Досье

Пак Чу Ши – актер первых ролей. Тридцать лет, не женат. Как актер востребован, и хотя держится скромно, не избежал громкого скандала, связанного с изнасилованием. Расследование показало, что инцидент подстроен агентством с которым, Чу Ши отказался работать по истечению своего контракта с ними. Потерпевшая девица призналась, что была нанята этой компанией для того, чтобы скомпрометировать Чу Ши, а позже иск был отозван ею, не столько из-за угроз физической расправы фанатками, сколько под давлением общественного мнения. Во время скандала Чу Ши держался достойно, от репортеров не скрывался, на обвинения в свой адрес отвечал, что никого никогда насильно не заставлял ложиться с собой в постель и это правда: у него отбоя нет от поклонниц.

30 июня этого года Пак Чу Ши приглашен генеральным секретарем КНДР для получения награды от корейского народа и правительства, за роль офицера северокорейской разведки, беспощадного, но справедливого. Это его первая отрицательная роль второго плана, и сыграна она настолько сильно и емко, что, по словам кинокритиков, затмила игру главных героев. Особенно если учесть, что популярность Чу Ши обрел благодаря своим внешним данным и первыми ролям героев-любовников. Приглашение в КНДР южнокорейского актера случай беспрецедентный. Господин Чу Ши мог бы проигнорировать эту награду, тем более, что сейчас занят работой над новой ролью предложенной киностудией «Dolbi». Но он убежден, что не вправе отклонять ее, потому что любое малозначительное, но общее мероприятие двух стран с единым народом служит укреплению их взаимоотношений. Это личное мнение актера, так как его продюсер и менеджер против поездки в Пхеньян. Есть опасение, что может быть спровоцирован некий инцидент, который затронет не столько личную жизнь кинозвезды, сколько повлечет за собой политические последствия. Подобный скандал замять будет невозможно. Хуже всего то, что конкретный заказчик скандалов не известен, а предъявлять иск просто агентству Чу Ши считает нецелесообразным, так как не располагает необходимыми доказательствами.

Мы связались с северокорейской стороной, и они заверили нас, что, понимая всю значимость этого визита, предпримут необходимые меры для усиления охраны Пака Чу Ши. Со своей стороны мы сделаем все, чтобы предотвратить возможность втягивания актера в очередной скандал. На основе полученной информации, считаю целесообразным применения мягкого и жесткого стиля охраны. Наши люди уже проинструктированы.

Прием

Пхеньянский художественный театр, многоуровневой помпезной постройки, украшенный мозаичными рельефами был выбран мудрым руководителем Ким Чен Иром для церемонии награждения за заслуги в области культуры вообще и кино в частности. Конечно, никакого ажиотажа вокруг этой церемонии не допускалось, хотя бы потому, что кино в Северной Корее являлось скорее инструментом пропаганды, чем искусством. В этот час площадь, между Мэнсундским дворцом съезда, храмом Сенрён и шестиэтажным зданием университета, посреди которой бил красиво подсвеченный струями комплекс фонтанов, была пуста. По отсутствию на ней людей, не считая кучки встречающих, что приветственно махали флажками и цветами у входа в театр, можно было догадаться, что площадь оцеплена. Разумеется, на церемонии присутствовали только избранные: верхушка северокорейского аппарата власти и тщательно отобранные кандидаты на награждения.

Никто из здешних актеров Пак Чу Ши не был известен, правда ведущего народного артиста он узнал, и то лишь потому, что накануне имел возможность с группой, прибывших из Сеула, просмотреть три фильма с его участием, которые им предоставили. Фильмы были скучными, пафосными, наивными и насквозь патриотичными. Публика подавляла зевки, а Пак Чу Ши смотрел с профессиональным интересом. Северокорейский маститый актер, как ни старался, не мог втиснуть свой талант в рамки пропаганды и довольствуясь минимумом, сумел создать яркие запоминающиеся роли, а это и был верх мастерства и как же блестяще он играл на минимуме материала. Чу Ши мечтал поговорить с ним, но заикаться о своем желании даже не смел, понимая, что тогда вообще не увидит этого актера. Он уже знал, что своим приездом сюда обязан генеральному секретарю КНДР, который, став его «фанатом», выразил желание встретиться с ним и наградить лично. Никто ведь не ожидал, что фильм, точнее образ сыгранный Чу Ши, вызовет в Северной Корее подобный резонанс и меньше всего сам Пак Чу Ши. Ведущего актера КНДР он увидел на церемонии вручения наград, но подойти к нему так и не смог, сразу же после церемонии северокорейские актеры покинули театр. На приеме, кстати, спонсируемого южнокорейским магнатом, выпускающим электронику, остался сам генеральный секретарь, удостоив Чу Ши чести поговорить с ним, и члены правящей верхушки. Все остальное общество составляли южнокорейские представители различных сфер искусств. Это было серьезное послабление со стороны КНДР в отношениях с Южной Кореей, и, похоже, даже недавний скандал с изнасилованием не смог изменить отношение северян к Чу Ши. Как едко подмечали журналисты и критики: поклонников Пака Чу Ши в Северной Корее оказалось даже больше чем на родине. Центральная газета Пхеньяна писала, что скромность и достоинство актера с его словами горячей благодарности, которые он произнес, принимая награду от северокорейского народа, расположило к нему сердца еще больших людей. Им вторили фанатки из Южной Кореи, утверждая, что Чу Ши самый сексапильный мужчина, а его улыбка на церемонии вручения была одна из самых обворожительных, в чем, в кои-то веки, и Северная и Южная Корея согласились. Правда в одной сеульской газете появилась статья, утверждавшая, что минутное выступление актера, озаренное его брендовой улыбкой, было, пожалуй, самой удачной из ролей Пака Чу Ши когда-либо сыгранных им, а его скромность всего лишь хорошо продуманное амплуа. Но сейчас его менеджера тревожила не эта недвусмысленная статейка, намекавшая на то, что актер не был искренен, а его скромность тщательно отрепетирована и ожидавшийся на эту писульку резонанс, как то, что вот уже минут десять, Чу Ши поглядывал в сторону одной особы. Успокаивало менеджера то, что телохранители, державшиеся рядом с Паком, тоже приметили её, и глаз с нее не сводили.

