Старинные часы

Часовых дел мастер, по имени Дмитрий, имел свой небольшой павильон. Вернее два павильончика, которые были спарены между собой. В одном, он хранил часы, заготовки для ключей и всякий инвентарь. В другом павильончике был прилавок, стул и различные часы. Их было не так много, и все они были разные по размеру, дате изготовления и по внешним деталям. Были очень красивые каминные часы «Весна». Старые часы, сделанные во время Великой Отечественной войны. Их изготавливали мастера, которые комплектовали военные самолеты приборами. Такие часы имели все, кто работал на авиационном заводе и производил самолеты Ил для борьбы с врагами Советского Союза. Но были у Дмитрия и совсем старинные часы, с боем. Они висели на противоположной стене от других часов. Каждый час они звучали гулко и отбивали ушедшее время. Часовщик очень долго чинил и промывал каждую деталь. Дмитрий очень любил именно такие часы, такие заказы. Ему нравилось возвращать движение застывшим давно деталям часов. И он всегда спрашивал у заказчика:

– Вы готовы отдать любую сумму за ремонт? Ведь сейчас вы хотите починить часы, а когда узнаете, что этот ремонт вам дорого обойдется, часы вам и не нужны будут. Подумайте, прежде чем заказывать мне ремонт часов.

Каждый заказчик отвечал, что ему нужны часы. Но, очень часто, когда заказ уже был готов, и надо его забирать, то очень долго Дмитрий ждал клиента. И многие часы у него стояли по два и три месяца. Вот и эти старинные часы с боем, висели у него почти полгода. Дмитрий к ним очень привык. Иногда ему казалось, что часы пытаются ему что-то рассказать. Но он не слышал, а только видел, что они пытаются ему что-то сказать.

В один из поздних вечеров, когда за окном павильончика ремонта часов, шел нудный, осенний дождь и ветер трепал ветви деревьев, Дмитрий, приняв немного коньячка, которым его угостил заказчик, услышал тихий скрежет. Звук был, как будто открывалась старая, рассохшаяся дверь. Дмитрий насторожился и оглянулся назад, но ничего и никого не увидел. Он снова стал смотреть в окно на мокрые ветки деревьев. И опять тихий скрежет, и глухой голос произнес:

– Ох, хо, хо, как трудна старость! Как трудно двигаться и дышать!

Дмитрий оглянулся на голос и увидел блестящие стрелки старинных часов, которые он давно починил для заказчика.

« Что за бред! Что за голос? Не могут же часы разговаривать человеческим голосом?»

– Ох, как могут они разговаривать, – произнес тот же скрипучий голос.

– Уважаемые часы, это вы сейчас со мной разговариваете?– сказал часовщик.

– Это я говорю. Вы же меня починили, а меня не хотят забирать. Деньги жалко, наверное. А ведь я перехожу в этой семье из поколения в поколение. И негоже праправнукам жалеть на меня презренные бумажки. Главное – это людская память поколений. Но…., – часы замолчали и натужно закряхтели.

– Да, заказчик пообещал отдать за ремонт пятнадцать тысяч рублей. Но уже полгода не является. Может, хотел бы забрать, но не хватает денег. А может жалко потратить на часы. Трудна жизнь у многих, тяжело дается хлеб. Не всем дано хорошо зарабатывать. Воровать и жульничать не все могут и хотят.

– Да, да, согласен я с вами, но все же.

Дмитрий внимательно смотрел на часы, но никак не мог понять, откуда идет голос. Все такие же висели часы, и маятник тихо качался и отсчитывал уходящее время.

– Вот вы думаете, откуда идет голос. А сами чинили меня, и должны знать, где сердце и голос часов. А? Забыли?

– А вы можете, уважаемые часы, рассказать мне, где вы находились раньше? – спросил Дмитрий.

– Вы хотите знать, где сердце и голос часов. А? Ну, а если ответить на ваш вопрос, откуда я родом, то мне тоже надо напрячь память свою. Вспомнить то время, – ответили скрипучим голосом часы. Слышно было, как часы тяжело вздохнули. Повисла тишина. За окном Дмитрий услышал звуки ветра, шелест листьев на ветру. Кто-то прошел мимо павильона, и звуки шагов затихли вдали.

– Да, как давно все было. А начинаешь вспоминать, и как будто все было вчера. Запахи, звуки, настроение тогдашнего времени. И переносишься туда, во времени. Как дуновение ветерка, – заскрипел голос часов.

Но вдруг голос помолодел, и Дмитрий услышал рассказ странных часов.

