Коль ум и страсть ведут спор в нежном теле – любовь там побеждает еле-еле.

СИРена

Часть первая: «Подружки»

Глава 1

По узкой лесной дороге, поросшей короткой жёсткой травой, сквозь которую едва проглядывала малоезженая колея, бодро трусили тонконогие поджарые варварские лошадки, приспособленные к скачкам по горным и лесным тропам. В сёдлах мерно покачивались две всадницы. Тот, кто хоть раз видел личную гвардию ландийского короля, сразу признал бы в них «меченых» – выпускниц Школы Меченосцев. Молодые женщины, примерно, двадцати пяти лет, одетые в потёртые кожаные костюмы, украшенные многочисленными серебряными висюльками, увешанные оружием, как оруженосцы рыцаря, идущего на войну. У каждой на поясе, в специальных гнёздах, покоились метательные ножи, а в ножнах – обязательные кинжал и «айосец», оружие, очень удобное в ближнем бою. Из-за правого плеча одной и другой торчала рукоятка алмостского меча – лёгкого, прочного, острого, как бритва. На левом плече висел двухзарядный арбалет: у одной лёгкий охотничий, у другой мощный боевой, бьющий на далёкое расстояние.

На этом сходство двух всадниц и заканчивалось. В остальном они – как небо и земля, как лёд и пламя, как море и скала. Одна – высокая, статная, с красивой фигурой и большой грудью, распиравшей кожаный камзол. Светлые золотистые волосы обрамляли красивое холодное лицо с большими ярко-голубыми ледяными глазами. Вторая – маленькая, худощавая, как юноша, со смуглой кожей варварки, с тёмно-каштановыми волосами и серо-зелёными миндалевидными глазами. В жилах девицы текло много варварской крови, об этом говорила вся её внешность. Первая же типичная ассветка: гордая, высокомерная и вспыльчивая.

Несмотря на разность происхождения и характеров, девушки крепко дружили. Ассветку звали Лоридана, для друзей просто Лори, а варварку Сайя. Они уже давно окончили Школу Меченосцев, успели послужить в Сатсе, охраняли обозы в Кламаре, а сейчас путешествовали лесными дорогами Илларии, направляясь в Нейм – главный порт королевства, для того, чтобы взойти на какой-нибудь корабль и отправиться в дальние страны, так как на этом континенте, таким как они, становилось всё труднее найти хорошую службу.

День клонился к вечеру, и пора было подыскать место для ночлега. По обочинам тянулись густые заросли кустарника и молодого подлеска, но иногда встречались небольшие поляны, пригодные для привала. Спутницы выискивали поляну с родником или ручьём поблизости. Такие поляны не редкость в этой близкой к Ледебергу местности.

Вскоре деревья справа расступились, открывая взору узкий продолговатый лужок, в конце которого росло огромное дерево, свесившее до земли узловатые, покрытые широкими жёсткими листьями ветви. Девушки свернули с дороги и спешились, хотя до наступления сумерек ещё оставалось время. Но путницы не спешили. Наслаждались неторопливой ездой, тишиной и уединенностью глухой лесной чащи. Они специально выбрали путь из Скивела, мимо Аномиса, в портовый город Нефф, расположенный на берегу полноводной реки Агор – главной и самой большой реки Илларии. Там подруги собирались сесть на баржу и с комфортом спуститься вниз по течению до самого Нейма. А пока двигались глухими лесными тропами и заброшенными дорогами, чтобы сократить длинный путь, а также избежать встречи с вальдо – лесными разбойниками, расплодившимися в густых лесах королевства, как мыши в поле в урожайный год. Вальдо «промышляли» в более оживлённых местах, и в отдалении от селений и торговых путей встречались весьма редко. Но всё же «меченые» не теряли бдительности. Прежде, чем расседлать коней и пустить их на пашу, внимательно обследовали окрестности. Но вокруг не было ни души, ни следа человеческого присутствия. Лишь многочисленные следы диких животных, что тоже говорило в пользу безлюдности этих мест.

Напоив лошадей в роднике, струящемся из-под корней дерева, стреножили и оставили на сочной зелёной траве. И только потом начали готовиться к ночлегу. Пока Лори собирала валежник, ломала мягкие ароматные ветви юсса, устраивала на дереве сторожевой пост, Сайя, как более умелая и удачливая, ушла на охоту, дабы раздобыть на ужин свежего мясца.

Возвратилась она через час, неся на плечах молодую земляную свинку. Сбросив тушку у кучи дров, сложенных для костра, Сайя занялась разделкой. Сняв шкурку, порубила мясо на куски и завернула в большие, чисто вымытые листья водяного перца – в них оно могло сохраняться свежим несколько дней. Бо́льшую часть мяса сложила в седельную сумку, которую подвесила на дерево, остальное отдала Лори для приготовления ужина. Печень и сердце девушки съели сырыми, приправив смесью соли и молотых сушёных листьев водяного перца.

