Морган не знает. Не знает, как я сильно себя ненавижу. Потому что у меня получается заснуть только после того, как я выбиваю из себя облегчение собственными пальцами. Выбиваю сдавленный хрип, сухие конвульсии, от макушки до пяток. После того, как я думаю о нем, господи, я точно не имею на этого никакого права, и тогда мои цветастые розовые трусы, которые я так ненавижу (но мама покупает только такие), они становятся единственной преградой между нами. Я не решаюсь её нарушить. Трусы и трение. И я не решаюсь встать и помыть руки, потому что они поймут. Мои родители в другой комнате. Я чувствую запах своих бредовых иллюзий.