Die Leiden des jungen Werthers / Страдания юного Вертера

Каждый второй мой клиент обращается за помощью из-за того, что страдает в пучине созависимости, считая это настоящей любовью - пытаясь выдать за это прекрасное чувство попытки заполнить собственную внутреннюю пустоту фигурой снаружи. Но никакое обретение взаимности или кардинальное изменение партнера (если бы такое "чудо" было возможно) не сделает этого человека счастливым - ему всегда будет недостаточно, пока он сам не обретет уверенность в себе, веру в себя вне зависимости от внешнего одобрения, поощрения и признания.

Юный Вертер Гете страдает, как сам утверждает, от невозможности быть с любимой - а на самом деле от собственной непринятости таким какой он есть и неумения находиться в настоящей близости (душевной, не интимной) с кем-либо. Картина этой беды налицо: немалый круг знакомств без общества по себе, мнение, что быть непонятым - судьба, ощущение, что творческая часть личности разрушится, если не поглотиться полностью одной лишь любовью, умение возвыситься в собственных глазах и благоговеть перед собой же только когда объект чувств испытывает (иллюзии тоже хватает) любовь к нему, позиция отнесения в обязательном порядке того, кто делает счастливым, к одновременному источнику страданий, потеря смысла смысла жизни без получения ответных чувств и даже зависть сумасшедшему, обретшему в своей болезни покой (обезумевший утратил осознавание). Чистейшей воды созависимость, к которой склонны в большей степени натуры чувствительные - творцы.

Гете великолепно прописывает характер человека слишком возвышенного и летающего в облаках, инфантильного и несозревшего - но на сегодняшний день это уже не просто не редкость, а практически данность. Поэтому читать о "Страданиях юного Вертера" невыносимо скучно - я каждый день с такими кадрами встречаюсь, да и сама какое-то время висела в подобном состоянии - ничего нового, откровенного, заставляющего задуматься. Пожалуй, эта книга одна из тех, чьи времена уже прошли, потерявшая целиком и полностью свою актуальность.

после этого романа случаи самоубийств в Европе участились в разы, а способ такого сведения с жизнью назвали “эффектом Вертера”.

история имеет огромное значение для развития литературы того времени (положила начало сентиментализму) и всего творчества Гете.

роман автобиографичен: сам писатель испытывал чувства к замужней женщине, но боролся и прорабатывал их с помощью “Страданий”.

как говорил сам Гете: Я написал Вертера, чтобы не стать Вертером.

даже смерть главного героя имеет под собой жизненную основу — так ушёл из жизни друг Гете.

люблю эпистолярный жанр — получила огромное удовольствие от того, как полная картина событий встраивается по крупицам и мы постепенно узнаем Вертера и его окружение.

к сожалению, слогом я наслаждалась в разы больше, чем самим героем, но это уже проблемы современного восприятия.

меня отталкивала вся эта эмоциональная неустойчиуость Вертера, однако согласна со многими его размышлениями.

позже перечитаю Фауста — при первом прочтении была в восторге, любопытно сравнить ощущения.

Здра - вствуй - те, де - ти! Этто я при - шел. А - а - а - а :)))

Вертер очень любил детей. Как дедушка Ленин. Он им страшные сказки рассказывал. Но они его все равно любили. Детям пофигу. А еще Вертер страдал. Уж страданул, так страданул. В основном он страдал, опять же, фигней, но эта фигня принесла ему всемирную известность.

Достоинство у произведения Гете одно, но оно единственное и неоспоримое. Это идеальный текст. Он льется как песня, перетекает из края в край как амброзия, как 300-летний коньяк по дну бокала. Если где-то и есть литературное совершенство, то вот оно, здесь, в этих полутора сотнях страниц. Хочется читать этого Вертера только вслух, растягивая гласные. Великий Гете и великая песнь его. Но я всегда говорил и буду повторять, что одного лишь идеального текста недостаточно, чтобы по достоинству занимать место среди великих мира сего. Может поэтому при упоминании о Гете мало кто вспоминает Вертера, а больше Мефистофеля.

Почему природа столь слепа и столь легкомысленно себя ведет, раздавая литературные таланты всяким там Вертерам. "Страдания юного Вертера" невообразимая тупость, коей не должно быть в природе. Это чуш, маразм, бред сумасшедшей истерички. Моему негодованию нет предела, я просто обязан кого-нибудь убить. Все это читаешь как заупокойную молитву и ждешь - когда же это все, наконец, кончится, принесут церковную кружку, получат свои 30 сребреников и отстанут. Многостраничный порожняк очень похож на вопли Анны Карениной с той мерзкой разницей, что скульба на сей раз поднята существом, выдающим самого себя за особь мужского пола.

Единственная мысль, не покидающая тебя на протяжении всего повествования - "когда же ты, падла, уже сдохнешь". Руки сами тянутся оказать Вертеру посильную помощь в его позерском труде, ибо у него самого эти руки растут буквально из задницы и он не в состоянии даже толково застрелиться. То, что он в итоге покончил с собой - выдумка Гете, ибо для таких Вертеров скулить и шантажировать всех своим суицидом - хлеб насущный. Но ни один в итоге так и не застрелился. Клоуну самое место на сцене. О, я умру! Кинжал вошел в мою нежную плоть и в жесточайших муках я покинул этот бренный мир. И все из-за того, что ты не любила меня. Слышишь? Если прослушала, то я повторю. Все. Я уже труп. Я умер. Сейчас закрою глаза. Я так страдал. Что, опять прослушала? И т.д. еще страниц сто- сто пятьдесят.

Нудное пустословие и однообразное кукареканье об одном и том же, вероятно, самому Гете показались непродаваемыми, поэтому для своего никчемного и бессмысленного героя он быстренько, ближе к концу, постарался поналепить хоть какой-то смысл. Проехался с его помощью по госслужбе (разумеется, службе на самом высшем уровне, ибо высокодуховность Вертера определяется принадлежностью к богатому и знатному роду) и присовокупил ни к селу ни к городу лирический перевод, якобы сделанный самим Вертером, вручив тем самым каждому филологическому тунеядцу этот прецедент в виде гордого флага над его теплым сортиром.

Маразм сюжета ужасает своей надуманностью и смешит возможной разнообразностью современных трактовок. Можно, например, разглядеть у Вертера зачатки готической субкультуры или посоветовать главным героям особенно не париться, забыть о страданиях и замутить легкий необременительный групповой секс. К твоей жене ходит влюбленный в нее чудак, а ты его не только жалеешь, но и выходишь всякий раз из комнаты, чтобы оставить их наедине. Подобные извращения просто-таки напрашиваются стать предметом изучения дядюшки Фрейда.

В результате - текст 6, сюжет 0, личность автора 0. Итого 2.

p.s. Вертер-робот, кстати, это очень верно. Он может стреляться хоть каждый день. Пока не истечет гарантийный срок.