Вскоре ярко запылал костёр, над которым весело забулькал котелок с ароматной мясной похлёбкой. Чудесные запахи распространились в воздухе, перебивая аромат прелых листьев, ночных фиалок, уже раскрывших мелкие серебристые цветочки навстречу вечерней прохладе, и смолистый аромат юсса. Лори колдовала над котелком, помешивая, подбрасывая кореньев и пряных трав, досаливая и приперчивая, а Сайя, взяв арбалет, вновь обошла лагерь бдительным дозором. Но вокруг царили покой и умиротворение: щебетали птицы, устраиваясь на ночлег, по кустам шелестели мелкие падальщики, подбирая остатки свинки, среди густой листвы мелькали любопытные мордочки пугливых лэев.

– Порядок? – спросила Лори, когда подруга вернулась в лагерь.

– Чисто, – ответила Сайя.

– Не думаю, что в этой глуши есть ещё кто-нибудь, кроме нас.

– Бывает, сюда забредают варвары из Ледеберга.

– Ну, варвары нам не страшны! – презрительно дёрнула плечом Лори. – Вот вальдо – другое дело.

– А что нам сделают вальдо, даже если встретятся? Мы не королевские стрелки, не богатые путешественники…

– Ну… У нас есть, что взять. Лошади, оружие… Да и мы сами – неплохая добыча.

– Не думаю, что они захотят рисковать жизнями из-за такой мелочи. О «меченых» наслышаны даже вальдо. Положить десяток, чтобы взять наших беспородных кляч? Не думаю…

Вечерние сумерки быстро опускались на лес. Небо потемнело, приобретая обычный глубокий тёмно-фиолетовый цвет, на котором засияла, переливаясь и мигая, густая россыпь звёзд, рассеивающих ночной мрак. Но в лесу было темнее, чем на открытых пространствах – свет звёзд не проникал под густой полог листьев. Свет костра окрашивал оранжевым небольшой круг, за которым тьма казалась ещё гуще, ещё непроницаемее, ещё таинственней.

Девушки поужинали горячей похлёбкой, съели по куску варёного мяса, сгрызли по сухарю, запили ужин холодной ключевой водой, и сели поближе к огню, чтобы немного поболтать перед сном. Они вспоминали недавние приключения, старых друзей и знакомых, подшучивали над собой и друг над другом, и просто болтали о пустяках.

Затем Лори закуталась в плащ и легла на ложе из веток юсса, а Сайя взобралась на дерево, чтобы охранять сон подруги – ей выпала первая смена ночного дежурства.

В лагере воцарилась тишина. Лишь посвистывали в траве ночные цикады, еле слышно шелестели листья деревьев под слабыми вздохами ночного ветерка, мягко журчал родник, выбиваясь из-под толстых узловатых корней, да время от времени потрескивали поленья в костре, выбрасывая рой красных и золотых искр. Свет от вяло горящего костра едва освещал спящую Лори, поляна же и окружающие её деревья тонули во мраке. Сайя, не полагаясь на зрение, вся превратилась в слух. Отрешившись от обычных звуков ночного леса, она различала лёгкую возню в кустах на краю поляны, писк пойманной несплюхой мыши, далёкий предсмертный вскрик застигнутого хищником оленя.

Медленно тянулось время, убаюкивая и расслабляя. Сайя беспокойно пошевелилась, устраиваясь удобнее. Что-то её клонит ко сну. С чего бы это? Может, к перемене погоды?

Вдруг сердце девушки тревожно встрепенулось. Настороженный слух уловил тревожное фырканье лошадей. Полудикие сторожкие варварские лошадки почуяли близкую опасность… Так и есть – послышался топот и обе лошади приковыляли поближе к костру.

Сайя напряглась, буквально вся превратившись в слух. Ложе арбалета удобно легло в руку, оба спуска сняты с предохранителей, стрелы вставлены в гнёзда. Раздвинув листья, Сайя внимательно осмотрела лужок уже привыкшими к темноте глазами. Различила тёмные силуэты лошадей, повернувших головы в одну сторону; непроницаемую стену леса, слабый отблеск воды в ручье, тонкой струйкой пересекавшего открытое пространство и исчезавшего в густых зарослях подлеска. Вроде бы тихо, мирно и спокойно, но что-то же испугало лошадей…

Девушка уже хотела спуститься и обойти окрестности, чтобы выяснить причину настороженности животных, но тут услышала тихий шелест, донёсшийся со стороны дороги, и мягкие крадущиеся шаги. Ещё через минуту заметила полусогнутый силуэт, подкрадывающийся к лошадям.

