– Есть, сын мой, есть, – прокаркал ворон, поворачивая голову и пристально рассматривая уже его. Глаза снова сменили цвет, засияв зеленью. – Теперь ты не один. Встаньте, дети мои. – Бог величественно повел переливающимся, словно отлитым из черного стекла, крылом, и от движения этого по телу принцессы побежали покалывающие разряды. – Мне приятна ваша почтительность и смирение, но поза сия неудобна, а нам предстоит долгий разговор