Начало у Тарасовой. Судьба Жука
На первой же тренировке мы в экстазе вдруг начали делать то, что до этого у нас не особенно получалось. А Татьяна сидела, молча смотрела. Рядом с ней сидел Игорь Александрович Кабанов, один из руководителей фигурного катания, отвечающий за танцы. Он пришел на тренировку проверить, как выглядят Моисеева с Миненковым, которые должны были через неделю улетать в Канаду на соревнования «Скейт Кэнэда». Помню, что Татьяна пришла на тренировку с дневником. Она решила по-серьезному относиться к нашим тренировкам и всё записывать, как это всегда делал ее отец. Первое время она очень старательно вела записи.
Кстати, и Жук всегда работал только с дневником. Мы были приучены к ежедневным пометкам. То, что Жук писал во время тренировки, мы в обязательном порядке после того, как она заканчивалась, переписывали к себе. Первое время он всегда меня проверял, и мои дневники целы до сих пор. Кто бы видел эти тетрадочки с вырезанными числами, по месяцу, по неделе. Я не просто записывала, что мы делали и сколько мы сделали. Жук требовал, чтобы мы еще отмечали, как в тот момент себя чувствовали. Эти дневники мне невероятно помогли, когда мы стали работать у Тарасовой. Когда основная доля тренировочного процесса – не постановочного, а именно программы нагрузок, – легла прежде всего на наши плечи.
Когда мы приехали забирать коньки, то Жука на катке не встретили. Каток ЦСКА для меня – родной дом, где я была «прописана» с шестидесятого года. У нас там были свои раздевалки: у мастеров хоккея – одна, у второго состава – другая, и были раздевалки для команд фигуристов. У каждого из нас, кто входил в команду, был свой ящичек. В раздевалке стояли всего два кресла. Одно считалось персонально моим. Позже, когда достроили маленький каток, достроили и раздевалки. И вот мы туда вошли уже чужими! Мы не уходили чужими, мы вошли чужими. Это, наверное, хуже развода. Прийти, забрать коньки, сложить их в сумку и уйти, как казалось, навсегда.
В ЦСКА создали хорошую базу для тренировок фигуристов. Жук не любил ездить ни на какие сборы, да у клуба и лишних денег на поездки не было. А сейчас мы идем по родному дому чужими. Жуткое ощущение. Я впереди иду, позади меня Зайцев. Я же