Глава 1

Меня окружала темнота. Плотная, непроглядная. Потом над головой что-то щелкнуло, и широкий луч высветил на полу передо мной круг, в центре которого сидел на табурете мальчишка лет пятнадцати. Обычный такой мальчишка: белобрысая шевелюра, рваные джинсы, кроссовки, черная футболка с иероглифами.

– Привет, – улыбнулся он мне. – Я Мэйтин.

И не холодно ему в футболке? Все-таки зима на дворе.

– Привет, – поздоровалась я. – Марина. Я за Графом.

– Здесь таких нет.

– Граф – это кот.

Сволочь мохнатая! Все планы на вечер испоганил. Я пиццу заказала, сериал любимый включила, а тут – соседка: «Маришенька, котик твой на крышу вылез, плачет, бедненький». Снова чердачный люк открытым оставили, вот он и вылез. А обратную дорогу найти, видать, не судьба.

Пришлось натягивать куртку и лезть на чердак.

– Это не чердак, – заявил мальчишка.

– Что же тогда? – спросила я, отмечая, что для чердака тут и правда слишком просторно и чисто.

– Терминал. Буферный отсек между мирами.

– А, это у вас игра такая?

– Вся наша жизнь – игра.

Странный. Я барышня не хрупкая и не робкая, малолетки, даже когда они толпой у подъезда трутся, меня не пугают, но с этим точно что-то не так. Пойду-ка я отсюда.

– Куда? – полюбопытствовал пацан.

– Домой, – не отводя от него взгляда, я попятилась, но уже на втором шаге уперлась спиной в стену.

– Не получится. Проход в ту сторону заблокирован.

– Слушай, это не смешно! – я мелкими шажочками продвигалась вдоль стенки в надежде наткнуться на дверь. – Выпусти меня… как тебя там…

– Мэйтин, я же сказал.

– Мэй… Что за чушь? Нет такого имени. Я…

– Сама его придумала, – закончили за меня.

Придумала, да. Несколько лет назад решила книжку написать – фэнтези, женское, романтическое. И был там такой…

– Вечно юный бог Мэйтин, – он спрыгнул с табурета и церемонно раскланялся.

– Бог? – зачем-то уточнила я. – Ты?

– Разве не похож? Ты имя как сочиняла? «Мэй» – май на английском. «Тин» – подросток. Майский подросток. Вот так как-то получилось.

Я медленно сползла по стене.

Ладно, кто-то мог влезть в мой компьютер, найти старые файлы и организовать розыгрыш с терминалом между мирами. Чердак расчистить, соседку подговорить, Графа на крышу выпихнуть. Но кто знал, как я придумывала имена для героев? А Мэйтин и не герой, просто упоминался как…

– Верховное божество Трайса, – важно кивнул подросток. Майский. – У тебя там, кстати, то «Трайс», то «Трейс», но я решил, что будет Трайс. И без путаницы с названиями проблем хватает.

Не знаю, какие у него проблемы, а вот у меня – серьезные. Минимум шизофрения.

– А максимум? – поинтересовалось божество.

Надоело, что он отвечает на мои мысли, и я начала рассуждать вслух:

– Максимум – предсмертный бред. Я выбралась на чердак, потом на крышу, оступилась и полетела вниз. Лежу сейчас с разбитым черепом и предсмертно брежу.

– Богатая у тебя фантазия, – похвалил Мэйтин. – Что же ты, с такой фантазией, книгу не закончила?

– Наскучило.

– Отлично, – нахмурился плод моего воображения. – История мира застряла в одной точке, потому что кому-то наскучило ее писать!

Он меня в чем-то обвиняет, что ли?

– Обвиняю. Мы в ответе за тех, кого сочинили, или как?

– Кого приручили, – поправила я машинально.

– А те, кого сочинили, пусть погибают, да? – божество подскочило ко мне, подхватило под мышки и рывком подняло с пола, на котором я уже освоилась и собиралась просидеть до приезда скорой. – Нет уж, автор наш дорогой, так не пойдет!

Вблизи он уже не казался обычным мальчишкой. Переместившийся за ним луч позволил рассмотреть лицо, может, и не красивое, но какое-то нереально правильное; рисунок-орнамент из тонких белых шрамов, тянувшийся от левого виска к подбородку, и серебряные искорки в волосах. Глаза его непрерывно меняли цвет. За несколько секунд они успели побыть и голубыми, и карими, и – эталон фэнтези – фиалковыми. Точно помню, что ничего подобного не писала. Я вообще о нем не писала, если на то пошло, только имя придумала, чтобы в моем мире была какая-никакая религия.

