Романтическое повествование о событиях, несомненно, имевших место, но затерявшихся в анналах мировой истории

Эту историю рассказала мне бабушка, ей – её бабушка, а той бабушке – её бабушка.

По семейному преданию, моя прапрапра… бабушка была посвящена в тайну, которая через много поколений пришла и ко мне. Я искала подтверждение этой истории в научных трудах и литературных произведениях, но они молчали.

И тогда я решила сама рассказать о том, что мне известно. Мне кажется, что за давностью лет я могу открыть эту тайну, не ущемив при этом ни чьих интересов.

К сожалению, с течением времени многие подробности потерялись, исчезли. Не могу ручаться за историческую точность излагаемых событий, поэтому у героев будут мною данные имена.

Итак, дорогой читатель, в твоих руках ещё одна тайна минувшего. Если ты любознателен и не ленив, мы пойдём с тобой – шаг за шагом, страница за страницей – по извилистым тропинкам судеб наших героев.

Глава 1

Король Людовик нервничал. Он ждал свою супругу, молодую королеву Гортензию. Им предстоял серьёзный разговор. Король намеревался поставить супругу перед одним очень неприятным для неё фактом, и, хотя не сомневался в её послушании и согласии с каждым его решением, всё же не знал, какова будет реакция королевы. Тема предстоящего разговора была весьма щекотливая. Король мысленно подбирал слова, готовя речь, но всякий новый вариант казался ему хуже предыдущего, и он отбрасывал задуманное, ища что-то новое. Но для столь деликатной темы не так-то уж много находилось у него слов. «Конечно, если она будет негодовать, – она будет права, – думал он. – Но ведь и меня надо понять, я должен блюсти в первую очередь государственные интересы, а не семейные. Такова доля августейших особ, в первую очередь мы монархи, а потом уже мужья». Король для себя искал оправдания, понимая, какой удар подготовил женщине, с которой они друг другу дали обет взаимной верности в лоне святой церкви; женщине, союз с которой был освящён церковью, а значит, и Богом. Король настойчиво гнал от себя эти мысли, думая о другом. Он даже не услышал шагов и поэтому вздрогнул, когда увидел вошедшую королеву. Она была молода, всего двадцати одного году от роду, но звание королевы носила так, словно была ею с рождения. Грациозность и величие были и в её поступи, и в осанке, и в умении держать себя, и в искусстве нести на себе драгоценности. Красота королевы соответствовала её королевскому чину. Рядом со своим слегка потрёпанным мужем она сверкала, как бриллиант.

– Садитесь, дорогая, я давно вас жду.

Обычно Людовик целовал ей руки, а сейчас этого не сделал, чем насторожил Гортензию. Она поняла, что разговор будет не из приятных.

– Я должен уведомить вас о своём решении. Попрошу выслушать меня без эмоций. Поверьте, мне самому нелегко было прийти к этому решению, но что поделать, я – государственный человек, в первую очередь должен думать о государстве, о народе, о будущем.

Гортензия нахмурилась. Вступление ей совсем не понравилось.

– Дорогая моя, мы женаты уже два года, а у нас нет наследника, – Людовик отвернулся к окну, чтобы, не видя жены, говорить спокойно. – Я на пятом десятке, у меня нет больше времени ждать.

Ободрённый тем, что за спиной не слышалось ни звука, он продолжал:

– Возможно, я сам виноват в том, что раньше не задумывался над этим вопросом. В молодости меня интересовали охота, скачки, поединки, но только не женщины. Время шло, годы уходили, о а женитьбе я не думал. Лишь находясь на смертном одре, отец мой взял с меня слово, что по истечении не более чем одного года после его смерти я приведу во дворец молодую жену. Я сдержал слово. И стал ждать наследника. Но вы не торопитесь осчастливить меня и мой народ. А я не могу больше ждать. С каждым прошедшим днём я понимаю, что становлюсь всё ближе и ближе к роковой черте. Я должен успеть не только дать жизнь наследнику, но и многому его научить. Я должен знать, кто останется после меня во главе государства. Короче говоря, если вы сами не хотите выполнить эту миссию, это сделает другая женщина.

