Начало романа с первых строк радует интригой человеческих взаимоотношений, погружая читателя в нечто малознакомое свершившееся. Роман не о привычных нам макаронах с кетчупом (или об очередном убийстве с целью провести расследование и показать живость детективного ума), а о чем-то Великом, случившимся на изломе человеческого существования. Роман об Искусстве, немом кино, о сказке прошлого. Здесь упоминается Станкевич, Довженко, Вертов, чьи имена мне ни о чем не говорят, но чьи имена пытается сохранить культура. Временно босой главный режиссер театра пытается нести свет в массы, сам будучи глубоко необразованным – чем не особо пламенный революционер. Некая оперная певица, чей талант способен пережить все мировые революции. История начала 20 века. Вера Холодная, Надежда Аллилуева, Любовь Орлова, Сталин... Роман напоминает книги Курта Воннегута – все обо всем – глобальный взгляд на мироздание. Идейно-эстетическое течение – вот как упоминается в аннотации. Этот роман – способ напомнить нам о том, что есть нечто большее, чем наша частная, малозначительная для мироздания, жизнь. Интрига романа в общении молодого поколения в лице неглупой журналистки и отживающего свой век мэтра Большого Искусства Кино. Но, увы, меня идейная эстетика не проняла. Хотя слог местами великолепен! Пример ниже.
Три небольшие повести написаны уверенным словом, но как раз о привычном для читателя – о жизни – об отце, ушедшем к другой, о доверчивой и наивной «дурочке», жаждущей «великого» искусства, но закономерно столкнувшейся с жесткой прозой жизни. О первой любви молодого человека – в общем - ничего особенного.
К сожалению, автор уже ничего более не напишет...
спойлерСпойлер.«Плащ Викентия Петровича развевался, как капюшон удода в период брачных игр. С зонтом наперевес он несся по следу чужой молодости, вдыхая аромат ее духов. Хоть он и знал – это было скорбное знание! – чего стоят ее шелковые тайны и туманы, как легко и небрежно развеивает их трезвое время, но сиреневый полет этой бабочки сквозь холодную осень в который раз затмил его ум, и он, подражая мельканию ее крыльев, наставив на женщину острие зонта, весь облепленный снегом, ослепленный им, слепой, слепой, забыв обо всем, несся за нею... Я почувствовала легкий укол ревности.»свернуть