– Если ты не уделила внимания внешности персонажа, это не значит, что он должен оставаться безликим, – высказал мне Мэйтин. – А я к тому же бог!

– Хорошо, – смирилась я. – И чего ты от меня хочешь, бог?

– Чтобы ты закончила историю. Тогда Трайс будет жить.

– Но я не писала историю Трайса. Я писала о девушке, которая учится в магической академии. Популярная тема. Просто девушка. Учится, гуляет с друзьями, влюбляется.

– В ректора, – бог хмыкнул. – Тоже популярная тема?

– Не поверишь насколько, – вздохнула я.

– Уже поверил. А теперь и ты поверь: твоя просто девушка оказалась центральной фигурой мироздания, и, пока ее история не будет закончена, история Трайса не может продолжаться.

– В смысле «закончена»? Мне что, ее жизнь вплоть до похорон расписывать?

– Зачем? Только до того места, где должна была закончиться книга. Героиня разгадывает все тайны, заканчивает академию и выходит замуж за любимого мужчину. Если планировала писать вторую часть – забудь.

С запозданием – с этого следовало начинать – я ущипнула себя за запястье и громко ойкнула.

– Это не сон, – подтвердил Мэйтин. – И не бред. Санитары за тобой не приедут.

– Понятно. Так я это… пойду?

– Куда?

– Книжку дописывать.

– Это уже не поможет. Чтобы закончить историю, ты должна стать ее частью. Или навсегда застрянешь в терминале. Я же сказал, путь в твой мир закрыт.

– С-совсем? – выдавила я.

– Совсем, но не навсегда. Спасешь мой мир – сможешь вернуться в свой.

Приехали. Я – спасительница мира? Боже, пусть это будет все-таки шизофрения!

– И не мечтай, – ответствовал боже. Приосанился и с пафосом вопросил: – Готова ли ты исполнить свое предназначение?

Я собиралась отнекиваться до последнего, но вдруг подумала: а что я, собственно, теряю? Пусть я не из тех, кого нынче называют сильными независимыми женщинами, а подразумевают: одиночка за тридцать, живет с котом… То есть да, мне тридцать два, и кот есть, но у меня совсем другая история. И все же эта встреча в темноте – самое интересное, что случилось со мной в последние годы. Даже если это сумасшествие – очень уж симптомы занимательные. А если нет – какой у меня выбор? Остаться в пустом терминале с одной табуреткой и фонарем под потолком?

– Табурет я заберу, – предупредил Мэйтин. – И свет выключу.

– Ой! У меня же свет в квартире включен! И телевизор! А кот на крыше!

– Если сделаешь все правильно, вернешься в свой мир и в свою жизнь в тот же момент, на котором попала в терминал, – успокоил бог. Правда, неуверенное «если» вместо четкого «когда» немного настораживало.

Протянув руку за границу света, Мэйтин вытащил из пустоты толстый фолиант с неразборчивым тиснением на обложке.

– Читай.

– Все?!

– Хватит первой страницы.

С трудом удерживая книгу в руках, я открыла ее и пробежала глазами начальные строчки. Снова подумалось, что все это хитроумный розыгрыш.

– Вслух, – велел Мэйтин.

– Меня зовут Элизабет Аштон. Для своих – Элси. Уже третий год я учусь в магической академии на отделении боевой магии…

Никогда еще мне не было так стыдно, как сейчас, когда я зачитывала вслух свое бездарное сочинение. Но страдать пришлось недолго. Я и страницу закончить не успела, как свет погас, книга выпала из рук, а в следующий миг я поняла, что лежу с закрытыми глазами на чем-то мягком.

– Просыпайся! – встряхнули меня за плечи.

Не открывая глаз, я вздохнула: все-таки сон. Даже обидно…

– Просыпайся! – не умолкал над ухом женский голос. – Просыпайся же, Элси!

Не сон.

Открыв глаза, я увидела склонившуюся надо мной девушку. Пухленькая, невысокая, со вздернутым носиком, ореховыми глазами и копной вьющихся каштановых волос, она идеально подходила под описание, которое я дала соседке своей героини – Маргарите. И, полагаю, ею и была. Хотя надежда, что все это бред и галлюцинации, еще не совсем меня оставила.

– Наконец-то! Я уже собиралась звать некромантов.

– Мэг? – прошептала я неуверенно.