Сказав это, король обернулся. Гортензия сидела, опустив глаза. Она молчала. Гордость не давала ей возможности высказать всё, что бушевало в ней вулканом. «Не хотите» – это как пощёчина. Да разве она не хочет?! Она только и думает о ребёнке, она со дня своей свадьбы только и мечтает о малыше, которому бы посвятила себя. С того момента, когда она увидела человека, за которого должна выйти замуж – немолодого, лысоватого, то поняла, что девичьи мечты о счастье разлетелись, как одуванчик. Гортензия мечтала о высоком, с чёрной шевелюрой и чёрными усами молодом человеке. Почему-то он ей представлялся в военном мундире и на коне. Таков был её идеал, который она лелеяла в девичьих грёзах. А тут – старый, лысый, низкорослый. Все дни до свадьбы провела в слезах. Но, став женой, воспитанная в лучших традициях дворянства, явила собой идеал супружеской дружбы, верности и долга. Не пригубив чаши любви, не знала она ни мук её, ни наслаждения, она была верной женой, движимой чувством долга и заботой о муже, но и чувствовала в себе какую-то незанятую нишу. Ей хотелось кого-то полюбить, но не так, как мужа, а по-другому. Мыслей об измене у неё не было. Только сыну или дочери она могла отдать свою любовь и ласку. Гортензия чувствовала, что и придворные поглядывают с ехидством оттого, что у неё нет детей. Но она не падала духом, зная, что ещё очень молода. И вдруг такой удар! Не её, а чей-то чужой ребёнок сядет на трон Франции. Но возражать королю бесполезно: он всё равно осуществит задуманное.

– И кто же должен выполнить эту миссию? – глухо спросила королева.

– Я сам найду кандидатуру, – сухо ответил Людовик.

Несколько дней назад народу было объявлено, что король и королева ждут наследника. Но Её Величество плохо себя чувствует, доктора советуют ей морской климат. Поэтому королева Гортензия со свитой приближённых покидает столицу и вернётся сюда уже с наследником.

Во дворце царила суматоха, все были заняты подготовкой к отъезду королевы. Но она сама заперлась у себя и никого не допускала в свои покои. Она не могла сдержать слёз: перед многомесячным расставанием король пожелал видеть не её, а свою «кандидатуру». Да, конечно, она должна выполнить «миссию», но… «Но ведь я ему жена, а она всего лишь моя придворная дама». Обида душила её, но не ревность. Не познав любви, не знала она и ревности.

В двери стучали, напоминая, что экипажи уже ждут. Но Гортензия не открывала. Ей казалось, что торопиться некуда. Возможно, она была права: король ещё не отдал последних распоряжений отъезжающим. В это время он прощался с Марией, которая должна была стать матерью его ребёнка. Выбор пал на Марию не случайно. Король искал женщину, не имеющую никаких родственников, чтобы не иметь в их лице недоброжелателей. Мария была сиротой, воспитывалась в монастыре в строгих правилах. Каким именно образом оказалась она при дворе, монарх не интересовался. Знал, что она не имела ни имени, ни состояния. «Это всё ерунда. Имя и состояние ребёнку дам я». Зато она была хороша собой и, не обученная должным образом придворному этикету, она была образцом хороших манер, словно природой в ней было заложено то, чему годами обучают людей, близких к высшему свету, что и помогло Марии встать на одну ступень с отпрысками богатейших семей Франции. Это и оценил Людовик. «В ней всё естественно, и это мне нравится. Эти качества она может передать наследнику».

– И вот ещё что, Мария, – король достал из ящика письменного стола коробочку, обшитую бархатом, а из неё вынул золотой медальон. – Этот медальон оденете наследнику сразу же после рождения. Это мой именной медальон. С этим медальоном он должен прибыть во дворец.

Король вложил медальон обратно в футляр и отдал Марии.

– Можете идти.

Мария сделала реверанс и исчезла. Через некоторое время в дверях появился офицер Королевской охраны Александр де Карамболь. Его тоже вызвал монарх для точной инструкции.

– Итак, вы отправляетесь в качестве сопровождения королевы и её свиты.

На столе уже лежала карта.

– Вы будете двигаться в направлении Руайана.