Приложив ко рту руки, Сайя закричала йоном – ночной птицы, обладающей громким пугающим голосом. Он походил на последний вопль умирающего в страшных муках человека, и у людей нервных, от его страшного голоса, стыла в жилах кровь и волосы поднимались дыбом. Сайя всегда гордилась, что её вопль самый правдоподобный и самый громкий.

Подкрадывающийся силуэт замер и, казалось, согнулся ещё больше, чуть ли не припав к земле. Лори у костра не шевельнулась, но Сайя знала, что подруга проснулась, и сейчас оценивает обстановку, осматривая поляну сквозь полуопущенные веки. Она лежала спиной к костру и лицом к дороге, так что вполне могла заметить непрошеного гостя, который находился от неё в каких-то десяти шагах.

Вскрикнув один раз, Сайя, молча, наблюдала за ночным гостем. Удостоверившись, что вопль йона не разбудил спящего у костра человека, незнакомец осмелел и вновь пополз к лошадям. Те отступали, тревожно фыркая и прячась за костром.

Когда незнакомец отошёл от лежащей Лори на несколько шагов и повернулся к ней спиной, девушка бесшумно откинула одеяло, поднялась на ноги и, неслышно ступая босыми ногами по прохладной траве, двинулась ему вслед. Чужак то ли что-то услышал, то ли ощутил, и резко обернулся. Однако было уже поздно. Девушка находилась от него всего в двух шагах. Сделав прыжок, она вцепилась в вора, как разъярённая кошка, тут же повалила его на землю и скрутила руки за спиной. Несколько мгновений – и воришка лежал связанный своей же верёвкой, полуоглушённый ударом о землю и стремительностью нападения.

Сайя соскользнула по стволу, но не поспешила к подруге, а несколько раз обошла поляну по расширяющейся спирали, чутко прислушиваясь и всматриваясь в окружающий мрак.

Никого не обнаружив, она, вернувшись на поляну, с любопытством склонилась над пленником, которого Лори подтащила поближе к огню.

Воришкой оказался юный варвар, ещё не достигший брачного возраста, но уже переступивший порог зрелости – об этом говорила татуировка на его руках. Правда, она была совсем куцей, и покрывала только запястья, рассказывая не столько о его подвигах, сколько о статусе в племени.

Сайя похлопала паренька по крепкому обнаженному плечу и с усмешкой произнесла на межплеменном языке:

– Мальчик, ты хотел украсть наших лошадей? Это очень нехорошо! Ты заслуживаешь наказания.

Варвар взглянул на девушку исподлобья и гордо ответил:

– Я не мальчик, я мужчина! Прошлой весной я прошёл обряд посвящения!

– Значит, тебе уже девятнадцать? Но это не делает тебя взрослым.

Несмотря на незавидное положение и верёвки, стягивающие запястья и ноги, юный варвар не выказывал страха, и держался с достоинством, даже слегка агрессивно. Присев на корточки, Сайя спросила:

– Разве ты не знаешь, что делают светлолицые с пойманным конокрадом?

– Знаю, – кратко ответил юноша.

– Моя подруга очень сердита, она не любит ходить пешком.

Юноша промолчал и даже слегка отвернулся, словно не желая разговаривать.

– Тебе стыдно, что тебя победила женщина? – продолжала Сайя. – Не терзай свою гордость, мы ведь не простые женщины, а «меченые», если ты слышал о таких.

Юноша бросил на девушку короткий взгляд и опустил глаза.

– Хватит с ним любезничать, – недовольно отозвалась со своего ложа Лори. – Я хочу ещё немного поспать.

– Спокойной ночи, малыш, – сказала Сайя, и вернулась на пост на дереве.

Лори сменила Сайю после полуночи, и подруга заняла её место на тёплом ложе, подбросив в костёр пару толстых веток.

Проснулась, когда солнце уже поднялось над верхушками деревьев, а Лори готовила завтрак. Разбудили её ароматы печёного на углях мяса и душистого чая. Умывшись холодной водой, девушка начала седлать лошадей и увязывать поклажу. По окончании вернулась к костру, где на чисто вымытых листьях уже ждал завтрак: два куска душистого, запечённого в толстых листьях сочного мяса и два сухаря, а в котелке настаивался чай из диких трав.

Девушка посмотрела на всё ещё лежащего у костра пленника и спросила:

– А что будет с ним?

– Решим это после завтрака.

Подруги не спеша поели, убрали за собой, затушили костёр, и только после этого подошли к пленному. Он лежал в той же позе, в какой его оставила с ночи Лори. Глаза, тёмные и непроницаемые, следили за девушками из-под полуопущенных век, губы плотно сжаты. Возможно, и скорее всего, он страдал от голода и жажды, но ни мимикой, ни жестом, не выдавал своих мук.