– Что? – отозвалась целительница.

Здорово я придумала поселить героиню в одной комнате с целительницей. Вот сейчас хватит меня удар – будет кому откачивать.

Я медленно поднесла к лицу руку. Рука была чужая: изящная, с нежной кожей, длинными пальчиками и острыми розовыми ноготками. Но росла определенно из меня.

– Элси, что с тобой? – забеспокоилась Мэг. – Ты как себя чувствуешь?

– Плохо, – ответила я чужим, хриплым спросонья голосом.

– Сейчас будет еще хуже, – вздохнула соседка. – Тебя…

– Ректор вызывает, – закончила я, подражая Мэйтину.

– Откуда ты знаешь?

Откуда-откуда… Оттуда! Как раз на этом моменте я и забросила книгу.

– Элси? – Мэг все еще ждала ответа.

– Потом, – отмахнулась я.

Чужими руками ощупала свои-чужие волосы и почти не удивилась, что вместо короткой стрижки у меня длинная, растрепавшаяся за ночь коса. Светло-русая – цвет совпадал с тем, что был у меня в реальности.

Откинув одеяло, поднялась с кровати. Я стала на несколько сантиметров выше, пол был дальше, чем обычно, и из-за этого, а еще от граничащего с паникой волнения у меня закружилась голова. К горлу подкатила тошнота. Ноги – длинные и стройные, конечно же, – дрожали. Грудь под легкой батистовой сорочкой тяжело вздымалась. А вздыматься там было чему.

Оглядев комнату, я нашла в углу большое овальное зеркало и направилась к нему, уже зная, что увижу. Прекрасное юное лицо, фарфоровая кожа, высокие скулы, аккуратный носик, полные коралловые губы и огромные сапфировые глаза – разве не так должна выглядеть героиня любовного романа, у которой ко всему отметились в родословной эльфы?

Однако отражение превзошло все ожидания.

Зато стало ясно, что мутит меня не только от волнения.

– Мэг, – простонала я, зажмурившись, – что вы… мы вчера пили?

– Все.

В предыдущей главе девчонки с прорицательского устроили небольшой сабантуй. Если бы знала, чем все обернется, не писала бы тот эпизод. Вообще книгу не писала бы, если б знала!

– М-мэйтин…

– Не время молиться, – мне в руку сунули стакан. – Пей.

Я опрокинула в себя походившую цветом на чай жидкость и скривилась. Как можно было забыть про антипохмельный эликсир Мэг? Сама же придумала. Гадость редкая! Но действенная. Во рту еще ощущалась терпкая горечь, а тошнота и дрожь в коленках исчезли без следа.

Повторный взгляд в зеркало показал, что все не так плохо. Черные круги под глазами – размазанная тушь. Пятна на щеках – осыпавшиеся тени. Глаза, как и положено, сапфировые, скулы высокие, а все остальное можно смыть…

Но как?! Как такое возможно? Читала я книги, в которых герои с бодуна попадают в другой мир, но чтобы ничего крепче кофе не пить и очнуться в уже похмельном теле?

– Мне пора, а ты не вздумай снова завалиться в постель! – строго наказала целительница. – Милорд ректор не любит ждать.

Едва она вышла за дверь, я рухнула на кровать.

Боже, сделай, чтобы это закончилось!

– Не сделаю.

Мэйтин! Вот кто во всем виноват!

Не найдя под рукой ничего тяжелого, я схватила подушку и кинулась на устроившегося на подоконнике майского гаденыша.

– Ты что удумала, смертная? – с любопытством спросил он, в тот же миг оказавшись у меня за спиной.

– А ты что удумал, недоросль?!

Я развернулась, но Мэйтин уже переместился на шкаф.

– План я сразу объяснил, – напомнил оттуда. – Ты согласилась.

– Я? Да разве я знала? Да если бы…

Ну кто в здравом уме предположил бы, что так получится? Любопытно было, необычно… Но чтобы так? И что мне теперь делать, а? Разве что усесться на пол и разрыдаться.

– Вот этого не надо. – Бог соскочил на пол, вырвал из моих рук подушку и стукнул меня ею по голове. – Ну? Как себя чувствуешь?

– Я…

Задумалась.

А как должна себя чувствовать женщина, в один миг сбросившая десяток лет и столько же килограммов? Нет, толстой я никогда не была и внешность моя меня устраивала, но с Элизабет я и в юности не сравнилась бы. Ненадолго занять ее место показалось даже интересно…

Что ты сделал со мной, Мэйтин?

