Пролог

Сандра перевернулась набок, и ее рука опустилась на грудь лежащего рядом мужчины. Она прижалась к нему плотнее и услышала гулкий мерный стук его сердца. Как она любила эти тихие утренние часы, когда вот так, бок о бок, можно лежать рядом с любимым и, нежась в легкой дреме, мечтать о будущем, о разделенной любви и крепкой дружной семье…

Всем нужна любовь. Без любви все на свете лишается смысла. Встретить любовь всей своей жизни – то же самое, что разгадать тайну Вселенной или найти сокровище.

Сандре казалось, что когда Генри появился с ней рядом, солнце засветило ярче, дождей стало меньше, а ветер – осенний промозглый ветер – превратился в теплый легкий бриз, несущий свежий запах моря.

Впервые она встретила Генри в начале ноября, когда листья кленов сверкали золотом под еще теплыми лучами осеннего солнца. Она долго гуляла, любуясь на стройную шеренгу деревьев на бульваре, и, чтобы согреться, зашла в кофейню неподалеку от университета, в котором училась.

Как только Сандра оторвала глаза от страницы меню, ее взгляд невольно остановился на молодом мужчине, который сидел за соседним столиком и держал перед собой журнал. Сандра до деталей рассмотрела глянцевую обложку с изображением скаковой лошади, преодолевающей барьер, и опустила взгляд до того места, где начиналась бежевая в тонкую полоску рубашка, дорогой кожаный ремень и темные брюки, прежде чем незнакомец наконец поднял голову. Сандра набралась смелости и посмотрела прямо в лицо молодому человеку. Его четко очерченные брови сошлись на переносице, выражение глаз – озабоченное, рот прорезан одной упрямой прямой линией. Ей показалось, что молодой мужчина чем-то расстроен. Она дружелюбно улыбнулась ему, он ответил ей кивком головы и тоже улыбнулся. Как будто яркий солнечный луч выскользнул из-за тяжелых туч.

– Разреши угостить тебя кофе, – предложил незнакомец и сделал широкий жест рукой, указывая на соседний с собою свободный стул. – Присаживайся ко мне. Меня зовут Генри, а тебя как?

– Сандра, – робко ответила она и пересела к нему за столик.

Она выпила чашку кофе, не почувствовав вкуса – настолько была взволнована. О чем они тогда говорили? Разве можно вспомнить! Осталось воспоминание только о жесткой бумажной салфетке, что она мяла в руках, да о желтом абажуре, свисающего над столиком светильника. В приглушенном лимонно-желтом свете искусственного освещения Генри показался ей необыкновенно красивым, а его голос в аккомпанементе шелестящей листвы за открытым окном да шуршании шин проезжающих машин звучал по-особенному, обволакивающе-интимно. Пока Сандра сидела рядом с ним, время для нее остановилось. Но вот Генри, отогнув рукав рубашки, взглянул на запястье – этот его жест она восприняла как окончание разговора.

Сандра заторопилась.

– Ой, уже без четверти! Мне надо бежать, а то опоздаю. Занятие сегодня начинается в четыре. Я прохожу обучение в университете по специальности «PR и реклама», – выпалила она и бросилась к выходу. У порога она помедлила, надеясь, что он нагонит ее, и даже оглянулась. Увы, Генри сидел на прежнем месте, заслонившись от ее взгляда глянцевым журналом.

Как же она была обрадована, когда после занятий Генри ждал ее у входа с белой хризантемой в руке!

– Как ты меня нашел? – удивилась она.

– Я сам когда-то слушал здесь лекции, – ответил Генри и протянул цветок. – Я не мог тебя просто так потерять. Ты замечательная девушка, Сандра. Позволь мне тебя проводить до дома.

Она не смела поднять глаз – от счастья они наполнились слезами – и только кивнула в ответ. На следующий день они вдвоем обедали в китайском ресторанчике, а субботний день провели, гуляя по парку.

Утро воскресного дня она встретила с улыбкой, предвкушая новую встречу. Увы, ни самого Генри, ни белой хризантемы, ни ужина, ни прогулки она в тот день не дождалась. Как Сандра досадовала на себя, что не дала Генри своего номера телефона и не позволила проводить до квартиры!

Встретились они только спустя почти месяц. Как ни в чем не бывало он с цветком в руке снова ждал ее после окончания занятий.

– Генри, – пролепетала Сандра, отступая на шаг назад. Сердце медузой трепыхалось у нее в груди, но в то же время страх сковал ее лютым морозом от пяток до макушки. Знал бы этот кареглазый красавчик, как ждала она его в течение этих бесконечно долгих дней, как не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок на вдруг ставшей жесткой кровати! И вот она уже почти свыклась с мыслью, что больше не увидит его, как он – собственной персоной с целлофаном в руке.

