Цитаты из книги «Как перевоспитать хулигана»

– Ну зачем ты так. – Брось, все всё понимают. Взрослые люди. И я бы тоже напрягался. Так что не надо делать вид, что эта часть моего прошлого не имеет никакого значения. – Конечно, имеет! Я же должна понимать, из чего ты собран и что от тебя можно ожидать. О, как. Словно снова оплеуху получил. Только на этот раз словесную. Неприятно. И досадно. Досадно, что не с ней первой я спотыкаюсь об эту проблему. Стереотипы никуда не деть: есть проблемы с законом, значит с тобой что-то не так и связываться чревато. Так мыслят не только девушки, но и работодатели. Именно поэтому путь в крупные компании мне закрыт, отсеюсь на этапе проверки личного дела. Вот и приходится перебираться удалёнкой. Здесь хоть не спрашивают. – А что, есть сомнения по поводу моей вменяемости? Вдруг могу прирезать ненароком в припадке, да? – Я не это имела в виду… – Смысл один. Ты меня боишься и не доверяешь. – Боялась бы – не пришла.

– И то верно, – охотно киваю. – Правильным девочкам бракованные мальчики с судимостью не пара. Это не стёб, и не попытка уколоть. Сам ведь не раз думал об этом. Но Пятнашка считает иначе.

Возвращаюсь к Руслану, чтобы поинтересоваться, где, собственно, надо искать пряники, но вопрос застревает в горле, оставшись не озвученным. Вместо этого подвисаю, разглядывая лежащее на спине мужское… туловище. Верхняя частично спрятана под ванной и ковыряется с сифоном, нижняя же… Борцовка крайне удачно задралась, выставляя на обозрение тонкую линию волос, спускающуюся от пупка под резинку спортивок. Ух. Чувствую как начинают пылать щёки. Затаиваюсь тише мышки и, пользуясь случаем, нагло залипаю на напрягающиеся мышцы. Руслана нельзя назвать качком, вообще ни разу. Поджарым, в меру мускулистым, крепким, но не перекаченным. В нём всё складно и как надо. Если мыслить объективно, отбросив все эти "пфф, я не такая, меня этим не зацепить" – реально хорош. Слюну пустить есть на что.

Не, я знала, что мои сильно бузить по поводу щенка не будут, но оказалась не готова к тому, что в первый же вечер за него начнётся война. С кем он спит, кто с ним будет играть, кто даст кличку – в ход пошли "а давай на камень, ножницы, бумага" и предложения "давайте тянуть соломинку". Это я говорю про взрослых, если что. Маленькие глазки загипнотизировали всё семейство Бельичевских в считанные минуты. Какой-то далматин с приворотом. Меня тоже не обошло мимо тотальное помутнение, я собак очень люблю, вот только чувствую, что засасывают в бездну меня совсем другие чёрные глаза.

– Мне так нравится когда ты злишься, – не унимается Рымарь. – И когда не злишься тоже. Ты мне всегда нравишься. У меня от тебя крыша еде-е-ет… – изумлённо вздрагиваю, когда мои волосы… Он их что, реально только что понюхал???

В моих мозгах она и так слишком прочно поселилась в последнее время. Не выковырять. Может, если поддаться искушению сразу полегчает? А? Молча отставляю чашку на ближайшую полку и, обняв её за шею, целую. К чёрту. Портить так портить. Зато душу отведу.

Эти глаза сводят меня с ума, честно. Она сводит меня с ума. За наше знакомство в своих мыслях я уже, минимум, трижды раздел эту девчонку и усадил на себя, в реальности же не решаюсь лишний раз прикоснуться, ведь она такая… чистая и невинная.

Ха. Судя по всему, угодил я в весёлую семейку. Непосредственную такую, шумную. Сидят, ложками в салатниках стучат и болтают о чём придётся. Детектив какой-то русский по телеку идёт, его обсудили. Пацаны гиперактивные примчались и обратно на второй этаж умчались – о детях поговорили. Седой дедок ко всем присоединился, про соседей посудачили. Прикол в том, что меня воспринимают как нечто само собой разумеющееся. Кто я, что я, откуда и куда – по фонарю, фильтрация нулевая. И про кредит перетрут, и про то, что теплицы пора к зиме готовить, и про сортир засорившийся. Мимоходом и у меня что-то поспрашивают, но стандартным анкетированием, какое обычно бывает при подобных знакомствах, и не пахнет. С другой стороны, я ж не предложение притащился их дочери делать, чё с меня взять?

Не успели ещё все потянуться за вилками, а Васькин папаня, точно помню, что звать его Юра, уже полез по полкам в поисках рюмок. – Куда! А ну на место поставил, – шикает на него супруга, когда тот достаёт из морозилки запотевшую тару с прозрачной. – Не, ну а чё? Гости же. Сам бог велел. – Тебе завтра на работу. – Так мы ж так, губы смочить. За знакомство. Правда, Руслан? – Я не буду. – Как так? По одной, а? – Нет. – Он за рулём, – напоминает Пятнашка. – Ну ничего, – отмахивается Юра. – У нас диван в гостиной свободный. Перекантуется. О, как. А товарищ-то лёгкий на подъём. Знает меня пять минут, а уже ночевать предлагает. Звучит заманчиво, не отрицаю, особенно в совокупности с расширенными в ужасе зрачками Василисы, но я даже ради такого принципами поступиться не готов. Так что торможу неугомонные порывы, накрывая сунутый мне стопку ладонью. – Я не буду, – вежливо повторяю. – А наливочки? У нас на рябине есть, пальчики оближешь. – Я не пью. – Вообще или только на этой неделе? – Вообще. – Ля, мать, слышала? – мой отказ Бельичевского старшего, смотрю, нисколько не огорчает. – Не пьёт. Это мне нравится. Это вот уважаю. Глядишь, свой трезвый водитель в доме будет. Реакцию Василисы просто надо видеть. Фейспалм грандиозного размаха. – Ещё не открыл, а тебя уже несёт. Угомонись, – минорно вздыхает её мать скорее ради проформы, нежели на самом деле негодует. Как она представилась? Марина, Мария? Тьфу, блин. Память как у золотой рыбки. – Будь попроще, – пригвождают Марино-Марию смачным чмоком, преспокойно забивают на меня и переключаются на более сговорчивую бабулю, помахивая бутылью. – Хоть тёща-то любимая меня поддержит? – Лей, родной, лей. Оно для сна лучше любого чая ромашкового. – Истину глаголите, Петровна.

– Если сможешь пробраться через свидетелей. – В смысле? – вместо пояснений мне кивают через плечо, на окна первого этажа, к которым поприлипало буквально всё семейство. От стар до млад, даже папа с Буськой влез между бабулей и близнецами. Окно на кухне тоже оккупировали любопытные моськи мамы и Ксюхи. Только Виталика с дедом и не хватает для полной коллекции, но это потому что первый ещё с работы не приехал, а второй до сих пор у гостей пасётся. Заметив, что их спалили, все скоренько тушуются, оставляя после себя шевелящуюся тюль и дрожащие жалюзи. Детский сад, честное слово.