Цитаты из книги «Катастрофа (не) случится? Тревога и что с ней делать»

Наконец, мы добрались до того вида тревоги, который присущ любому человеку и является неотъемлемым условием нашего существования: ведь жизнь полна сюрпризов, непредсказуема, непознаваема, изменчива и регулярно помещает нас в новые обстоятельства. Впрочем, это не значит, что эту тревогу все осознают или актуально переживают. Ведь переживание экзистенциальной тревоги – это бремя и роскошь, свойственные лишь взрослой психике. Такая тревога сопровождает столкновение с экзистенциальными данностями: необходимостью совершать выбор и нести за него ответственность, поисками смысла, одиночеством и конечностью.

«Я не могу сделать что-то, чтобы помочь себе или защитить себя, не дать погибнуть, значит, нужно быстрее вырасти, обрести силу справляться, всячески контролировать происходящее и не допускать ситуаций, в которых может случиться что-то опасное или непоправимое, а я ничего не смогу сделать»

Наверное, такую ситуацию тоже можно было бы назвать травматической и отнести вид этой тревоги к предыдущей главе, но, как правило, то, что так рано становится частью нашей личности, очень сложно поддается терапии, в отличие от обычной травматической тревоги.

Когда мы просто говорим «вам показалось, ничего страшного не происходит» или «все это не так страшно, как вам кажется, все вас любят, вы справитесь», то мы либо оставляем клиента наедине с тем, что он на самом деле переживает, либо учим его игнорировать сигналы собственной психики и не доверять себе. Ведь если мы не волнуемся, то и он как бы не должен, но если он все же волнуется – то кому и чему ему верить?

Значительно терапевтичнее дать клиенту возможность сначала развернуть свои тревожные переживания во всем буйстве катастрофических фантазий, а потом вместе разбираться с тем, почему эти фантазии таковы, и учиться признавать их как свои собственные.

Со временем все, что раньше в клиентской психике было отрезано, начинает переживаться. Субъективно это может быть неприятно и непонятно для клиента: почему я раньше жил себе, жил и ничего плохого не чувствовал, а теперь в ужасе от простых вещей – необходимости делать презентацию или идти на собрание в школу ребенка; ощущаю панику, выходя читать лекцию студентам; очень волнуюсь, когда иду сдавать отчет, и не нахожу себе места, когда предстоит свидание. Способность переживать, в том числе тревогу, и быть живым – нормальное функционирование здорового человека, и именно к этому нам нужно привести своего клиента в процессе терапии. Его задача – ожить и быть способным выдерживать себя живым при встрече с собой и этим миром.

Все, что не может быть переварено, по аналогии с процессами, происходящими в желудке, либо отравляет, разрушает человека, либо эвакуируется вовне. Для того чтобы справиться с собственной и материнской тревогой, ребенок развивает самые разные механизмы защиты: диссоциацию, отрицание, вытеснение, рационализацию, превращение тревоги в ритуалы или компульсии. Со временем он может начать пытаться всячески ограждать мать от лишних тревог или даже успокаивать ее. Но кто успокоит его самого? Поэтому часто на терапию приходит клиент, который даже никак не опознает в себе тревогу и уж тем более не умеет с ней обходиться. В идеале, значительно более развитый контейнер самого терапевта должен стать заменой тому материнскому, которого у клиента не было. Сначала терапевт помогает клиенту опознавать его переживания, и постепенно тот учится делать это сам. Но, к сожалению, психический контейнер не развивается за пару встреч, иногда для этого нужны годы.

Скорее наоборот, она помещает в малыша весь избыток своих переживаний.

Некоторым клиентам (в особенности с пограничной организацией психики) требуется достаточно долгое время для того, чтобы развить и расширить свой эмоциональный контейнер. Поскольку они испытывают большие сложности с узнаванием, называнием и переживанием чувств, то тревога у таких людей либо превращается в психосоматический симптом (бессонница, сердцебиение, панические атаки, тошнота, рвота, гипертонические кризы и прочее), либо переходит в разыгрывание (компульсивные действия, необдуманные поступки, навязчивости и попытки контролировать). Так они пытаются справиться с тем, что не могут переварить психически.

Контролирующий только кажется сильным и знающим. На самом же деле он не чувствует в себе решимости, уверенности и силы. Если тревожный контроль отвечает за то, чтобы ничего плохого не случилось (а желательно вообще ничего не случилось, а то мало ли), то принятая и используемая родительская власть предоставляет возможность жить, пробовать и иметь дело с тем, что будет происходить.