Тяжелые хрустальные люстры, спускавшиеся с шестиметрового потолка, мраморные колонны, столы с изысканными блюдами – все это прием для избранных, что смотрелись жалкой кучкой в длинном и широком, как центральный проспект Сангон, зале театра. Пак Чу Ши уже поздоровался за руку с сильными мира сего, первыми и значительными лицами и прочее, сказав комплименты, сопровождавшим их дамам. И менеджер возблагодарил было всех богов за сдержанность северокорейских женщин, не вешавшихся на Пака с двух сторон и позволявших себе только издали поедать глазами своего кумира. И вот на тебе! Пак сам напрашивался на неприятности. Но предмет его пристального внимания, смотрела куда угодно, но только не на актера, упрямо улыбающегося ей обольстительной улыбкой и, готовясь добить силой своего очарования, так что менеджер даже тихо зауважал ее. Она и вправду отличалась от блиставших здесь сеульских дам тем, что держалась в стороне не только от гостей, но и от избранного пхеньянского общества. Она не была ходячей рекламой брендовой одежды, эксклюзива модных дизайнеров или умопомрачительных драгоценностей, шокируя роскошью северокорейских женщин, пришедших на прием в традиционных ханбоках. На ней было обманчивое по своей простоте черное платье ниже колен, но кажется с вырезом на боку, туфли на тонком каблуке, нитка жемчуга на шее и гладко зачесанные волосы, лежащие на затылке тугим замысловатым узлом. Держалась она как человек, впервые попавший на прием такого уровня, то есть немного скованно и напряженно, кажется, совсем позабыв о бокале шампанского, которое судя по отсутствию пузырьков, уже выдохлось. К тому же она была одна. За все то время, что Пак наблюдал за девушкой к ней так никто и не подошел, а желающим заговорить, она что-то отвечала с натянутой улыбкой, после чего те с видимым сожалением отходили и… Пак решительно двинулся к ней.

– Куда? – вцепился в рукав его дорогого пиджака, рискуя совсем отодрать его, менеджер.

– Успокойся, – аккуратно отцепил его пальцы Чу Ши. – Я только хочу поговорить с ней.

– Ради бога, Пак, – тут же вцепился в него другой рукой менеджер. – Ты, забыл, чем закончился подобный разговор в последний раз?

– Ну, прекрати, хён, – добродушно улыбнулся Пак. – Ничего такого… я просто хочу составить ей компанию и до подобного, – передразнил он менеджера, выделив похожей интонацией слово «подобного», – не дойдет.

– Может, это соглядатай, приставленный следить здесь за всеми, смотри, как она рыскает взглядом по сторонам. Наверняка так оно и есть.

– Тогда я лишний раз напомню этой твердыне социализма, что она очаровательная девушка, – беспечно улыбнулся Пак. – Думаю, мы найдем общий язык. Я здесь уже весь проникся идеями чучхе.

Менеджер, оттянув бабочку под воротником рубашки, беспомощно оглянулся на двух телохранителей, неотступно следивших за Чу Ши. Один из них со смышленым приятным лицом попросил Пака:

– Позвольте хотя бы проверить ее.

– На предмет чего, – недовольно поднял брови Чу Ши.

– На предмет оружия.

– Что?! – неприятно изумился Пак. – Ты собрался лапать ее?

Оба бодигарда сдержано улыбнулись.

– Нет, я просто посмотрю на нее со стороны и наведу по ходу справки, – пояснил телохранитель, собравшийся проверить незнакомку.

Пак нехотя кивнул и следующие пять минут, ревниво наблюдал за тем, как телохранитель обходит по кругу предмет его внимания, раскланиваясь, ослепительно улыбаясь и перебрасываясь короткими репликами с публикой. Выходило это у бодигарда весьма естественно и непринужденно.

– У него определенно имеются актерские способности, – не мог не отметить Пак. – Плейбой, да и только.

Второй телохранитель, стоя у него за спиной, внимательно оглядывал зал.

– Ну что? – встретил ироничным вопросом, вернувшегося телохранителя Пак. – Могу я, наконец, подойти к этой девушке без того, что вы заломите ей руки за спину, надев наручники?