Некоторое время девушки с любопытством рассматривали пленника, словно увидели его впервые. Затем Лори наклонилась и рывком поставила юношу на ноги. Он упал на колени, так как связанные щиколотки не позволяли нормально стоять. Сайя вынула нож и разрезала путы на его ногах. Юноша с трудом поднялся – ноги затекли и плохо слушались.

– И зачем тебе наши клячи? – скорее с любопытством, чем злостью, спросила Лори.

– Чтобы привести в селение и получить похвалу от старших, – мрачно ответил юноша.

– А ты знаешь, что конокрадов вешают?

– Так поступают только светлолицые, – с презрением ответил варвар.

– Готов ли ты к смерти?

– Да…

Бесстрастно-спокойное лицо юноши не выказало ни страха, ни раскаяния.

– А как поступают с конокрадами в вашем племени? – спросила Сайя.

– Увести лошадь у врага считается доблестным поступком, и мужчина, сделавший это, достоин почестей и славы.

– А если враги его поймают, что тогда?

– Его осыпают насмешками и низводят до положения женщины; он становится рабом того, кто его пленил, на год или более – зависит от количества лошадей, которых он хотел увести, но не более трёх лет, а затем соплеменники имеют право его выкупить, – ещё более мрачно ответил юноша.

Лори повернулась к подруге и спросила по-ассветски, чтобы варвар не смог её понять:

– И как поступим? Убьём или отпустим?

– Отпускать нельзя, – так же ответила Сайя. – Этот малый не успокоится, пока не уведёт наших лошадей. Так велит ему честь.

– Значит, смерть? – Лори положила ладонь на рукоять «айосца» и слегка вынула его.

– Зачем убивать без нужды? – Сайя положила ладонь на руку Лори и, слегка надавив, спрятала «айосец» обратно в ножны. – Есть и третий путь. Пусть побудет нашим рабом, пока мы не приедем в Нефф, а затем отпустим на все четыре стороны. Мне нравится этот мальчик – он смел и агрессивен.

– Ладно… – не очень охотно согласилась Лори. – Но заботиться о нём будешь ты.

– Юноша, ты готов дать нам клятву верности, если мы предложим тебе недолгое рабство вместо верёвки? – обратилась Сайя к варвару.

Тот взглянул на недовольное лицо Лори, посмотрел на Сайю, и кратко ответил:

– Да.

Затем опустился на колени и произнёс традиционную фразу, после которой стал собственностью двух хозяек, попросту – рабом.

Сайя освободила его от остальных пут, и юноша тут же начал разминать руки.

– Мы уже едем, – бросила Лори, направляясь к лошадям. – Он будет бежать за нами, как собачка?

– Моя лошадь спрятана неподалеку. Если хозяйка позволит, я схожу за ней.

– Ступай, только не задерживайся, – отпустила Сайя.

– Он не убежит? – спросила Лори, провожая взглядом удаляющегося юношу.

– Если убежит, то станет клятвопреступником, а это тяжкий грех. При следующей встрече ты можешь убить его без угрызений совести.

– Я могла бы это сделать и сейчас, если бы не твоя защита.

– Ох, Лори, ты такая кровожадная! – с дружеской улыбкой произнесла Сайя.

Но варвар не убежал. Он вернулся через несколько минут верхом на молодой пегой кобыле. Девушки тоже сели в сёдла, и трое всадников выехало на дорогу.

В полдень остановились на берегу мелкой лесной речушки. Их добровольно-принудительный раб, всё утро безмолвно ехавший позади, так же молча начал собирать хворост для костра. Когда огонь весело затрещал, с жадностью пожирая сухие ветки, а Лори принялась за приготовление обеда, он скромно отошёл в сторону и уселся на землю, скрестив ноги и сложив на коленях руки.

Девушки возились у костра, не обращая на юношу ни малейшего внимания, словно его здесь и не было. Когда котелок с похлёбкой сняли с огня, Сайя жестом подозвала паренька:

– Как тебя зовут, малыш?

– Уэй, Сын Ветра, хозяйка… И я не малыш, я мужчина!

– Да, знаю, ты мужчина… Мы это ещё проверим… – улыбнулась девушка. Приобняв юношу за талию, слегка прижалась к полуобнажённому мускулистому телу. Невозмутимость на мгновение покинула лицо варвара, и на скулах выступил слабый румянец смущения. Сайя довольно засмеялась, вручила рабу кусок мяса и сухарь и отправила восвояси.

– Хочешь с ним переспать? – насмешливо фыркнула Лори. – Он же совсем зелёный…

– Не такой уж и зелёный… – игриво повела бровями Сайя. – Когда мне было девятнадцать – я потеряла счёт любовникам… Да и разница у нас всего пять лет.