не могла быть идеология свободы. Нужна была совершенно другая идея, которая, однако, не противопоставлялась бы идее революции. Ведь режим Сталина все-таки вырос из революционного переворота и не мог позволить себе отказаться от этого прошлого. Прошлое должно быть переосмыслено. Вот тут-то и появляется идея хорошей жизни. Оказывается, революцию совершали не для того, чтобы освободить пролетариат в духовном или политическом смысле, а для того, чтобы гарантировать ему мещанское благополучие, которого он был лишен при проклятом царском режиме. Именно это мещанское благополучие, которое в романтический период революции под