. Я новая ученица, – поясняю я, стараясь не оглядываться на класс – для начала нужно пережить эту схватку со злой колдуньей.

– Новая ученица посреди учебного года? – недоверчиво спрашивает она меня.

Ну, да, сейчас зима. Я зачислилась сюда сразу после новогодних каникул.

– Все верно, – киваю я.

– Подождите за дверью, я свяжусь с директором.

Стою на месте. Я что, собака какая-то, чтобы меня выгоняли за дверь? Колдунья берет свою стекляшку с учительского стола, глядит на меня хмуро. Сталкивается с моим взглядом, и я еле заметно качаю головой. Она зло поджимает губы, но ничего не говорит.

– Петр Алексеевич, – ох, у них даже в стекляшках видеосвязь есть! Боженьки, здесь нет ничего необычного. Я кайфую.

– Да, Анфиса Павловна, – как всегда вежливо отвечает ей директор.

– Ко мне в класс вторглась какая-то наглая девица и заявляет, что она новая ученица. Некая Марта… – она вопросительно смотрит на меня.

– Фон Дервиз, – подсказываю я ей. – Марта фон Дервиз.

И вот тут начинается. Дружный возглас ребят и смешно округлившиеся глаза колдуньи. Тихий шепоток, а затем и гул наполняет класс. Не могу больше удержаться и смотрю в сторону одноклассников.

А они все на меня.

Но только один привлекает мое внимание.

Долбанный прекрасный принц. Сидит такой весь красивый за второй партой, в среднем ряду в гордом одиночестве. И почему-то с ненавистью смотрит на меня.

Э, блин, это я должна тебя ненавидеть!

– Да, да, Петр Алексеевич, я все поняла, – говорит Анфиса Павловна нашему директору и прерывает связь.

Взгляд ее становится немного мягче, но я понимаю, что она меня уже невзлюбила.

– Присаживайтесь, фон Дервиз, на любое свободное место, не стойте статуей посреди кабинета.

Я широко улыбаюсь и иду на понравившееся мне место. К прекрасному принцу. Но не успеваю я пристроить свою очаровательную попку на стул, как с первой парты поворачивается друг принца вместе с какой-то худосочной породистой сучкой.

– Это место Амины, – шипит она.

Амина. Это, насколько я поняла из разговоров в коридоре, скорее всего девушка принца. Тогда точно останусь здесь.

– Мне сказали, что я могу выбрать любое свободное место. Если только ваша подружка не воображаемая, то я имею право тут сидеть.

– Она тебе зад надерет за фон Дервиза, серьезно, – предупреждает меня блондин, но это меня не пугает. Мое внимание больше привлекает произнесенная им моя фамилия.

– О, фройляйн Марта,  – блин, и эта тута же. – Вы предпочли сидеть с человеком, который теперь носит фамилию вашего рода и является наследником вашего отца. Не уверена, что это удачный выбор, но он ваш, – бесстрастно замечает учительница.

Ах, так вот почему он с такой ненавистью на меня зыркает! Медленно поворачиваюсь всем корпусом и теперь по-новому рассматриваю принца.