когда я читаю на челе его глубокую скорбь, вижу, как сей последний одинокий герой в изнеможении, в предсмертном усилии, бредет к гробовой черте, вкушая все новые капли сладостно-жгучего блаженства, кои дарует ему бесплотное присутствие родных теней; как он, воззрев на сырую землю, на высокие колышущиеся травы, восклицает: «Придет однажды странник, знавший честь и славу мою. Где спит певец, достойный сын Фингала? – он спросит и тщетно станет искать, попирая могилу ногой»…