подкараулил ее у подъезда. Она плакала и кричала, как она его ненавидит, и молила, чтобы он оставил ее в покое.
– Ты же врач, а делаешь так больно! Оставь меня, оставь, ну умоляю! Мне надо выкарабкаться и жить, ну пожалей меня, пожалуйста!
Он кивнул и ушел. Она смотрела ему вслед и не понимала, что страшнее: что он ушел или что он мог остаться.
Смирнов видел, как Марта страдает, и страдал сам. За двоих. За себя и больше – за нее. Это и было высшее проявление любви. Он желал ей счастья – с кем угодно, только бы не видеть ее больных глаз. Всю нехитрую Мартину работу он теперь делал за нее, проводил пару раз до дома, острил, размахивал портфелем. Она не очень-то реагировала, просто шла рядом и смотрела себе под ноги.
И однажды, обнаглев, сделал ей предложение. Марта удивилась, подняла брови и внимательно и долго смотрела на Смирнова.
И вдруг, неожиданно даже для себя, сказала «да».
На свадьбе Марта напилась и безудержно веселилась. Ей казалось, что это вообще не ее свадьба, а происходящее если и имеет к ней отношение, то, скорее всего, это поминки по ее большой любви и прошлой жизни.
Жить стали у Марты – не в коммуналку же идти к соседке с кислыми щами и разбитым сердцем. Смирнов старался, как мог. По субботам пылесосил квартиру, мыл машину тестя, ездил на рынок – хотел услужить всем и всему, что имело отношение к Марте. Его не очень замечали, так, скорее снисходительно мирились с его присутствием. У Марты он многого не просил, да и немногого тоже – был счастлив просто находиться у нее в доме. Мог ли он мечтать?
Через два года Марта родила девочку. Назвали Катей. Смирнов был на седьмом небе. Он вставал по ночам, пеленал дочку, варил каши, бегал к семи утра на молочную кухню, гулял с коляской в парке. Родители Марты его почти полюбили. А Марта? Иногда она ездила к Галине, пили красное вино, заедали сыром, много курили тонкие ментоловые сигареты и говорили «за жизнь».
– Тебе повезло, – твердила Галина. – В двадцать восемь выйти замуж, и так удачно. Это же не муж, а бриллиант!
– Я его не люблю, я его терплю, – отвечала Марта. – А люблю я Изотова все еще.
Галина увлекалась гороскопами:
– Ты – Близнец, одна твоя половина – Смирнов, другая – Изотов, и все в тебе прекрасно уживается.
Это было сказано чуть презрительно.