– Ева Ивановна, вас ждут, – шепнула секретарша Ольга, стрельнув взглядом по мужчине, сидящем в кресле приемной, закинув ногу на нижнюю часть бедра, обхватив колено руками.
Ева насторожилась.
«Крепкий орешек», – пронеслась мысль. – Властный, энергичный. Достаточно упертый товарищ, не привыкший отступать, даже если неправ, – подумала о мужчине, судя по выражению лица и позе, в которой сидел «господин».
Взгляд холодных, рыбьих глаз, остановились на Еве. Чуть оттопыренная вперед нижняя челюсть, сдвинутые к переносице брови, говорили о презренности ко всему "мелкому", недостойному его положения в жизни. Дорогой костюм, как влитой сидел на мускулистом теле. Запах дорогого французского одеколона заполнил помещение.
Он ей не понравился с первого взгляда. Ева уже с трудом переваривала клиента, не успев с ним познакомиться, обмолвиться словом.
Прошла в свой кабинет. Переоделась. Ольга принесла чашку горячего чёрного кофе.
«Сегодня не операционный день, но работы непочатый край», – подумала Ева раздраженно.
– Оленька, – начинаем прием. Кто там у нас первый?
В кабинет вошёл "крепкий орешек".
– Добрый день, Ева Ивановна.
– Здравствуйте, прошу, – она рукой указала на кресло напротив её стола.
Он удобно расположился, закинув ногу на ногу, с интересом разглядывая кабинет и её, заодно.
– Слушаю, – произнесла Ева.
Она хорошо усвоила правило – первой не начинать разговор, поэтому спокойна ждала.
– Моё имя Евгений Лаврентиевич Блыков, – произнёс приятным баритоном, который так не соответствовал его "колючей" внешности.
Он выложил перед ней на стол несколько фотографий молодой женщины. Она взяла их в руки.
"Красивое лицо, даже слишком красивое", – отметила про себя.
– Что скажете?
– Что вы хотите услышать? Моё отношение к женской красоте? Очень красивая женщина.
– Я могу закурить? – спросил, вынимая из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет.
– Нет, здесь не курят. У нас есть место для курения, на первом этаже клиники, в Итальянском дворике, – она заставила себя улыбнуться.
Он положил сигареты на стол. В Еву уперся тяжелый взгляд.
– Ева Ивановна, этой девушке необходима пластическая операция, – взгляд удава, впился в неё.
– Безупречно красивое лицо. Зачем его портить? В чём проблема?
Он поджал тонкие губы.
– Ей необходима ваша помощь, – выдавил из себя по слогам.
– Прежде чем прийти к выводу о необходимости хирургического вмешательства, я должна встретиться с клиенткой, выслушать её лично. Должна быть причина для операции, а я её не вижу. Но если действительно в её случае нужна пластика – предстоит сделать соответствующие проверки, анализы, рентгеновские снимки. Сейчас трудно что – либо сказать с профессиональной точки зрения.
– Я уже решил.
– Простите? Что вы решили? – раздражение нарастало. – Что вас не устраивает в её внешности?
– Я плачу деньги – это единственное, что вас должно интересовать.
– Позвольте, – Еву задел тон каким он с ней разговаривал, словно покупал кобылу для скачек.
Она с трудом проглотила вязкую слюну.
– В данном случае, я не могу ничего обещать, пока лично не встречусь с клиенткой. Евгений Лаврентьевич, моя секретарь – Ольга Сергеевна назначит встречу на удобное для вас время. Приходите с…
Она ещё не закончила фразы, мужчина встал и стремительно вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Настроение испортилось окончательно. Такого в её практике не случалось.
"А ведь он чей-то муж, – раздражённо подумала, упёршись взглядом в закрывшуюся дверь. – Бедная женщина. Хотя, если она его терпит, значит, есть за что. Странное мы племя – Евы".
К вечеру пошёл мокрый снег. При плюсовой температуре воздуха, спариваясь с грязью, превратил дороги в черное, вязкое месиво.
