Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова

Российский Фонд Культуры

Совет по детской книге России

Выпуск осуществлен при финансовой поддержке Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы

Куратор проекта А. АРХИПОВА

Оформление серии А. РЫБАКОВА Иллюстрации В. ПОПОВОЙ

О конкурсе

Первый Конкурс Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков был объявлен в ноябре 2007 года по инициативе Российского Фонда Культуры и Совета по детской книге России. Тогда Конкурс задумывался как разовый проект, как подарок, приуроченный к 95-летию Сергея Михалкова и 40-летию возглавляемой им Российской национальной секции в Международном совете по детской книге. В качестве девиза была выбрана фраза классика: «Просто поговорим о жизни. Я расскажу тебе, что это такое». Сам Михалков стал почетным председателем жюри Конкурса, а возглавила работу жюри известная детская писательница Ирина Токмакова.

В августе 2009 года С. В. Михалков ушел из жизни. В память о нем было решено проводить конкурсы регулярно, каждые два года, что происходит до настоящего времени. Второй Конкурс был объявлен в октябре 2009 года. Тогда же был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ». В 2011 году прошел третий Конкурс, на котором рассматривалось более 600 рукописей: повестей, рассказов, поэзии. В 2013 году в четвертом Конкурсе участвовало более 300 авторов.

Отправить свое произведение на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные рукописи два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.

В 2014 году издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-лист конкурсов. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.

Сто фактов обо мне

Автор благодарит за помощь в создании этой повести свою дочь Василису и ее друзей: Анну, Анастасию, Елизавету, двух Александров. На тот момент они учились в 10-м, а потом в 11-м классе.

Ноябрь 2013 г.

Однажды я наткнулся в Инете на одну утопичную идейку. Шастал по страницам своих интернет-друзей, и вот тебе на́! Одна умная из нашего десятого «А» класса написала: «Кто не боится, присылайте 100 фактов о себе. Ближе узнаем друг друга!» Моя реакция – ухихихахахуху! Писать о себе? С откровенностью осла? Ни за что!

Но потом я стал чаще заходить к той девчонке на страницу, она периодически выкладывала по сто чужих фактов. А что? Феерично! Мне повезло: я тайно, под покровом Инета, узнавал о тех, кто учился рядом. И не просто узнавал, а менял свое мнение о людях. Кто-то мне нравился больше, кто-то меньше. Знания – полезная штука.

Например, в нашем лицее в седьмом классе учится пацан, он офигенно знает биологию, участвует во всех олимпиадах и побеждает. А в восьмом одна девчонка классно играет на гитаре. Еще она пишет песни, записывает на видео и выкладывает в соцсетях. То есть двигает прямо к народной славе.

В одиннадцатом классе – парень Данила, он бас-гитарист из самой настоящей рок-группы. Правда, там папаша не подкачал – работает на первом канале телевидения, отвечает за музыку в рейтинговых программах. Короче, помогает Даниле чем может.

Еще у нас в лицее есть театральная студия. Туда ходят тридцать восемь девчонок и один мальчик из девятого класса. Девчонки балдеют от ВК – Владимира Кирилловича, руководителя студии. Он весь из себя творческий, с бородой, длинными волосами, тоскливыми глазами – в них вселенская грусть, на репетициях пьет из бутылочки травяные настои от болезни горла. Так он говорит девчонкам. Но я не о ВК и не о наших театральных примах. Мальчик тот, из девятого класса, который одиноко среди девчонок ходит и репетирует лицейские спектакли, летом снимался в кино. Эпизодическая роль, но уже есть о чем рассказать тем, кому интересно.

Дашка, Валька и Галя из моего десятого класса летом работали промоутерами в «Эльдорадо». Факт, конечно, не убойный, работенка не для слабонервных: стой на месте с 10.00 до 17.00, куда поставили, и рекламируй молоко, чайные ложечки, влажные салфетки – да все, что угодно! Но зато в конце месяца Дашке, Вальке и Гале деньжат подсыпали. Как взрослым. Это зачет.

Еще в лицее есть один яркий персонаж – Лёва Сесёлкин. Учится в параллельном с нашим десятом классе. Сесёлкин – лицейский альфа-самец. Потому что носит майку с надписью: «I'm alpha male». Я думаю, этого Сесёлкина лицеисты будут помнить до седин: он один среди нас такой смелый в этой безумной майке.

