Спецэффекты

Вот кто б только знал, какая печаль -

Наряд подобрать для вечера.

Но, что говорить, мечтай – не мечтай,

Все также надеть мне нечего.

Есть тонна штанов, гора свитеров,

Свитшоты, костюмы, платьица.

Но скольким в лучах лихих вечеров

Успела я в них понравиться.

Вот в этом в детсад ходила в день мам,

Вон в том танцевала с Толиком,

А в блузочке селфилась в Телеграм,

За декоративным столиком.

Вот в этом два дня моталась к друзьям,

Вот в этом на свадьбу Веркину.

И ломится шкаф, трещит весь по швам,

И машет зеркальной дверкою.

Есть также в шкафу особый отдел.

Там то, что совсем не ношено.

Костюм и как раз, и вроде бы сел -

Коллекция позапрошлая.

***

А муж за стеной печально грустит,

Коробку убрал с конфетами.

Ну чем удивить, ну что подарить,

Вот так, чтоб со спецэффектами.

Вот это дарил, и это дарил

А это совсем банальщина.

Коллега жену раз не удивил -

В четверг на развод назначено.

А деньги – вдруг скажет, что моветон,

И шуба свежа песцовая.

Куплю что ли снова ей телефон,

Модель-то уж вышла новая.

А та, что дарил полгода назад –

Конечно уже приелась ей.

Пойду посмотрю ее аппарат,

Пока не переоделась.

***

Бог сверху глядел и тихо вздыхал:

Опять эти двое маются.

Карьеру поднял, в турне отправлял,

Они все не наиграются.

И голову тут ломай не ломай –

Но не угадать с ответами.

Все есть у людей, а им подавай

Чего-то со спецэффектами.

Квартиру им дал, кредитки и нал,

И новый «икс пять» по статусу.

Пожалуй, пошлю им лучше скандал,

С эффектным накала градусом.

***

Смотрю я на шкаф, все видела там.

Вдруг в комнату муж врывается.

И тычет зачем-то в мой Телеграм,

За сердце рукой хватается.

Ногой держит дверь, слегка онемел,

Глядит как удав на кролика,

И грозен, и смел, и белый как мел:

– Не хочешь сказать про Толика???

Кризис среднего возраста

Что-то встречаешь ты странными

Тембрами грустного голоса,

Я же пришла, с чемоданами

И с кризисом среднего возраста!

Со мною не скучно и весело,

Так, ерундовые минусы.

Если не так что – виной всему

Эти проклятые кризисы.

Сводками машет печальными

Средней статистики мнение:

Баба я, в общем, нормальная,

В среднем своем проявлении.

Я же не доллар всем нравиться,

Так-то, в душе я не вредная.

Сам то попробуй ты справиться

С кризисом возраста среднего.

С наглой бессовестной рожею

Держится цепкими лапами.

А родилась я хорошею

Девчонкой у мамочки с папою.

Шьешь по больному да наживо,

Требуя в цифрах конкретики?

Возраст у женщин не спрашивай!

Сколько мне? Так как-то, средненько.

Злит, как влюбленные парами

За руки, да улыбаются.

Ждешь, чтобы стала я старою,

Может умищи прибавится?

Я узнавала – да волосы

От возмущенья подымутся:

Там у них в бархатном возрасте

Тоже, увы, не без кризиса!

Так что, любимый, не кипятись,

Жить нам втроем, не печалиться.

Это ты можешь легко развестись,

А кризис – он, гад, возвращается!

Украли лучшие годы

Украли лучшие годы, средь белого дня

(Да и не лучшие вместе с ними, прицепом),

А я не давала согласия, все без меня,

Воспользовались и не заплатили проценты.

А с ними еще пропала моя красота,

И молодость, и упругие яблочки-щечки.

Я против, я выписываю счета

Заставлю вернуть вас долги, и включаю счетчик.

Украли доверие тоже (пишите два)

Надежды и планы, мечту про принца в Майами,

И есть подозрение, что моя голова

Тоже пропала, с памятью и мозгами.

Еще пропало желание всем угодить,

И я вам скажу, но это большой секрет,

Что этот пункт разрешаю я исключить,

Стремления возвращать особого нет.

