Бывает такое: войдет кто-то в сердце, а потом, даже покинув его, натоптав и хлопнув дверью, оставляет щемящее чувство своего присутствия. И сколько ни оттирай с сердца следы, они точно выжжены там.
Я чувствовала себя совершенно никчемной. Одно дело сказать, что ты хочешь разделить с кем-то горе и радости, а совсем другое – сделать это. Но как сделать, если тот, с кем ты готова разделить любые невзгоды, не хочет этог
Сменив офис в центре Москвы на хлев под Лугой, мама заявила, что не заметила перемен. Только вещи стали называться своими именами – разгребать навоз и кормить скотину.
Я давно заметила, что любовь близких делает меня сильнее, самодовольнее и даже злее. Ведь до тех пор, пока есть на земле люди, которым я дорога, те, кто скучает по мне, – я очень даже ничего! Даже больше, чем ничего, – я очень хороша! Иначе разве они меня любили бы?
Темно уже! Проводить тебя? – предложил один из парней.Я и имени-то его не помню. Мне вполне достаточно того, что он ходит в фуфайке. При виде таких парней я сразу с ужасом представляю, как сижу в избе в окружении десяти детей и топлю печку. Одно из поленьев падает на пол, а я не могу за ним нагнуться, потому что снова беременна.Я помотала головой, стряхивая наваждение:– Не надо.