Король не обладал красноречием, необходимом для столь высокого лица. Особенно он терялся, когда чувствовал, что ум и образованность собеседника на порядок выше его собственных. Сейчас была именно такая ситуация, король понимал, что не может объяснить подданному, что именно он от него хочет. «Надо будет убрать его подальше, когда он вернётся», – подумал он и, собрав все свои мысли, продолжил:

– Вы будете старшим в свите сопровождения. Вы отвечаете головой не только за жизнь королевы и её подданных, но и за все бытовые… ну, в общем, за всё. Далее. По прибытии в Руайан с вами должны остаться лишь самые необходимые для королевы люди, остальные должны покинуть вас и вернуться в Париж. Список я подготовил. Оставшиеся переправятся на остров Святого Антуана. Там находится наш замок, правда, давно в нём никто не живёт, не знаю, в каком он состоянии. Там и должен появиться наследник. Теперь самое главное: никто не должен покинуть остров, кроме королевы и наследника. Все до единого должны остаться там. А вы лично должны позаботиться, чтобы после переправы королевы с наследником всякая связь с островом была прекращена. Да, забыл сказать: ваши люди из охраны должны неотлучно находиться при королеве и они тоже останутся в замке, а вы будете ждать мою супругу в Руайане. Вам я не разрешаю находиться на острове. На обратный путь я пришлю других людей для охраны.

Людовик был доволен собой. Так блестяще всё продумать, составить такой замечательный план: все, кто будет посвящён в эту тайну, никогда не вернутся в Париж, а те, кто вернётся, ничего знать не будут. И вообще, в последнее время Людовик ходил окрылённый: известие о скором наследнике было причиной тому. Король стал необычайно добрым, подписывал все прошения, никого не казнил. Не замечал лишь изменившегося отношения Гортензии. Да и виделись они только во время трапезы. Пробовал он ещё раз заговорить с ней о том, что будь он не коронованной особой, а простым гражданином своей страны, он бы никогда не позволил себе подобного поступка, был бы примерным супругом, добропорядочным семьянином. Но в данной ситуации – интересы Франции требуют. Нельзя оставить страну без законного наследника, иначе начнётся борьба за престол, распри, гражданская война. Нельзя этого допустить. Король не сомневался в своей правоте, но супруга не разделяла его уверенности.

Экипажи давно поданы, лошади в нетерпении перебирают ногами. Все ждут королеву. Она заняла своё место последней. Её нездоровый вид, круги под глазами присутствующие расценили по-своему. Она чувствовала себя обречённой, словно собиралась в последний путь. Молодая королева подняла глаза, опухшие от многих дней слёз…о, боже! что это? Призрак, видение? Неужели она сошла с ума? Она увидела красивого молодого офицера на коне. Его фигура, его лицо и даже усы были знакомы ей. Именно таким когда-то воображение нарисовало ей человека, которому она могла бы отдать свою любовь. Она сама придумала свой идеал, с мыслями о нём ложилась спать и вставала, только с ним представляла себя перед алтарём. Только его ждала, и горько разочаровалась, когда жизнь повернула иначе. А потом успокоилась, поняв, что каждая девчонка, будь она крестьянкой или принцессой, мечтает о молодом усатом красавце. Но на всех красавцев не хватит, кому-то надо разбирать и остальных. И вообще, все эти усатые идеалы существуют только в воображении наивных девушек. Гортензия давно убедила себя, что этот бред надо забыть и жить реальной жизнью. И вдруг она видит наяву человека, который снился ей едва ли не каждую ночь. «Неужели я потеряла рассудок?» Но происходящее мало походило на умопомешательство: офицер давал распоряжения, а потом куда-то ускакал.

– Кто этот человек? – спросила она ненавистную Марию, с которой ей предстояло весь путь провести в одной карете.

– Точно не могу сказать, но, по-моему, он будет сопровождать нас в пути.

Гортензия о чём-то задумалась, и Мария заметила, что мрачные складки исчезают с лица королевы.

По прибытии в Руайан королевский кортеж разделился. Большинство сопровождающих лиц должны были вернуться, а королева, Мария, бабка-повитуха, кухонные работники и несколько мужчин охраны продолжали путь дальше. Куда – никто не знал, кроме королевы Гортензии и Александра де Карамболя.