– Привет, – весело сказал Генри, его веерообразные ресницы дрогнули и из-под них мелькнул огонек. Их взгляды встретились, и… Сандра вмиг растаяла. Его улыбка показалась ей обворожительной, глаза так и сияли, а его изумительно красивый нос с капризно вырезанными ноздрями даже чуть порозовел от волнения.

– Меня некоторое время не было в Нью-Йорке. Как вернулся – сразу к тебе. Я ужасно соскучился. А ты? Может, пообедаем вместе. Я голодный, как сто чертей… угощаю.

Сандра стояла, будто набитая ватой кукла, и даже «мама» не могла произнести, а ее загнутые кверху, покрытые в три слоя тушью объемные ресницы опахалом сновали туда-сюда.

– Какая ты милая… – развел он руками. – И ножки у тебя что надо, – Генри глянул в разрез ее юбки. – И вообще, – его взгляд скользнул вверх и застрял где-то на уровне ее груди. – Ты очень хорошенькая, Сандра. – Он опять медленно, с головы до ног оглядел ее, будто воскрешая воспоминания. – Я только сейчас понял, как я скучал по тебе.

Холодный сквозняк пробежал вниз по ее позвоночнику и снова вверх, точно в соответствии с направлением его взгляда, и Сандра почувствовала себя экспонатом на аукционе.

Он протянул ей цветок, мелькнув золотым браслетом новых часов. Она, еле живая от волнения, спрятала лицо за целлофаном с хризантемой.

Так начался новый виток их отношений. Теперь они если не встречались каждый день, то, по крайней мере, перезванивались – Сандра больше не допустила оплошности, и они обменялись номерами своих телефонов. Накануне Рождества уже парой они пошли на вечеринку к Кейт, подруге Сандры. Был фуршет с тарталетками, канапе и вином. Сандра выпила всего два бокала игристого, но и этого ей хватило, чтобы потерять над собой контроль. Она поцеловала Генри, он ответил на ее поцелуй. Опьянение сделала легким то, что произошло в ту их первую ночь. Все было замечательно, потрясающе, волшебно. По крайней мере, так выразился Генри, когда проснулся назавтра после вечеринки утром в ее постели.

Он остался с ней. Сандра надеялась навсегда. Генри был хорош собой – блондин с длинными до плеч волосами, высокий, метр восемьдесят пять, с мускулистым, тренированным телом. Подчас, когда она пристально смотрела ему в лицо, он напоминал ей древнегреческую маску – слегка навыкате глаза, рельефные дуги густых бровей, застывшие тонкой полосой губы. И в этой неподвижности – некая отстраненность. Он был здесь, рядом, и в то же время как будто отсутствовал, блуждая мыслями в неизвестных ей далях. Генри не отличался многословностью, улыбка редко играла на его тонких губах, и она ни разу не слышала его смеха.

Несмотря на излишнюю серьезность, Генри ей нравился. Нет, не просто нравился. Она была влюблена в него, как выражалась ее подруга Кейт – «по самое никуда», сама же Сандра определила бы свое состояние как «в омут с головой». Чувства ее захлестнули, и она ничуть не сопротивлялась ранее ей неизвестному ощущению несказанного блаженства от его жгучих поцелуев и крепких объятий.

Сандра уткнулась носом в теплое от сна плечо любимого, и в ту же секунду остатки дремы слетели с нее. От его кожи исходил новый, неизвестный ей запах, совсем не похожий на привычный «Валентино», флакон которого она подарила ему на Рождество.

Генри сменил парфюм, и это ее насторожило. Но тут сквозь нейлоновые занавеси пробился робкий свет, шум начинающегося утра весенним бризом залетел в комнату, обдавая свежестью: хлопали двери, чирикнула птаха, радостно затявкала вырвавшаяся на волю собака.

– Который час? – не открывая глаз, спросил Генри.

– Без четверти восемь, – ответила она. – Ты спешишь? Тебе когда на работу?

– М-м-м… в девять… в полдесятого… Пять минут я еще подремлю.

– Спи, пока я заварю тебе чай.

– Я хочу кофе.

– Не волнуйся, будет тебе кофе.

Сандра накинула шелковый в алых маках по белому полю халат, шлепая подошвами тапочек по полу, прошла на кухню. Раскинув в стороны руки, Генри вытянулся на ставшей просторной кровати. Из кухни раздавались звуки выдвигаемых ящиков, бьющейся о стенки чайника воды, хлопанье дверцами. Вздохнув, он открыл глаза, но как только услышал звук шагов Сандры, вновь притворился спящим.

– Вставай, соня. – Она бесшумно опустила дымящуюся кружку на прикроватную тумбочку. Генри сел на постели. Нахмурившись, воззрился на полосатого котенка, зеленым глазом косящего с керамической поверхности кружки. На Генри вдруг нахлынуло раздражение.