– Это было более ста лет назад. Середина 19 века. Я был куплен в дом мещанина Петра Оборина. У него был свой добротный кирпичный дом на улице Соборной. Он только-только был построен, и покупалась мебель и вся нужная утварь. А как же без часов в доме? Я тогда был очень красив. Все блестело и сверкало. Стрелки позолоченные, красное дерево и лак свежий. Вытянутый корпус с маятником. В комнатах было шумно. Детишки бегали по комнатам. По вечерам чаепитие в зале, где я висел. Мне было радостно наблюдать за жизнью дома. Шло время, и дом, построенный в 1860 году, постепенно ветшал. Старела мебель, старел и я. Детишки стали взрослыми людьми и разлетелись, кто куда. Жена у Петра Ивановича ушла в мир иной, а он не хотел больше жениться. Он жил один, вместе со слугой и кухаркой. Но, каждый вечер было обязательное чаепитие. Хозяин садился за стол, приглашал слугу и кухарку и они вместе чаевничали. Но все изменилось как-то сразу. Мебель стала понемногу распродаваться. Не стало старого слуги, и остались хозяин и кухарка. И тут меня отнесли к ростовщику. Как это было грустно. Я покидал свой родной дом на улице Соборной. Меня увезли к ростовщику, и там, среди мусора и старых вещей, я был брошен. Но я там находился недолго. Меня приметил и купил молодой человек. Он принес меня в свою комнату, которую снимал у старенькой хозяйки. Это была уже совсем другая улица – Дворянская. Наступил другой век и другая мода на мебель и вещи. Молодой человек был художником. И любил все старинное. Вот он и купил меня у ростовщика. Художника звали тоже Петром. А фамилию я, по своей древности уже запамятовал. Художник был талантлив, и вскоре смог купить себе небольшой, но красивый дом на улице Панской. Я снова висел в красивой зале. Здесь собирались гости, и звучала музыка. Большой и красивый рояль занимал почти всю комнату. Я слушал музыку и отбивал мелодичным звоном время. Петр женился, и снова зазвучал детский смех, как в моем первом доме. Это было чудесное, прекрасное время.

Часы замолкли, натужно заскрипели.

– А что случилось дальше? – спросил Дмитрий. Его очень заинтересовал рассказ. Он погрузился в историю и проживал ее вместе с часами.

Ему вспомнился его родной дедушка, который был часовщиком. Он рассказывал ему очень много занимательных историй. Именно родной дед и приохотил его к реставрации и починке часов. Увлек его таинством действия механизма в часах. Диме с детства нравилось то, что долго молчавшие часы, вдруг начинали ходить под волшебными руками деда. А вот отец мальчика очень скептически относился к ремеслу часовщика. Но маленький Дима часами сидел у деда в мастерской и наблюдал, как возвращаются к жизни, молчавшие до починки часы.

– Что же вы замолчали? Что же случилось потом? Что стало с художником и его семьей? – спросил взволнованно Дмитрий. Ему было интересно узнать, чем же закончилась история, которую рассказывали старинные часы.

Раздался надсадный кашель, а затем, часы заговорили более глухим голосом.

– Наступил 1917 год. Это был год Октябрьской революции. Художник симпатизировал революции. До этих событий к нему ходили молодые люди и жарко спорили о будущем. В тот год все кардинально поменялось. В Самару вошли белочехи и стали наводить свои порядки. У художника не получилось тогда уехать с семьей. Я так и висел в зале. Я отмеривал убегающее время, и смотрел на происходящее. Власть сменилась в городе. Наступило новое время. Художник писал плакаты, воззвания. У него было тогда много работы. Но в городе было голодно, и уже не собирались гости в зале.

Часы снова замолчали, и повисла тишина, только по крыше павильона стучал осенний дождь. Шумели ветки деревьев за окном.

– Да, как много прошло событий тогда. Как трудно было жить людям. Надо было выбирать, с кем ты и за что ты. Становление нового советского государства. Все это я учил в школе, – задумчиво произнес Дмитрий.

Часы вновь заскрипели. Уже с натугой звучал его голос:

– Художнику дали хорошую квартиру в большом доме. Меня решили оставить в этом доме. Больше я не видел ни художника, ни его семьи. В дом, где я остался, въехала новая, молодая семья. У них было трое детей. В городе закончился голод. В новой семье я пришелся не ко двору. Они забросили меня на чердак. Там я лежал в пыли, в темноте, много лет. Я стал ржаветь, дряхлело дерево. Меня не заводили много лет. Сколько утекло времени, я не мог угадать. Я провалился в летаргический сон.

Часы снова замолчали, и тихо скрипели.

Дмитрию показалось, что это был тихий плач, и он тоже загрустил вместе с часами. Но вот снова зазвучал голос, но немного помолодевший:

– В один из дней, в чулан зашел мальчуган. Он что-то искал, и, увидев меня, улыбнулся. Для него я был тяжел, но он тащил меня вниз по лестнице. Я снова оказался в комнате, где висел раньше. Это было для меня счастьем. Но я не мог уже звучать так, как раньше. Я весь заржавел. В доме уже были новые жильцы. Из разговоров я понял, что пока я лежал в чулане, утекло много времени. Прошла большая, кровопролитная война. Бывшие жильцы уехали еще перед войной. А мальчуган с интересом меня рассматривал, изучал.

– И этот мальчуган починил и восстановил вас?– спросил Дмитрий.

– Удивительно, но он починил меня и покрыл лаком. Я стал, как новенький. Я вновь висел на стене и отбивал время каждый час. Славное было время. Мальчуган вырос и уехал учиться. Потом, он вернулся в родной город на Панскую, она называлась уже Ленинградской. Я был очень рад его возвращению. Его звали Иван, моего спасителя. Вскоре он завел семью, детей. Снова зазвучал детский смех и чаепития в зале по воскресеньям. Время шло, Иван стал дедом. Старел Иван, ржавел и я тоже. У него появились внуки, а я перестал отбивать время. Иван попросил сына отнести меня в починку. Вот таким образом, я оказался у вас и тоскую по Ивану. Сын, видимо, не хочет оплачивать мой ремонт. Вот такие могут быть дети. Как жаль мне, что так бывает у людей.

Часы вновь тихо заскрипели. Дмитрий погрустнел, сопереживая часам. Ему очень хотелось, чтобы часы забрали в его родной дом.