Или взять Мишу Дементьева. Издалека напоминает движущийся тюфяк – толстый, высокий и без мышц. Зато он – гений, аутичный пацан. Ни с кем не дружит, не сближается, мыслит двоичным кодом. Это язык компьютера. Чтобы доходчиво объяснить, цитирую Википедию: «Двоичный код – это способ представления данных в одном разряде в виде комбинации двух знаков, обычно обозначаемых цифрами О и 1».

Еще есть девчонки – фанатки Instagram. Это такая дурацкая социальная сеть, очень модная. В этой сети люди не переписываются, а помещают бесконечно свои фотки: вот новый лак на моих ногтях; вот я с букетом от своего МЧ; любуйтесь, я – в магазине верхней одежды с пятью вешалками, на которых юбки; теперь сижу в кафе с ванильным мороженым; вот крупно тюбик помады – я им пользуюсь последние три дня… Короче, у инстаграмовок цель – цитировать свою жизнь по букве, запятой… А что? Имеют право, хотя я такую фигню не понимаю.

В общем, много интересного я узнал о тех, кто со мной учится под одной лицейской крышей. А потом я решил написать сто фактов о себе. Не для того, чтобы отсылать однокласснице (я ее мысленно прозвал – собирательница откровений) с целью засветиться в соцсетях. Я бы хотел показать свои факты одному человеку. Я даже решил пойти дальше. Ребята писали коротко, по фразе, а предложения мои будут с комментами. Вроде как полотно жизни, и я на его фоне. И чтобы тот человек прочитал. От первого до последнего слова.

Поехали.

1. Я УМЕЮ ДЕЛАТЬ «КОЗУ» ПАЛЬЦАМИ ПРАВОЙ НОГИ

Не помню, когда этому научился, но лет в восемь понял – умею! Лежал утром в постели, поднял правую ногу и сделал «козу». Сначала испугался, а потом стало смешно.

2. Я УМЕЮ ПЕЧАТАТЬ ВСЛЕПУЮ, НО НЕ ОЧЕНЬ БЫСТРО

Еще бы не уметь печатать! Уже несколько лет я и комп – одно целое. Социальные сети, то да сё. У нас все ребята в классе умеют печатать. Бабушка говорит, что в советское время мы могли бы стать машинистками, ведь раньше печатали на печатных машинках. Такая машинка есть у бабушки и дедушки дома. Зачем они ее хранят, не понимаю. Она стоит в их спальне, накрытая вышитой салфеткой. Салфетка – творчество моей бабушки, выцветшие ромашки, обвитые розовыми, тоже выцветшими лентами. Я, когда смотрю на эту полуистлевшую тряпку, думаю: «Пора ее выкинуть». Но бабушка ни за что так не сделает: у нее с этой салфеткой связана какая-то личная ностальгия.

3. ЕЩЕ Я УМЕЮ ВЫШИВАТЬ ГЛАДЬЮ, КРЕСТИКОМ, ПЛЕСТИ МАКРАМЕ, ВЫЖИГАТЬ ПО ДЕРЕВЯШКЕ

Мои детские годы – это сплошные гости у бабушки и дедушки. Длинными зимними вечерами (мне нравится это выражение) бабушка учила меня вышивать и заниматься макраме – как будто плетешь фигурную паучью сеть. Мы сидели с бабушкой бок о бок, я чувствовал, что у нее – теплый бок и пальцы приятные, легкие: она иногда мне что-то показывала, дотрагивалась до моей руки. А дед смотрел на нас, смотрел длинными зимними вечерами, сморкался в платок, помалкивал, вздыхал. Потом как-то достал из кладовки старую коробку с инструментами и сказал: «Я в пионерлагере ходил в кружок выжигания. Давай научу». И бабушке выложил: «Ольга, что ты из парня бабу делаешь?» Бабушка обиделась, захлопнула коробку с нитками и иголками, ушла на кухню жарить блинчики.

Пока дед доставал из коробки инструменты: пассатижи, наковальню, еще что-то, он рассказал мне, что выжигание по дереву называется пирографией, в переводе с древнегреческого – «рисование огнем». Раньше это занятие было очень популярным, все, кому не лень, садились и выжигали.

Затем дед достал торцовый электропаяльник, дал коммент, что выжигать будем головкой с винтовой резьбой для штифтов. Долго возился, вставляя эту головку в нужное место. Потом мы рисовали на фанерке эскиз, ругались, хорошо ли вышло..

