Глава Первая

Велибор, правитель обширных земель, объединенных в государство Радию, одиноко стоял на холме, оглядывая окрестности. Его войско готовилось к битве, ведь с севера к ним шли чудские рати, вторгнувшиеся в их земли. Смотря на неровную долину, очерченную стеной дремучего леса с одной стороны и склонами гор с другой, он не мог не чувствовать, сколь знакомо все было, будто однажды он уже стоял именно здесь и готовился именно к этому сражению. В глубине души зарождалась неясная тревога; он будто предвидел, что в грядущей битве будет совершена какая-то непоправимая ошибка.

Возможно, что воспоминания о войне десятилетней давности с другим государством, Витигией, смутили его сейчас. Но та война закончилась победой для Радии, разгромом неприятеля и захватом части вражеских земель. Велибор посмотрел еще раз внимательно на молчаливые пики гор, как крепости, возвышающиеся вдали.

В этот момент к нему подошел один из его сотников. Во взгляде этого нескладного долговязого человека чувствовалась нерешительность, словно он заранее извинялся за то, что сейчас скажет:

– Пришел какой-то старик, не знаю, как его пропустили в стан, и, тем более, как пустили ко мне. Он просит слова, утверждает, что принес вести о враге, и все время твердит о какой-то опасности, – выложил Данакт.

– Как его могли пустить к тебе? – сухо спросил Велибор. Темно-русые брови его сдвинулись. От природы удивительно добрые глаза сейчас смотрели на сотника сурово. – Ты веришь, что какой-то спятивший старик узнал вот так просто о замысле неприятеля?

– Я скажу, чтобы шел своей дорогой, – ответил Данакт, опустив виновато глаза.

Вдруг Велибор увидел высокую фигуру старика вдали. Он стоял, не двигаясь, рядом с двумя другими сотниками и смотрел прямо на него, Велибора, словно нисколько не боялся его. Где-то в глубине души вновь пробудились неясные тревожные предчувствия. Допустит ли он трагическую ошибку, не выслушав незнакомца?

– Стой! – крикнул он Данакту, уже направившемуся к старику. – Я передумал.

Старика привели к Велибору в шатер. Вблизи он поразил правителя своей неопрятностью: длинная седая борода была спутана, как были спутаны и длинные белые волосы. От его грязной одежды шел неприятный не просто старческий, но даже какой-то тухлый запах. Из-за спутанных волос и бороды лица было почти не видно, лишь тусклые глаза виднелись, да острый нос. Когда он заговорил, Велибор отметил про себя, что и голос старика был скверным, раздражающим. Незнакомец начал было благодарить правителя за то, что тот согласился выслушать его.

– Ближе к делу. – Сухо оборвал его Велибор.

– Милостивый государь, чудской правитель готовит вам западню. Через горы есть тайная тропа, по которой несколько их ратей выйдет на равнину прямо в тыл, чтобы окружить вас.

– Как ты узнал об этом, отец? – спросил Велибор, внимательно следя за незнакомцем, движением его рук, губ, тщательно прислушиваясь к изменением его голоса. Последнее слово его «отец» должно было скрыть недоверие Велибора, однако оно прозвучало, наоборот, неестественно, подчеркивая его настороженность.

На миг Велибору показалось, будто тень недовольства пробежала по лицу старика, словно этот вопрос был ему крайне неприятен.

– Все просто: меня и других старцев взяли в плен при захвате нашей деревни и привели к чудскому сотнику. Они выпытывали у нас расположение гор и рек, и как к вам лучше всего подобраться. Тут один из нас и рассказал о тайной тропе, о которой почти никто не знает, видимо, испугавшись, что нас будут пытать. Мы пошли в горы вместе с их дружиной, чтобы показать, где ее начало, ведь сотник хотел убедиться, что его не обманули. На обратном пути я притворился немощным, меня стали толкать и пинать, заставляя идти быстрее; после одного из ударов я упал и покатился вниз по склону. Увидев, что я лежу недвижим, они решили, что я скончался, и бросили меня там. А я сразу же после их ухода встал и зашагал к вам, ибо не предатель я, и верен родной земле и своему правителю.