– Ради бога, Сандра, ну почему ты всегда выбираешь самую уродливую посуду?

– Разве? – растерялась она. – Это моя любимая. Смотри, какой милый котик, а с другой стороны, – она крутанула кружку, – кошечка с бантиком. Киска спешит к своему котику. Ты мой любимый котеночек, – она наклонилась, чтобы поцеловать его, но Генри отклонился.

– Не надоело слюни пускать?! Ты же взрослая женщина, Сандра, – проворчал он, хмурясь.

Она сконфуженно пожала плечами. Ну и пусть ей уже двадцать четыре, но когда Генри вот такой: теплый от сна, с вздыбленными, торчащими во все стороны волосами, ей хочется свернуться клубочком, подставить ушко и замурлыкать. Но какое мурлыканье, когда он смотрит на нее, как на носительницу блох! Под его осуждающе-ветеринарным взглядом Сандра невольно втянула голову в плечи.

– Сейчас другую принесу, – поспешно сказала она и потянулась к кружке.

– Ладно уж. Не суетись. – Отстранив ее руку, Генри взял с тумбочки кружку, посмотрел внутрь, принюхался. – Растворимый?

– У меня кофеварка сломалась, – невольно оправдываясь, ответила Сандра. – Я знаю, что ты не любишь в гранулах. Я больше и не покупаю. Это из старых запасов. Ведь лучше плохой кофе, чем никакой?… – В ее голосе прозвучали лебезящие нотки. Никогда и ни с кем она таким голосом не разговаривала. Только с Генри.

– Лучше никакой. – Генри со стуком поставил кружку на тумбочку, поднялся с кровати.

Чувство вины тяжестью навалилось ей на плечи.

– Не сутулься.

– Ага, не буду. – Она поспешно выпрямилась и даже постаралась улыбнуться. – А хочешь, я тебе быстренько какао сварю? – преувеличенно бодро спросила она. – Тебе, наверное, мама в детстве какао по утрам варила? Или горячий шоколад?

– Давай какао. Сто лет не пил.

Генри благосклонно кивнул и, поднявшись с кровати, очутился в полушаге от нее. Воспользовавшись моментом, Сандра подставила щеку для поцелуя. Словно не замечая ее движения, он отвернулся. Она вспыхнула. Как он мог отказать ей в такой простой ласке, повернуться к ней спиной в тот самый миг, когда ей так хочется почувствовать его губы на своем лице, его руки на своих плечах, вдохнуть его запах… странный, новый запах его тела…

Не оглядываясь на нее, Генри вышел из спальни. Сандра вздохнула.

Все же как он хорош, подумала она, провожая его взглядом – рельефная спина, крепкие ягодицы, стройные, длинные ноги. Как мне повезло, что я его встретила. Пусть он немного мрачноват и немного лентяй… но все равно я его люблю.

Звонкая телефонная трель прервала ее мысли. Она схватила трубку. Приятный женский голос спросил:

– Сандра Карлей?

– Ага. Да-да, она самая.

– Вы подавали резюме в агентство «Мэйсон Пирс»?

– Да-да, подавала. На собеседование меня приглашали. Сказали, что перезвонят. Недели три назад. До сих пор не перезвонили. Я уж и ждать перестала, – зачастила она. – Вы по какому поводу звоните?… Неужели?… Так вы из «Мэйсон Пирс»?

– Вы хотите работать в нашем рекламном агентстве или у вас другие планы?

– Нет. Вернее, да. Совсем запуталась. Нет, потому что планов у меня других нет. Да, я хочу работать в самом замечательном рекламном агентстве, еще как хочу! – она почти кричала в трубку.

– Хм… Иногда наши желания осуществляются. Можете приступать к работе. Вас взяли на испытательный срок.

– Что?… Меня… – Она растерялась. На место претендовало не меньше десятка соискателей. Неужели она получила эту работу? – Вот здорово, – выдохнула она. – Когда приступать?

– Сегодня можете?

– Конечно!

– Ждем. Адрес знаете?

Она кивнула трубке и тут же опомнилась.

– Да-да, конечно. Я была у вас, когда проходила собеседование. Офис 513, пятый этаж.

– На этот раз поднимитесь до шестого. Для вас готов пропуск. Не забудьте удостоверение личности.

– Обязательно. Кого спросить?

– Первое время вы будете работать под началом Шарлоты Милейн.

– Шарлоты Милейн, – эхом повторила она и, услышав «до встречи» осторожно, как самую драгоценную вещь, положила трубку на рычаг.

– Ура-ура, – прошептала она и тут же закричала в голос: – Ура! Я это сделала! Я сделала это!