Выжигать мне не очень понравилось: сидишь на одном месте, воняет паленым, а на выходе какой-то дрожащий, неуверенный абрис на фанерке.

4. В СТАРОЙ ШКОЛЕ Я ИГРАЛ В ФУТБОЛ НА ПЕРЕМЕНКАХ

Мне шестнадцать лет. Я учился сначала в старой школе, пятисотой, а сейчас – в лицее.

В том, что я играл на переменках в футбол, ничего необычного нет. Многие парни – фанаты футбола, и все при случае играют. Но мы в старой школе играли в футбол моим телефоном, который предварительно обматывали скотчем. Телефон выжил семь игр.

5. МОЕ ПЕРВОЕ ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ – ХОМЯК. КАК ЕГО ЗВАЛИ, ЗАБЫЛ

Да, был такой, рыже-белый. Все время что-то жрал и набивал всякой дрянью защечные мешки. Меня угнетало, что я должен был каждый день чистить его аквариум (хомяк жил в пустом круглом аквариуме). Он ходил по кругу, упираясь передними лапками в стекло, показывал зубы и смешно елозил носом. Когда он помер, я обрадовался: больше не надо выгребать кусочки газетки с мелкими хомячьими какашками.

6. В ДЕТСТВЕ Я ПИСАЛ СТИХИ И РАССКАЗЫ. ВЕРНЕЕ, ВЫСТУКИВАЛ ИХ НА ПЕЧАТНОЙ МАШИНКЕ

О печатной машинке бабушки и дедушки я уже вспоминал. Кроме выжигания по фанерке, вышивания и макраме, дедушка и бабушка ничего особого со мной не делали. Ну, гуляли по парку, кормили, и всё. Когда они садились смотреть по телевизору всё подряд, я закрывался в их спальне и начинал одним пальцем стучать по клавишам машинки. Так рождались мои первые стихи и рассказы. Бабушка потом находила мои листки, читала, критиковала за ошибки и ругала, что я порчу глаза. Я любил сочинять, не зажигая свет.

7. Я ОЧЕНЬ БОЮСЬ ЩЕКОТКИ

Если меня в старой школе, в начальных классах, кто-то начинал щекотать, я от этого человека убегал. Меня охватывала паника, как будто за мной несся неотвратимый смерч. В новой школе, то есть в лицее, никто меня не щекочет. И это хорошо.

8. В СТАРОЙ ШКОЛЕ У МЕНЯ БЫЛ ПРИЯТЕЛЬ ПО КЛИЧКЕ СУСЛИК

Неприятная кликуха. Если разобраться, суслик – нечто невероятно гнусное, дрожащее, вечно показывающее длинные немытые зубы. А тот приятель с виду был норм – высокий, с приличной бицухой, ходил в секцию по вольной борьбе. Спрашивается, откуда позорная кличка? Приятеля так называла… мама.

9. НЕ ЛЮБЛЮ ЗИМУ И ХОЛОД

Зима – самое поганое время. Темнеет рано, на улицах скользко. А если не скользко, снегопад всю ночь или полдня. После него сугробы наползают прямо на пешеходные тропинки. Дедушка зимой меня все время агитирует, чтобы я взял коньки и пошел кататься на каток. Дед: «Валер, зима здоровья прибавляет! Движение – это жизнь!» Нет, брр! Лучше сидеть дома, за компом. А дед мыслит какими-то лозунгами со старых плакатов.

10. ЛЕГКО ЗНАКОМЛЮСЬ С РАНДОМНЫМИ ЛЮДЬМИ

В русском языке нет слова «рандомный». Это калька с английского random – «случайный».

Случайные встречи ни к чему не обязывают. Познакомились, потрепались, разошлись. Любое общение мне дается без напряга. Я стараюсь не заморачиваться, не лезть людям в душу. Один парень в шестом классе, в прошлой школе, рассказал мне о своей семье – и что отец пьет, и мать не такая, какая должна быть, они его пилят, достают, ругают за двойки, и что он мечтал стать моряком, чтобы уплыть от них навсегда в моря и океаны. Парень ждал, что я тоже ему вывалю про себя, а мне стало противно. У меня нормальная житуха, жаловаться никому не хочу.

