Глава 1. Детский сад

Еще в детском саду Анечка любила оставаться одна, играть в сторонке. Не то, чтобы ей не нравились остальные дети, просто она любила одиночество.

Сегодня Аня была сильно увлечена разговором со своими куклами. У каждой куклы в детском садике было собственное имя. Всего кукол было около десятка, но больше всех Аня любила Алену и Свету.

У куклы Алены были темные пушистые волосы, локонами ниспадающие на кружевное синее платье, и темные карие глаза. А Света, напротив, была шикарной блондинкой с великолепной фигурой, как у куклы Барби. Кукла Света неимоверно гордилась своей внешностью и покровительственно смотрела на Аню своими голубыми глазами с длинными ресницами.

У каждой из кукол был свой характер и собственная манера одеваться. Света любила наряжаться в брючные костюмы, а Алена предпочитала длинные платья и кружевные шляпы. Одежду куклам можно было приносить из дома, и Анина мама по вечерам шила наряды для Алены и Светы.

Анечка после сна и полдника успела красиво нарядить своих любимиц к вечернему чаепитию и расставить за игрушечным столом сервиз из чудных блестящих фарфоровых кружечек. Едва Аня разлила по кружечкам чай из маленького пузатого чайника, как вдруг услышала:

– Аня, Аня, иди, за тобой мама пришла!

Окружившие Аню кольцом дети наперебой пищали, ну до чего надоедливые!

Она поморщилась от их визгов и поняла, что заигралась и обо всем забыла.

Как она могла не увидеть свою высокую, стройную и самую красивую на свете маму, тихо стоявшую в дверях, ведущих в раздевалку? Только слепой мог бы не заметить, с какой любовью мамины глаза смотрят на дочку.

Мама так залюбовалась своим любимым сокровищем, что стояла бы в этих дверях вечно. Лучше немного подождать, чем отвлекать дочку от интереснейшего занятия.

– Мамочка, подожди, я сейчас игрушки соберу, – степенно сказала Аня, издалека посмотрев на маму и приветливо улыбнувшись.

И только после того, как рассадила своих любимых кукол на их места, а потом поставила посуду в шкафчик для игрушек, радостно выбежала к маме.

Мама схватила ее на руки и быстро расцеловала в обе пухлые щечки:

– Какая же ты у меня правильная, Анечка! Сначала – порядок, потом – все остальное! Ты у меня – самая послушная девочка на всем белом свете! Какое же ты мое маленькое счастье!

Аня обожала свою маму, от нее очень вкусно пахло французскими духами. Мама всегда пользовалась только французской маркой «шанель», а одевалась так, что воспитательница с нянечкой, завидев ее в дверях, начинали тихо перешептываться.

Воспитательница Екатерина Сергеевна, наклонившись к няне, с придыханием начинала:

– Посмотри-ка, как одета всегда. Блузка на ней по последней моде, наряды все московские, из дорогих магазинов. А цвет какой шикарный, а фасон, я еще таких у нас и не видела. Наверное, в Москве купила! Все фирменное. Нам так не жить.

– Да уж, с нашими доходами таких нарядов не купишь! – вторила ей толстушка няня.

Она завидовала более откровенно, ведь ей до маминой великолепной фигуры наверняка худеть нужно несколько лет.

Помолчав минуту, няня добавила:

– Конечно, за таким-то мужем, да дома сидючи, не работая. Можно и за модой следить, и одеваться в фирменное. Что ей еще делать?

Змея зависти очень больно укусила их обеих, заставив усиленно работать ядовитыми языками.

– Конечно, наши мужья столько не зарабатывают, чтобы как кукол нас одевать, – пробурчала воспитательница, успевая при этих словах приветливо улыбаться Аниной маме.

Мама взяла Аню за руку и, покачивая широкими бедрами, направилась в раздевалку, чем дала повод к дальнейшему обсуждению.

– Хотя надо признаться, что с ее внешностью можно любого мужика подцепить. Чисто артистка эта, по которой мужики с ума сходят. Как ее? Мэрилин Монро. С такой грудью можно кого хочешь с ума свести, – сказала воспитательница, поджав тонкие ниточкой губы.

– Наши мужья! У меня, в отличие от тебя, и мужа-то никакого нет, – подметила как будто с укором нянечка.

Похоже, именно Анина мама была виновата в том, что у нее нет мужа. Нянечка совсем расстроилась, даже забыв, что сама же первая и затронула болезненную тему:

– У меня тоже грудь пятого размера, а вот с мужиком только ей повезло.