– Сэкономил тебе время и нервы. Ты осознала реальность происходящего и смирилась с неизбежным. Без меня на это ушло бы не менее двух недель.

– Знаешь, как это называется? Рояль. Необоснованная подачка герою.

– Если бы ты такое написала, был бы рояль, – не согласился он. – А в моем случае – божье чудо. Чувствуешь разницу?

Появление в сюжете бога-чудотворца, такого себе deus ex machina, – рояль из роялей, известный еще с античных времен, но я не стала этого говорить.

– Ты же помнишь, что я слышу твои мысли? – усмехнулся Мэйтин.

Угу.

– А то, что милорд ректор не любит ждать?

И это, к сожалению, тоже.

Милорд Оливер Райхон, мастер темных материй, лучший в академии специалист по проклятиям. При всех регалиях еще достаточно молод и невероятно хорош собой. Мужчина-мечта. Но к встрече с мечтой я была не готова: от встречи со сказкой еще не отошла.

– Мэйтин, – я с мольбой уставилась на юное божество. – Можешь сотворить еще одно чудо и разрулить ситуацию без меня?

– Думаешь, если бы мог, тащил бы тебя сюда? Я бог, а не автор.

Так сказал, что впору загордиться. Но я-то знаю, какой из меня автор.

– Как это вообще работает? В смысле, я написала, и получился мир?

– Ты написала, и получился мир, – пожал плечами бог.

– А как я сюда попала?

– Так через терминал же.

– А язык? Я понимаю местный язык, я с Мэг говорила. Это при перемещении автоматически настраивается?

– Ты на каком языке книгу писала? – закатил он глаза. – Что еще тебе должно было настроиться? Субтитры? Все, хватит вопросов! Ректор заждался уже. Умывайся, причесывайся, а я наряд тебе подберу. Как-никак на встречу с мужчиной своей мечты идешь.

– Ее мечты! Ее! Я не Элси.

– Неужели? – притворно удивился Мэйтин. – А так похожа. В ванную, бегом!

Прежде чем выполнить приказ, я осмотрелась: раз уж придется тут задержаться, нужно хотя бы местность изучить.

При написании книги я не заостряла внимания на интерьерах, но, несмотря на это, а может быть, именно благодаря тому, что я не написала ничего лишнего, комната у Элси и Мэг получилась уютная. Не слишком большая, но и не тесная. Два высоких окна, в простенке – книжный шкаф, у противоположной стены рядом со входной дверью – большой платяной. Две кровати, письменный стол, пара стульев, туалетный столик – много ли нужно двум студенткам? И ванная – туда вела небольшая дверца в углу.

Взглянув в висящее над раковиной зеркало, я и правда почувствовала себя героиней. Только не фантастического романа, а бородатого анекдота.

– Я тебя не знаю, но я тебя умою, – пообещала отражению.

Умытая Элси понравилась мне больше. Выяснилось, что мы даже похожи. Как сестры. Только Элси – красивая сестра, а я – та, которой на ее фоне не осталось ничего, кроме как быть умной. Но судя по тому, где я оказалась, и с этим не сложилось.

Рефлексировать я себе не позволила. Стянула сорочку, ополоснулась холодной водой и растерлась полотенцем, чтобы взбодриться перед свершениями.

Хорошо, что я снабдила общежитие водопроводом и канализацией. Да и условную эпоху выбрала не слишком древнюю – примерно конец девятнадцатого века, если равняться на историю родного мира. Только подкорректировала кое-что и установила гендерное равенство. Вполне комфортный должен был получиться мирок.

В последнем, вернувшись в комнату и увидев приготовленные вещи, я несколько усомнилась.

– Что это?! – Длинные широкие панталоны вселяли ужас.

– У тебя это называлось «историческая достоверность костюма», – напомнил Мэйтин. – Тут еще лиф, корсет, нижняя юбка и чулки. От кринолинов и турнюров ты сразу отказалась.

– Слава богу.

– Слава мне, – согласился белобрысый.

– А может, ну его? Есть же эльфийские платья, – вспомнила я. – У Элси их аж три, одно она надевала на Осенний бал.

– Эльфийские – это которые «соблазнительно облегают грудь и бедра»?

– Они самые. Их носят без корсета.

– Их носят вообще без белья, – осклабился Мэйтин. – Чтобы облегало лучше. И, когда ты в таком платье, все вокруг знают, что на тебе ничего больше нет.

– Я подобного не писала!