– По тебе незаметно, что тебя сильно избили. И как же ты после их ударов, да падения со склона смог не только выжить, но еще и прийти ко мне и держаться передо мной так бодро? – Подозрения Велибора усиливались, и он уже стал жалеть, что потратил свое время на незнакомца.

– Я не так немощен, как мне положено по возрасту. И был когда-то воином, стало быть, и не такое стерплю ради дела. Мой правитель, я знаю, как вам обыграть чудь. Даже посвященные в тайну горной тропы не знают, что если свернуть в южной ее части, можно подняться намного выше в горы над тропой, и уже оттуда обрушиться на чудские рати. С этого положения они не смогут оказать никакого сопротивления; вы тут же разгромите их. Только выходить нужно прямо сейчас, дорог каждый миг; враг наверняка уже идет по этой тропе.

Велибор взволнованно ходил по шатру, теребя бороду. Что-то во всей этой истории не сходилось; не было правды в словах старика. Однако он должен был не только отказать ему, но и принять меры, чтобы чудь не подошла к ним с тыла, на случай, если все-таки весь рассказ был не выдумкой.

– Мы не пойдем по тайной тропе, – отчеканил он, наконец, ничего не объясняя, – ты можешь идти. – А про себя правитель подумал, что за стариком нужно отправить кого-то, чтобы следили за каждым его шагом.

Незнакомец пожал недовольно плечами, глядя на широкую спину Велибора, отвернувшегося от него теперь.

Данакт стоял неподалеку от шатра, готовый в любую минуту по приказу Велибора выдворить старика из их стана. Теперь он уже сам не мог понять, как мог допустить какого-то подозрительного незнакомца до своего правителя. Сейчас он был уверен в том, что ничего хорошего из этого не могло выйти. К нему подошли Мечеслав и Изяслав.

– Старец этот спятил, я так думаю, – рассуждал Данакт. – Спятил и морочит голову нам всем.

– Кто знает, может быть, он как раз мыслит здраво, – хмуро отвечал Изяслав. – Его наверняка заслали к нам.

– Откуда вам знать, что он непременно обманывает нас? – вступился неожиданно Мечеслав за старца. – Старый человек, зачем ему предавать родную землю? – говорил он вкрадчивым голосом. – Не думаю, что ему нужны богатства или почести под конец жизни. Чем его могли купить?

– Уж очень мне не нравится то, как ты защищаешь этого человека, – зло сказал Изяслав Мечеславу.

– К чему клонишь? – ответил тот, надвигаясь на Изяслава, словно готовый броситься в драку.

Тут из шатра вышел Велибор, прервав начинающуюся ссору, а следом за ним захромал старец. Вид у Велибора был подавленным, лицо его посерело, скулы были сжаты от напряжения, глаза не блестели, весь он изменился, словно его осыпали серым порошком. Старик же, напротив, едва скрывал свое довольство.

– Несколько ратей пойдет через горное ущелье, через тайную тропу, я тоже пойду, вместе с вами. – сказал Велибор в ответ на вопрошающие взгляды своих сотников.

– Но Велибор, как же так?! – воскликнул Изяслав, – это верное безумие, мы не можем положиться на слова этого незнакомого человека! Не спеши с решением, давай все обсудим.

– Что он такого поведал тебе? – спросил Данакт следом, – Мы должны знать.

– Вы не должны знать ничего! – резко отрезал Велибор, – здесь пока я принимаю решения, а вы обязаны исполнять их. Никаких обсуждений, мы выступаем немедленно. Ночью мы разобьем врага.

Казалось, Велибор был непреклонен, потому сотники не стали далее спорить. Мучителен был только вопрос, что же такое старец мог поведать Волибору, чтобы так изменить его планы: видно, Чудь готовила что-то страшное для них в предстоящей битве.