Серьезно, но этот странный и наглый вор

Немного был не в себе и, похоже, того:

Он нужное и ненужное тоже спер,

Но в этом проблема теперь не моя, его.

Ведь там же, с кучей того, в кавычках, добра

Увез сожаления он, и тоску, и сомнения

И вредных привычек там тоже была гора,

И очень полезное (нет) чужое мнение.

И этот годами накопленный хлам и мусор

Он самовывозом, тачкой, вагоном с тележкой

Все уволок, тяжеленным огромным грузом,

И я улыбаюсь злорадной кривой усмешкой.

Но, прибирая балкон после зимы,

Записку нашла, и она меня чуть не убила:

Он пишет, что взял это не навсегда, а взаймы,

Попользует – и обратно вернет, как было.

А я не согласна, и отключаю счетчики,

Паспорт сменю, документы и дату рождения,

Только прошу вас, не надо искать заемщика,

Я забираю обратно мое заявление.

В твоем идеале

В твоем идеале есть что-то от мамы,

Есть две руки с запахом рыбных котлет.

Еще в идеале есть что-то от дамы,

Которая чинит сама табурет.

Есть что-то от Сонечки из бухгалтерии,

Что корень в квадрате находит в уме.

Есть что-то от Сталина, что-то от Берии,

И этого «что-то» нет точно во мне.

В твоем идеале есть что-то от Найтли,

От Бузовой ног неземных красота.

И в нем, в идеале, есть что-то во взгляде,

Что только посмотришь, и чувствуешь – ТА.

В твоем идеале есть что-то от бывшей,

Она же два года уж как не орет,

Она полчаса свою сумку не ищет,

И главное – вместе с тобой не живет.

В твоем идеале есть и от Милосской,

И есть от Джаконды немного совсем.

Такая вся скромная с виду, неброская,

Работает, а не флиртует ни с кем.

В твоем идеале есть что-то от гейши,

От немки, от женщины-кошки еще.

И любит так сильно, целует так нежно,

И бонусом – вкусным накормит борщом.

Есть губы утиные, как у секретарши,

Есть первой любви дорогая постель,

И зубы ровны, как у Портман Наташи,

И волосы длинные от Рапунцель.

И носишь ты свой идеал, и лелеешь,

В уме о нем страстную тайну храня.

В твоем идеале (я счастлива – веришь?)

Ни капли, ни капли, б...., нет от меня!

Теория ненормальности

В далекой-далекой галактике,

В одной звезданутой туманности,

Придумали мудрые практики

Теорию ненормальности.

А ученые – наши, британские,

Или может какие-то физики,

Смотрели на звезды гигантские,

Телескопом ловили признаки.

И вычислили условия:

Длину, ширину, разрядности,

Религию и сословия

Людей за пределом нормальности.

И в вузах прилежным студентам

Показывали их для наглядности -

Какие должны быть проценты

Человеческой заурядности.

И в школьных вписали учебниках,

Рядом с фотками писем наскальных:

Вот тут мы открыли Америку,

А тут вот – людей ненормальных.

Выхожу я из дома – а они и вот,

Тут же ловят мою траекторию:

– Смотрите, какой экспонат идет,

Идеальный для нашей теории!

Скорее пожалуйте в наш музей!

Напишем по вам диссертацию.

Таких ненормальных и редких людей

Нельзя допустить миграцию.

На косточки ваш разберем скелет

И вилами впишем в историю.

И может, хоть так мы найдем ответ -

Что делать с такой категорией.

Ну и я вся такая – не прячу глаз,

Журналистам автограф, естественно.

Поворачиваюсь в профиль и анфас

И заявляю ответственно:

Вы простите меня, ученые,

И британские тоже – сорри!

Я настолько вся хитромудреная,

Что храню в себе сотни теорий!

Вот, глядишь, доживу до понедельника,

И лесом пошлю категории.

И уйду со страницы учебника

Придумывать нью-теории:

Теорию псевдоусловностей,

И псевдошероховатостей,

И выхода личных подробностей

Из категорий нормальности.