11. В СТАРОЙ ШКОЛЕ МЫ С РЕБЯТАМИ ИГРАЛИ В ЧЕРЕПАШЕК, НАДЕВ НА СПИНЫ ЯЩИКИ ОТ КОМОДА

Этот комод стоял в кабинете ИЗО. Старый такой, как с помойки, весь в трещинах, облезлый. Чего нас вчетвером занесло в ИЗО, сейчас забыл. Но мы быстренько вытряхнули из ящиков рисунки, папки, ластики, карандашики, нацепили ящики на спины и понеслись в коридор. Там разбились на две команды – по двое – и начали гоняться друг за другом, прижимать к стенам, биться боками. Стук стоял офигенный! Примчались завхоз, завуч, начали орать: «Что такое?! Прекратите безобразие!» Мы невинно отвечали: играем в черепашек, нам нужна разрядка после школьных занятий.

Отец после этой истории провел со мной беседу, сказал, что я разболтался, что школа у нас – для дебилов, сами не учимся, другим не даем. И что я забыл про свое здоровье: оно не блещет, бегать мне, как подорванному, нельзя.

Потом пошли разборки в кабинете директора, на классном часе, чуть что, сразу вспоминали про игру в черепашек. Мне надоело. И я решил перевестись в лицей. Сказал об этом отцу, он согласился.

12. Я ОБОЖАЮ НОРВЕГИЮ

В детстве я часто лежал в больнице, однажды целых три недели, кажется. Умирал там от скуки – полежу, посижу в палате, с парнями потреплюсь, поем, опять полежу, посижу… И так каждый день. Очень часто я выходил в коридор, там на столе валялись рваные книжки, журналы. Видно, все, кому не лень, тащили сюда свою макулатуру. И вот среди «Колобков» и «Алис в Стране чудес» я откопал большой глянцевый журнал. В нем все-все было о Норвегии. Очень классные фотки. Я целый вечер просидел в коридоре, разглядывая их. Я понял про Норвегию: там среди фьордов и лесов живут мирные добрые люди. Когда-нибудь я туда поеду. Если не разочаруюсь – останусь.

13. ЛЮБЛЮ СЫР

Бабушка и дед знают, что когда я заскакиваю к ним в гости, в холодильнике обязательно должен быть сыр. Я его ем с макаронами, чаем, потертым на яичницу, можно в салат бросить, с картошкой запечь. Короче, сыр – мой главный продукт.

Я попробовал уже десятки сыров, но вот Пармезан – нет. Это твердый сыр из Италии, дорогой. Бабушка не решается на него раскошелиться.

Тут по телику показали репортаж о сыре Пармезан. Он, оказывается, твердая валюта одного из итальянских банков. Чтобы сделать одну голову Пармезана, надо извести пятьсот литров молока. Сыроделы сдают сырные головы в хранилище банка, а им за это выделяют суммы на развитие производства, под три процента в год. Если через год-другой они не выкупают Пармезан у банка, банк просто продает его, и всё.

Я очень удивился, что хранилище время от времени грабят ловкие ребята. Их приманивают десятки тысяч голов Пармезана! В последний раз грабители прорыли подземный ход и утащили ночью пятьсот семьдесят голов сыра. Я прямо представил во всех подробностях эту картину: узкий сырой подземный туннель, по нему на карачках ползут воры, говорят шепотом, потом проникают в помещение, где крепкие стеллажи с сырными желтыми головами. Там ребята действуют отлаженно: один идет вдоль стеллажа, снимает очередной сыр и кидает второму подельнику, тот – третьему, по цепочке. А сыр я представляю бессловесным, бесчувственным существом, ему все равно, кто его кидает, кто его тащит-несет, кто его потом ножом стругает и жует… Короче, продать сворованные сырные головы не успели: полиция оказалась на высоте, грабителей схватили.

Я после этой инфы лежал и думал – окажись я в Италии, пошел бы грабить сырный банк? Не, сначала надо Пармезан попробовать.

14. БАБУШКА ГОВОРИЛА МНЕ, ЧТО ЕЕ БАБУШКА БЫЛА НАПОЛОВИНУ ПОЛЬКОЙ, НАПОЛОВИНУ ВЕНГЕРКОЙ

Как-то бабушка разговорилась о своих корнях – она ими гордится. Я тут прикинул, получается, что мы говорили о моей прапрабабушке. Для меня эта полуполька-полувенгерка – сказочный персонаж.