Мама занялась дочкой, ей было не до досужих сплетен людей, которым нечего больше обсуждать. Аня быстро оделась, пресекая все мамины попытки застегнуть «молнию» на кофточке или зашнуровать ботинки.

– Мама, я сама! Не надо мне помогать! Я уже большая!

Одевшись и обувшись в ботиночки, она взяла маму за руку, как будто бы взрослая здесь она, а не мама, и они вышли из дверей детского садика и направились к калитке.

Аня любила ходить по знакомой дороге, ведущей к дому.

На улице все мужчины сворачивали головы, когда мама с дочкой проходили мимо них. Мама, действительно похожая на французскую актрису, белокурая и с высокой грудью, давно привыкла к всеобщему интересу и не удостаивала мужчин даже взглядом.

Она всегда ходила с высокой стильной прической и в туфлях на высоком десятисантиметровом каблуке.

Прогулявшись по улице, они подошли к подъезду своего обычного пятиэтажного панельного дома, ничем не выделяющегося из ряда таких же серых одинаковых домов в их районе.

– Мама, давай покатаемся на качелях! – попросила Аня, когда они поравнялись с детской площадкой.

– Конечно, покатаемся! – сказала мама, тепло улыбнувшись дочке.

Она ни в чем не могла отказать дочери, старалась выполнять любое ее желание. Анечка была самым большим ее сокровищем, долгожданным ребенком, родившимся от большой любви.

К слову сказать, дочь была совсем неприхотливой и совсем не избалованной. Она никогда не просила купить ей игрушку в магазине и ни разу не устроила детской истерики. Казалось, Анна родилась взрослой, правильной и рассудительной.

Даже в своем пышном розовом с оборочками платьице и с бантами на светлых пушистых волосах она казалась маме не девочкой, а умной и взрослой барышней.

Не обращая внимания на задравшуюся юбку, Анечка проворно забралась на высокое деревянное сиденье. Железные цепи старых дворовых качелей мерно раскачивались и скрипели, Аня смотрела на голубое небо и чувствовала абсолютное, ничем не омраченное, счастье.

– Мама, давай сильнее, я хочу выше, выше! Еще выше!

Мама смеялась, раскачивая старые качели. Она вдруг забеспокоилась и с опаской посмотрела вверх – цепи прочные, сорваться не должны.

– Анечка, ну зачем лишний раз испытывать судьбу? Я думала, ты у меня рассудительная, рисковать напрасно не любишь, – сказала она непонятно кому – то ли себе, то ли дочке.

Небо было безоблачным и ясным. Почувствовав пробудившуюся весну, на деревьях пели птицы, вся природа радовалась и ликовала. Неподалеку играли мальчишки в войнушку.

Увидев их из окна, во двор вышел папа, высокий, красивый, широкоплечий. Недавно он сбрил усы, ранее придававшие ему серьезный вид, и сейчас стал похож на влюбленного юнца с горящими глазами.

Он обнял и нежно поцеловал маму. Потом бережно снял с качелей Анечку и поставил на землю.

– Ну, что там в садике? Гуляли на улице? – спросил он.

В эту самую минуту папу окликнул один из мужиков, забивающих козла за большим деревянным столом.

– Андрей Алексеевич, давай с нами партейку. А то совсем от народа оторвался, все работаешь, да работаешь.

Мужики одновременно посмотрели в их сторону. Немного виновато и стараясь быть вежливым, папа ответил:

– Мужики, вы же знаете, на заводе так наруководишься, что дома хочется с семьей побыть. Извиняйте, в следующий раз обязательно составлю вам компанию. Выкрою вечерок в субботу.

Он повернулся к дочери. Аня начала взахлеб рассказывать о том, что они делали в садике, жалуясь попутно на надоедливых мальчиков.

– Папа, ко мне все время Андрюша с Виталиком пристают. Вот я сижу тихонько, играю, а им надо все время подойти и помешать мне!

– А ты им что говоришь? – с интересом спросил папа.

– А я им говорю: не мешайте мне, я делом занимаюсь!

– Правильно, дочка! Самое главное в нашей жизни – заниматься правильным делом, – усмехнулся папа.

Папа всегда с одобрением смотрел на нее и внимательно слушал. Ему было интересно все, что рассказывает дочка. Он часами готов выслушивать истории про Аниных кукол.