В темноте были видны лишь очертания идущих впереди коней, да всадников на них; далее все предметы растворялись черным пятном, и все сливалось: и скалистые стены гор, и каменный грунт под ногами, и темное бездонное небо. Огни не жгли, чтобы не привлекать ненужное внимание, ориентироваться приходилось лишь по силуэтам впереди идущих воинов. Вел их по тропе старец, он ехал впереди, с ним был Мечеслав, Велибор отправил его, чтобы следить за их проводником. Данакт и Изяслав ехали по центру колонны, рядом с Велибором. Путь через скалы то спускался вниз, подвергая их особой опасности, то поднимался наверх, давая им преимущество. Он был долог и утомителен, и тогда действительно казалось, что эту тропу никто бы не нашел сам, уж слишком замысловатой она была. Быть может, темнота сбивала с толку, а быть может, так оно и было на самом деле. Впереди их ждала жестокая резня, чудским коварным замыслам не суждено было сбыться. Так думал Данакт, тревожно вслушиваясь в пыхтение коней и глухой стук копыт о камень.

Когда они вновь спустились в низину, тишину рассекли резкие звуки, похожие на короткий свист, а затем послышались глухие удары, будто тяжелые мешки стали падать откуда-то. Данакт не сразу понял, что это их воины падали с коней, а свист был – свист стрел, обрушившихся на них откуда-то сверху. Получилось так, что они оказались в совершенной низине, словно на ладони у врага. Данакт тут же поскакал к Велибору, чтобы спросить, что делать теперь, идти ли вперед, бежать ли назад, ведь от него не было слышно, их просто обстреливали со всех сторон. Велибор, к его изумлению, продолжал ехать вперед молча, будто ничего не произошло. Данакт схватил его за плечо и повернул к себе, заглянув в его лицо, ставшее почему-то сейчас таким равнодушным, что даже в темноте этого невозможно было не заметить.

– Велибор, почему же ты не отдаешь приказа? Посмотри только – наши воины не знают, что делать, нас всех сейчас уничтожат! – вскричал Данакт, тряся его за плечо. Тут же подскочил Изяслав.

Велибор устало посмотрел на них и… растворился в воздухе, словно его здесь и не было. Изяслав и Данакт посмотрели друг на друга в растерянности, пока первый не прокричал, наконец:

– Да все это время это был не Велибор, а его видение! Этот старикашка что-то сделал с Велибором!

Данакт поскакал во весь опор вперед войска, чтобы схватить предателя-старца, а Изяслав повел редеющие на глазах рати назад, чтобы спасти хотя бы их часть, как если бы это было возможно. Но как только Данакт нашел Мечеслава, скакавшего назад вместе с другими воинами, старца уже и в помине не было.

– Где старик? – прокричал Данакт.

– Это был не просто старик, а какой-то колдун! Я схватил его за бороду, чтобы он не ушел, но он тут же скинул и бороду, и волосы, и одежду, и поскакал к Чуди. Я запустил ему стрелу в спину, да он и растворился в воздухе, словно его и не было, лишь конь его скакал дальше.

– Это видение! – прошептал Данакт в отчаянии.

Только вот крики гибнущих их воинов, да свист стрел, да рев врага, да топот их конницы – были не видением, а самой настоящей действительностью, и завтрашний день они уже не встретят, – мысль пронзила Данакта, как удар ножа, резко и болезненно. И все равно надо было действовать.

Светало, и в воздухе разливался алый рассвет, вместе с запахом ран, крови, стонов и боли. Ночь выдалась нелегкой, но достаточно веселой, пусть и не удалось чудским правителям достичь всего, что было задумано. Возгар и Говена, его супруга, после недолгого сна, снова были на ногах, чтобы определить дальнейшие свои планы по продвижению в глубь Радии. Оба они были высокими, худыми, жилистыми и сильными, словно созданными для войны. Возгар не был красавцем: слишком желта была его кожа, слишком черны волосы да глаза, а темные густые линии бровей были слишком несуразными и придавали лицу какой-то смешной, чуть ли не глуповатый вид. Что же касается его супруги, то и она не отличалась ни изяществом, ни красотой: глаза ее были большими, но слишком выпученными, а брови слишком резкими, да и все в облике ее было резким, сухим, желтым. Другими словами, они так хорошо подходили друг другу даже внешне, что сложно было представить их порознь. Возгар стал править чудской землей в молодости, когда последнего правителя убили во время восстания, тогда советники посадили его на престол как внучатого племянника, дабы управлять им и пользоваться его неопытностью. Он к тому времени уже был женат на Говене. Ни он, ни она не могли предвидеть, что так резко они станут вознесены в один день, однако именно так случилось, а далее невероятная хитрость и прозорливость его супруги помогла Возгару добиться безграничной власти над чудской землей.