Но тут умники с телефонами:

– Вы что, новостей не читали?

Вчера вечером ваши ученые,

Всю теорию переписали!

И все журналисты как загудят:

– Опять репортаж провальный!

Бросайте вы этот НЕ экспонат,

Идемте ловить нормальных!

И осталась ненужная я там,

Некому раздавать автографы.

Оглянулась скоренько по сторонам

И хватаю зеваку-фотографа:

– Если, мало ли, что изменится,

Ты пиши, и британцам и нашим:

Мы – нормальные и ненормальные,

Шлем привет, улыбаемся, машем!

Собеседник

Ты рассказывал про время и пространство,

И про света преломление лучей,

А я думала: пришел – ну и прекрасно,

Испекла я очень кстати калачей.

Ты рассказывал – в онлайн-библиотеке

Изречения Конфуция скачал,

А я думала – какие взять тарелки,

И какой бы заварить сегодня чай.

Ты рассказывал про свет других галактик,

Про спектральный рейтинг карликовых звезд,

А я думала – вдруг калачей не хватит,

Хорошо еще, что торт с собой принес.

Ты рассказывал – в Европе толерантны,

А у нас пока любое может быть.

А я думала, что треснутый заварник,

Забываю каждый раз его купить.

Ты рассказывал, какие предпосылки

У глобальных исторических побед,

А я думала – протерты плохо вилки

Или это просто падает так свет?

А потом еще немного мы молчали

Ты в руках своих ладонь мою держал,

Попросил налить ромашкового чая

И разбавить, чтобы губ не обжигал.

Отодвинул остывающий кофейник,

Отпустил рассказа медленную нить,

И сказал, что я твой лучший собеседник -

Как приятно с умной бабой говорить!

Неудобно

Говорят, не удобно, штаны если

Натягивать сверху на голову.

Я пробовала – с трудом, но налезли.

Давит немного, а четаково.

Ну и, опять же, с лысой головушки

Будут они постоянно соскальзывать.

Встречные люди охнут: «Надо же»,

Пальцем детишки начнут показывать.

Еще, говорят, удобно не очень,

На потолке если спать приходится -

Будешь за люстру держаться полночи,

Там и подушек опять же не водится.

Только, мне кажется, это все мелочи,

Так ерунда, в саду игрушки.

Это же просто, ну разве что незачем

На потолок гвоздями подушку.

Вы еще наверняка не пробовали

На каблуках высоченных смолоду,

И на платформе, может, не топали,

И с голыми щиколотками по холоду.

Все ерунда, ко всему привыкается,

В любви признаемся смс-ками,

С друзьями мемами общаемся,

А поговорить как будто и не с кем нам.

Все можно – и наспех ресницы клеить,

И примерять нелепую моду.

Но вот когда жизнью живешь не своею -

Это

действительно

неудобно.

Блюдце

Закончен бал, погасли свечи,

Затих последний хоровод.

Изящно падают на плечи

Пиджак и груз мирских забот.

Вот только что судьба сверкала

Колодой разночинных лиц,

И нес шипучие бокалы

Почти что мой почти что принц.

Но без прощальных фотографий

Внезапно свет надежд померк.

Предписан пятидневный график,

А обещали фейерверк.

Вот кто просил свобод – тем дайте,

Пусть каждый флаг свой сам несёт.

Хочу на каблуках и в платье,

А не вот это ваше всё.

Я не хотела революций,

И войн не надо открывать.

Хочу бокал, печеньку, блюдце

И кофе с тостами в кровать.

Не буду я врываться в избы

И останавливать коня.

Мне радоваться жизни лишь бы,

А это все – не про меня.

Верните жизнь. Котятам – лапки,

Мир – миру, Питеру – мосты,

Мужчинам руль, рыбалку, тапки,

Красивым девочкам цветы.

Мне – с голубой каемкой блюдце,

И кофе с тостами в кровать.

Но снова конь зовет проснуться.

Будильник. Семь. Пора вставать.

Пытаюсь ото сна очнуться,

Ищу – где свечи, платье, бал?

Где принц, что, начихав на блюдце,

Опять так жестко … обманул.