Настроение соответствовало погоде. Мысли копошились вокруг дочерних и рабочих проблем, пожалуй, всё. На что-то возвышенное не хватало ни настроения, ни желания, ни сил. Игорь не появлялся, не звонил. Сначала Ева ждала, а потом перестала.
Поговорить по душам с Алиной не получалось. При любой попытке со стороны Евы вызвать дочь на откровенную беседу, та хлопала дверью, закрываясь в комнате на ключ. Гриша не приходил к ним уже несколько недель.
– Оставь её в покое, – посоветовала Соня. – Дай ей повариться в собственном соку.
– Пока она будет вариться – я прокисну. Сонь, а может пусть выходит замуж, рожает. Что я враг ей? Гришка мальчик неплохой. Пусть живут. В конце концов, когда дети прислушивались к мнению родителей? Мы что другими были? Помнишь, как я выскочила замуж, а через год развелась.
– Ты не путай хрен с пальцем. У Алины хороший мальчик, из интеллигентной семьи. Дети любят друг друга. А ты? Что сделала ты? Не помнишь? Ты же назло Витьке, замуж выскочила, чтобы ревновал.
– Помню, не тереби душу и так тошно.
– Мать, не хандри. Жизнь, как жизнь. Дети выросли. Позвони Лёшке. Он отец. Пусть образумит свою дочь, не все ж тебе одной воевать с ней.
Бывший супруг нарисовался сам.
Её лихорадило. Высокая температура держалась третий день. Кроме кашля, скручивавшего её пополам, добавились проблемы с желудком. В организме ничего не задерживалось более чем на десять минут – ни вода, ни чай, ни каши, даже куриный бульон и тот сбежал.
Не было сил встать с кровати, но кто-то настойчиво звонил в дверь.
Возле уха затрещал мобильник, лежащий на подушке.
– Ева, здравствуй. Зашёл тебя проведать, а…
– Сейчас открою, – прохрипела, с трудом поднимаясь с постели.
– Я болею, – произнесла безразличным тоном.
Не было сил говорить ни о чём. Даже о том, что несколько дней назад было главным на повестке дня – дочь.
Он поставил на стол кока – колу.
– Помогает при расстройствах желудка.
– А ты откуда знаешь? У меня вирус, – не договорив, сорвалась в туалет.
– Мама передала тебе таблетки. Написала, как принимать.
Её бывшая свекровь всю жизнь проработала терапевтом. С Евой у них сложились ровные тёплые отношения. После развода с её сыном отношение не прервались, хотя порой в голосе Ниночки, как Ева называла свекровь, чувствовалась некоторая отчуждённость, обида. Причину знали обе. Мать остаётся матерью независимо ни от чего.
– Спасибо Ниночке и тебе, – Ева затолкала в рот таблетку, запив колой. – Прости за мой внешний вид. Не до красоты.
– Выздоравливай, – он подошёл к двери, оглянулся. – Алина мне всё рассказала. Прежде всего, отлежись. Не переживай. Всё будет хорошо. Ты не одна. У тебя есть я.
За Алексеем закрылась дверь. На душе стало спокойней.
«Странное состояние, – подумала. – Сказал два слова и мне стало легче, словно камень с души свалился. Лешка, Лешка».
Её потянуло в сон.
«Спать, спать, ни о чём не думать. Я не одна, не одна», – и провалилась.
Во сне вкусно пахло мясным наваристым красным борщом с чесноком. Таким, как варила её мама. На смену борща приплыл аромат жареных пирожков. Как бы она сейчас ела порожки с мясом, горячий борщ. Ела бы всё подряд.
– Ева вставай. Пора ужинать!
"Мамин голос. Какие глупости. Мама далеко", – она беззвучно заплакала.
Кто-то утёр слёзы.
– Сонька? – она таращилась на подругу, продолжая реветь.
– Сонька, Сонька! – пробурчала подруга. – Ты почему мне не позвонила, не сказала, что больна? Алинка своё уже получила. Хорошо, что Лёшка сообщил в каком ты состоянии. Башку вам обеим оторвать мало. Алинка с Гришей продукты купили, я обед сварила, их накормила. Давай, поднимайся, кушать пора. Сейчас Терентий привезёт гранаты, сделаю тебе свежий сок. Короче, мать, помирать отменяется.
