И тогда я задавала себе вопрос: куда делась Ромкина депрессивность, столь ненавистная нам, сколь и привычная? Я терялась в догадках, всячески отгоняя от себя мысль, что депрессии теперь в его новой семье, возможно, строго-настрого запрещены. Наверняка умная женщина Мария нашла способ легко и просто (как ей, возможно, казалось) покончить с его мрачными периодами.