Сейчас они прогуливались по лагерю, осматривая ряды пленных и раненых из их войска, коих было немного; раненых же воинов Радии не было, так как их было приказано уничтожать на месте.

– Половина ратей Радии все же спаслась, – недовольно сказал Возгар.

– И все-таки их полегло достаточно много, – легко отвечала ему Говена.

– И все равно я не понимаю, они ведь были у нас как на ладони, да в панике и темноте, как они смогли так быстро собраться и отступить? – продолжал вопрошать Возгар.

– Должно быть, сотники Велибора тоже что-то стоят, – пожала плечами Говена.

– Думаешь, нам нужно было переманить на нашу сторону как можно больше из его людей?

– Вряд ли это было бы разумным. Чем больше людей мы бы вовлекли, тем выше риск того, что кто-то выдал бы нас, и тогда в ловушку попали бы мы сами.

Немного помолчав, Возгар продолжил расспросы:

– Как же быть с Некромантом?

– До Некроманта мы доберемся, – недовольно ответила Говена.

– Что же он замышляет, зачем он не отдал нам Велибора, как было условлено, зачем перенес его к себе в замок? В чем его выгода теперь? – Возгар продолжал рассуждать, надеясь, что его хитроумная супруга предвидит все на несколько шагов вперед и ответит на все вопросы.

– Хотелось бы верить, что он так поступил, чтобы вынудить нас заплатить ему обещанные суммы. Так для него намного вернее. Вряд ли есть какой-то тайный смысл для него в том, чтобы пощадить Велибора. И все-таки меня беспокоит несколько иное. Этот Некромант, хоть и не имеет реального войска, земли или ресурсов, уж больно сильной магией обладает. Такой трюк, какой он проделал вчера, проделать он может с каждым. Нельзя сосуществовать со столь сильными соседями. Лишь только захватим Радию, нужно будет и до его Темного Замка добраться.

– Бедный-бедный Чернек, – ухмыльнулся Возгар, – моя свирепая женушка никого не пощадит.

– А нужно ли? – рассмеялась Говена.

После этого Говена завела супруга в шатер и сказала:

– У меня для тебя кое-что есть! Получила сегодня утром, но решила дождаться подходящего момента. – она протянула ему небольшое аккуратное письмо.

Возгар быстро прочел его и нахмурился.

– Подумать только, опять этот проныра из Лютевита объявился. Его запросы растут с каждым днем. Как можно просить такую цену за какое-то заклинание?

– О нет, любимый мой, это заклинание стоит гораздо больше, чем то, что этот глупый ничтожный человек просит за него. А главное, магия Лютевита поможет нам в противостоянии не только с Радией, но и с Темным Замком.

Судя по всему, Говена уже праздновала в душе победу над всеми противниками, в мыслях своих сильно опережая ход событий. «Поистине алые дни наступили для вражеских земель», – говорила себе преждевременно ликующая чудская правительница, «такого густого багрового цвета, цвета заката».

Сейвина была красива той необыкновенной живой красотой, которая словно вбирает в себя все краски живой природы и возвращает их в стократном размере.

Медленно перевернувшись на спину, она открыла глаза и стала разглядывать древние арки и росписи на потолке из белого камня, самого крепкого на земле, месторождения которого были давно потеряны; даже они, баллины, «белые боги», в переводе с древне-баллийского, утратили знания о том, где добывался этот древний, с виду неприхотливый и ничем не выделяющийся камень. В память о нем остались только дворцы в Баллии – все они были созданы из него, стояли они уже несколько тысяч лет, и столько же лет могли простоять без единого намека на разрушение. Сейвина лежала на огромной кровати, вторая половина которой пустовала: ее супруг, правитель Баллии, Духовлад, уже давно был на службе. Очень часто они засыпали и просыпались в разное время.