Девять часов утра. Девочки из регистратуры уже в трудах.
– Ева Ивановна, как здоровье?
– Лучше всех. Как вы, мои красавицы?
У кабинета в кресле сидел недавний визитёр – Блыков собственной персоной.
«Опять этот несносный субъект, – подумала с раздражением Ева. – Что сегодня он от меня потребует? И вновь один, без жены. Ему что ли фейс подкорректировать?"
– Доброе утро, Евгений Лаврентиевич, – произнесла мило улыбнувшись, подходя к своему кабинету.
"Этика, ничего не поделаешь. Даже с носорогом приходится быть милой и вежливой", – подумала.
Он поднялся с кресла.
– Подождите несколько минут, вас пригласят, – остановила его.
"Что-то вид у него сегодня не воинственный. Уставший. Да, именно уставший".
Её мысли прервал телефонный звонок.
– Доброе утро, Ивановна! Блыков у тебя? – спросил Геннадий Павлович, директор частной клиники пластической хирургии, где Ева работала уже десятый год.
Они с Генкой учились в одной группе в медицинском институте. Их было трое закадычных друзей – она, Генка Стягов и Витька Крылов. Ева была влюблена в Виктора, но он об этом не догадывался, а может просто не замечал. На пятом курсе Витька влюбился в Нинку Фирсову с факультета педиатрии и через полгода они поженились. На их свадьбе Ева была самой весёлой, а ночью билась в истерике, не на шутку испугав мать. Проплакав неделю, решила назло Витьке, не подозревавшему о её чувствах, выйти замуж за сокурсника Фрола Звякина, влюблённого в неё с первого курса. Выйти замуж оказалось не проблемой, проблема была в том, как жить с нелюбимым мужем.
– Сидит у меня в приёмной, – ответила на вопрос директора. – А что случилось?
– Он родной брат политического консультанта нашего мэра города – Григория Лаврентьевича Блыкова. Сечешь? Так вот, наш политический консультант вчера вечером лично обратился ко мне с просьбой о помощи.
– В прошлый визит, – перебила его Ева, – я объяснила брату Григория Лаврентьевича, что мне необходимо встретиться с его женой.
– Ивановна, не злись, это его дочь, единственная дочь, не жена, – перебил Геннадий Павлович. – Очень красивая девушка, правда сейчас от её красоты мало что осталось. Авария. Ты единственная кому девушка доверяет, поэтому младший Блыков здесь. Он приехал с Сахалина, чтобы встретиться с тобой.
– Почему же он мне всё не объяснил при первой встрече? Вёл себя, как мальчишка… Хорошо. Мне нужны снимки, анализы, не мне тебе объяснять.
– Снимки, анализы у тебя на столе справа от компьютера. Просмотри. Я подойду через пятнадцать минут.
– Не надо, не приходи. Сама разберусь.
Она с раздражением положила трубку. Открыла папку с документами, внимательно читая историю болезни, анализы, изучая рентгеновские снимки.
– Ольга, пригласи Блыкова, – произнесла в селектор.
От его прежней надменности не осталось и следа. В глаза билась тревога.
– Ева Ивановна, – он говорил с трудом, сдерживая волнение, рвущееся наружу, – вы будете её оперировать? Есть надежда.
– Когда я могу встретиться с Алисой?
– Она прилетает завтра.
– Хорошо. Вашей дочери предстоит не одна операция, вы оба обязаны это знать. Понадобится время, терпение, мужество и вера. Поддержка родных и близких. Прежде всего, я хочу с ней познакомиться. Ольга Сергеевна, – произнесла в селектор, – назначьте Алисе Блыковой встречу со мной на четверг. Да, именно этот четверг, послезавтра.
– Ева Ивановна, но четверг у вас расписан до последней секунды, – после некоторого молчания ответила секретарь.
– Перенесите кого-то на другой день, если это не срочно! Добавьте к суткам лишний час! Оленька не мне тебя учить! Я готова принять Алису Блыкову даже ночью. Это срочно.
О проекте
О подписке