Она жила в Венгрии в небольшом замке со слугами, парком и конными прогулками. Потом влюбилась в лихого бродягу, русского человека, он ей что-то круто наплел про чувства. При этом лазил через забор прапрабабушкиного сада и воровал яблоки. У этого бродяги были синие глаза, и прапрабабушка все забыла ради этих глаз. Они с бродягой сбежали из замка, бросили слуг, коней, яблоки, приехали в Россию. А в России – революция, война, дележ имущества и власти. Прапрабабушка во все это окунулась и хлебнула по полной. Ее синеглазого мужа забрали в тюрьму, пытали адски, потом расстреляли, а она скиталась на чужбине с ребенком, моим прадедом. Когда умерла, никто, даже самые близкие, не знали, что прапрабабушка была рождена с голубой кровью.

Только после перестройки до моей бабушки докатились слухи, что она не из простых лягушек. В общем, бабушка проявила настойчивость, изучила вопрос вдоль и поперек и доказала, что в ее жилах текут драгоценные капли дворянской венгеро-польской крови.

Когда дед и бабушка ссорятся, она ему про это напоминает, вроде как вынимает главный козырь из кармана. Дед замолкает, но я-то вижу: не нравится ему это. Дед – из крестьян, а тут… в пролетарские ряды дворянка затесалась!

Когда бабушка рассказывала мне историю прапрабабушки, глаза у нее горели, и в конце рассказа она даже заплакала. Я тогда подумал: бабушка пересказывает мне какую-то «мыльную оперу», выдав ее за нашу родословную.

15. ОДИН УМНЫЙ ЧЕЛОВЕК СКАЗАЛ, ЧТО У МЕНЯ ФОРМА ЧЕРЕПА – ВЕНГЕРСКАЯ

Я забыл эту историю про прапрабабушку, пока мы с классом не пошли на экскурсию в археологический музей. Там к нам приставили одержимого экскурсовода – джинсы, рубаха в клетку, на шее – вязаный шарф кирпичного цвета. Экскурсовод болтал не переставая. Я посмотрел на него сбоку – у экскурсовода изо рта все время летели слюни. Потом он предложил нам пощупать наши головы – такой антропологический метод: наложит руки на череп, а потом скажет, какая форма черепа и кто мы на самом деле такие. Девчонки стали хохотать, а я и пара пацанов согласились поучаствовать в этом тестировании. И тут экскурсовод выдал мне про мою венгерскую форму. Все ребята заорали от восторга: вот те на́ – у Маркелова венгры в роду!

Я, хоть убей, не знаю, как одержимый экскурсовод попал в самую точку с этой моей венгерской формой черепа.

16. ПЕРВЫЕ ПЯТНАДЦАТЬ ФАКТОВ О СЕБЕ Я ПИСАЛ ТРИ ДНЯ

Потом перечитал и решил, что все это тухло. Такое, как я о себе написал, может каждый. У всех в жизни были хомяки-кошки, кто-то любит сыр или колбасу. Стихи тоже все сочиняли, только наивные показывают другим свое творчество, а я – нет. У всех есть любимая страна. И сейчас многие говорят, что они с крутыми корнями: у кого-то в роду был Иван Грозный, у кого-то королева Виктория или на худой конец князья и графы.

Короче, я сел и ужаснулся. Неужели я – клон, я – как все? И жизнь проживу обычную? По норме, без отклонений вправо-влево? Нет, я – другой. Ни на кого не похож. Попробую доказать.

17. У МЕНЯ ЕСТЬ ЦЕЛЬ – Я ХОЧУ УПРАВЛЯТЬ ЛЮДЬМИ

Когда знаешь слабости и потребности человека, он становится уязвим. В прошлой школе со мной учился один мальчик. Я случайно услышал, как его мать говорила училке, что он до семи лет заикался. Когда тот мальчик меня злил – не делился шоколадом, не давал ластик, еще что-то там, я начинал говорить с ним, как заика. Выходило классно! Тот мальчик сразу краснел, терялся, умолял: «Завязывай, Маркел, схлопочешь!»

Я понимал, что я – на высоте, а тот мальчик – мой раб. Все потому, что я знал его слабину, которую он надеялся забыть. Вот так я хочу со всеми: знать их тайны и управлять.

18. МЕНЯ ВОЛНУЕТ ВОПРОС: КАКОЙ Я НАЦИОНАЛЬНОСТИ?