Сейвина прочла древние заклинания, аккуратно высеченные на потолке: она уже не помнила, что означали эти слова: столько лет прошло с тех пор, как они воздвигли эти замки; помнила только, что эти заклинания должны были защищать стены от недобра; и они исправно служили им, дай бог памяти. А ведь в людских землях уже давно не существовало настоящей магии, если не принимать во внимание чернокнижников, некромантов и знахарей: но разве могли их слабые заговоры равняться с тем великим, чем когда-то владели они, баллины? Сейвина встала с кровати и надела белый кружевной сарафан, не скрывающий худобу ее плеч; она беспокойно зашагала по просторной комнате, выглядывая в длинные, до самого пола, окна и окидывая взглядом их город, купающийся в лучах просыпающегося солнца. Лишь один Духовлад сохранил свои способности: ему было подвластно все в этом мире, все живые и неживые существа, все духи и все боги; через тысячелетия он пронес свое могущество, и не утратил из него ни капли; это как ни что другое доказывало, что он был величайшим и самым сильным из всех баллинов, которые когда-либо жили на свете.

Город медленно просыпался: улицы немного оживлялись. Здесь жили баллины и духи стихий, помощники богов. Занятий у всех было не так много: их маленький мир был давно обустроен, и древние заклинания по-прежнему работали на весь город. Население росло очень медленно: баллины, хотя и были большею частью в браке, редко решались на рождение детей. Духовлад объяснял это тем, что они избаловались за долгие годы одиночества и стали слишком эгоистичными, чтобы добровольно возлагать на себя ответственность за рождение и воспитание ребенка, пусть этот период и занимал очень малое время в сравнению с вечностью, которая составляла их жизнь. Сами Духовлад и Сейвина жили в браке почти столько, сколько она себя помнила, но у них до сих пор не было детей, что было весьма ироничным, учитывая то, какими способностями она обладала в прошлом.

День Сейвины по большей части сводился к тому, чтобы ждать возвращения супруга домой. Редкими исключениями были встречи в городе со старыми знакомыми, которые могли поведать ей о последних слухах. Вот и сегодня она была взбудоражена вестями, которые услышала во время прогулки по городу. И какими бы глупыми Сейвине ни казались собственные переживания, ей не терпелось обсудить их с мужем. Она сама не знала, зачем ей говорить с ним об этом; и в то же время ей думалось, что если она не обсудит эти вести с ним, то ей будет совершенно нечего сказать ему. Чем больше они жили вместе, тем более бессловесной она становилась.

Ближе к вечеру Духовлад вернулся домой и прошел почти сразу в библиотеку, где, он точно знал, найдет ее. В темной просторной комнате она сидела в самом дальнем углу за массивным столом при неярком свете свечей, изучая старинные пергаменты. Темные локоны скатились по плечам, а голова была слегка опущена, белое кружево ее сарафана чуть спадало с правого плеча. Сейвина вздрогнула, когда он обнял ее со спины.

– Сейвина, нам пора идти на празднование к Хотену и Нежане. Я вижу, ты еще не собралась.

– Духовлад, я весь день тебя ждала, хотела расспросить тебя о том, что сегодня услышала в городе. – Перебила она его, будто совсем не слушая. –Это правда, что развязалась новая война?

– Опять! – внезапно зло воскликнул Духовлад, отпрянув от нее. – Ты опять сплетничаешь за моей спиной?

– Сплетничаю? – начала инстинктивно оправдываться Сейвина, – разве сплетничаю? И как же за твоей спиной, когда я иду к тебе первому с вопросом об этом. Почему ты не ответишь мне? Началась война опять?

– Не отвечу, – вновь зло промолвил Духовлад. – Тебя это никак не касается. Зачем тебе знать это? Хочется будоражить свои нервы тем, что к тебе не имеет отношения? Переживать о том, с чем ты никогда сама не столкнешься? И кто вообще распускает эти слухи? Кто тебе сказал об этом?

– Никто не говорил, – голос Сейвины слегка дрогнул, – я услышала разговоры в городе, но я не знаю, кто были эти баллины.