© Инна Касперович, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

«Прыжок, удар, еще удар…»

 
Прыжок, удар, еще удар,
Он в схватках был первый.
Врагам бесстрашно горло рвал,
Он вражьи рвал нервы.
 
 
Он первым шел, он первым бил
В том вся его натура.
Не честный бой его сгубил —
Сгубила шкура.
 
 
Он звал на бой – его в петлю
И за решетку,
Чтоб не испортилась в бою
Его шерстка.
 
 
Он бился смыслу вопреки
Со злостью редкой,
Но пылью сыпались клыки,
Крошась о клетку.
 
 
Его убили не в бою —
Иглой с ядом.
А он кричал «Я не сдаюсь»
Стеклянным взглядом.
 
 
Красавица его меха
Надела белые.
Сказала «Это требуха»
На сердце смелое.
 

«Кони…»

 
Кони,
В какую броню вы закованы?
Гривами веете по ветру.
Степь дождевыми струями взорвана,
Мир обезумел от грохота.
 
 
Кони, подстегивают вас молнии
В души вгоняя страх,
А жеребята с глазами взмоленными
Путаются в ногах.
 
 
Кони, мчитесь, будто крылатые,
Будто земля не твердь.
Черная туча лапой мохнатою
Звезд на вас сыпет медь.
 
 
Кони! Куда вы мчитесь? Опомнитесь,
Дальше дороги нет.
Миг – и вы на проспекты вломитесь
Прямо на красный свет.
 
 
Может все это мне только приснилось
В снах беспокойно-цветных?
Видела – в небо стремглав возносилась
Стая пегасов живых.
 

«Помолюсь я богу Хорсу…»

 
Помолюсь я богу Хорсу,
На столе свечу зажгу
Буду слушать у оконца
Темно-синюю пургу.
 
 
Хорс, лукавый и горячий,
Властелин святой огня,
Что ж твой брат Стрибог бродячий
Шлет печали на меня?
 
 
И огонь свечи не тухнет,
И свеч шепнула тихо:
«Видно Стрибог вновь не в духе,
Разгулялся что-то лихо.
 
 
Видно мчит косматый грозный
Ветер-брат на крыльях снежных.
Этой ночью темной поздней
Задувает чью-то нежность»
 

«С рыбами играет водяной…»

 
С рыбами играет водяной.
Я когда-то видела такое.
Он своей сверкая чешуей,
Мне махал из озера рукою.
 
 
А русалки отраженья звезд
Прятали в шкатулки из ракушек.
С тихим звоном первый ландыш рос,
Чтобы всякий смог его послушать.
 
 
А когда настал рассвета час,
Сильфы в первой радуге купались.
Это было раньше, а сейчас
Все они ушли. А мы остались.
 

«Когда меня на святость обрекали…»

 
Когда меня на святость обрекали
К моим стенам пришел народ крещенный
Грехи свои он нес тяжелым камнем
К моим стенам, чтобы уйти прошенным
 
 
И я тогда в свои кресты уверовал,
Уверовал в спасенье грешных душ,
Но те, кто во мне пел и проповедовал,
Срывали говорят с той веры куш.
 
 
Кто лгал, того изгнали и забыли,
Но двери на засов мои закрыли.
Погасли свечи и иконы в пыли.
Тогда я понял, как страшно бессилье.
 
 
В моей душе утихли жизни звуки,
Я был с людскою горечью в разлуке,
Лишь небу поверяли мои муки
Мои кресты, заламывая руки.
 
 
Все то ушло. Я пережил все это.
Людские снов слышу я молитвы.
И человечьей поступью согреты
Церковные исшарканные плиты.
 
 
Спасенье грешных душ. Святое дело.
Дай Бог, чтоб люди поняли в итоге,
Что не избегнуть рабского удела
Тому, кто верит всем, а не в себя как в Бога.
 

«Октябрь свалился листопадом…»

 
Октябрь свалился листопадом
На серый пыльный тротуар.
Клен от заката вспыхнул рядом.
В аллеях заплескал пожар.
 
 
И листья искрами сухими
Меж нами по ветру летят.
Листва горит, горит без дыма,
А ветви стонут и скрипят.
 
 
И все сгорит, но все же, все же
Я буду помнить этот клен.
Пожаром взятые березы
Как помнят все, кто в мир влюблен.
 

«Все говорят, что мир во мне…»

 
Все говорят, что мир во мне
И что в меня врывается извне
Лишь бездна. В ней не удержаться
И равновесия смешно искать.
Для Хаоса мы призваны рождаться,
Во слепоте любить и без вины страдать.
 
 
Но кто сумел понять свое предназначенье,
Кто от роду был слеп и вдруг сумел прозреть,
Изгой в толпе калек, которым в утешенье
Спокойно жизнь прожить и молча умереть.
 
 
Изгой, кто наделен невероятным счастьем
В себе самом найти и святость и восторг,
Тот, кто поняв себя, стал над собою властен
И этим на бессмертье сам себя обрек.
 
 
Он лишь за то гоним, что смел понять все это.
То, что другим увидеть не дано
И тени отвести, чтоб стало больше света
И во вселенной и в себе самом.
 

«Давай судьбу свою обгоним…»

 
Давай судьбу свою обгоним
Всего на несколько минут.
Пусть сзади жизнь летит трезвоня.
Там в буднях страсти не живут.
 
 
Ты поверни туда, где небо,
Где только солнце и эфир.
Кто не любил, в том мире не был,
Ему не ведом этот мир.
 
 
В любви мы боги. Нам подвластно
Секунду растянуть навек.
И лишь одно для нас опасно:
Обыкновенный человек.
 
 
Ему неведомы стремленья
Взмахнувшей крыльями души.
Всех окрыленных без сомненья
Он хочет просто задушить.
 
 
Но до обители свободы
Он не дотянет грязных рук.
Законы здесь иного рода
И все божественно вокруг.
 

«Прошу, отдай мне боль свою…»

 
Прошу, отдай мне боль свою
За просто так, за просто так.
Я в черном небе узнаю
Чужой печали светлый знак.
 
 
Я слышу звон колоколов.
Они поют в моей душе.
Нельзя ронять ненужных слов
На этом новом вираже.
 
 
Сам Бог талантливой рукой
Для нас из звезд сложил витраж,
И можно жизнь прожить легко
Не веря в счастье как в мираж,
 
 
Но я твою развеяв боль
Тебе сегодня говорю,
Себя ты больше не неволь.
Свободу я тебе дарю.
 
 
Мы взявшись за руки с тобой
Покинули печальный плен
Чтоб под счастливою звездой
Искать счастливых перемен.
 
 
Чтоб воплотить свои мечты,
И просто так, и просто так
Растаял в бездне красоты
Чужой печали светлый знак.
 

«Если б в мире был…»

 
Если б в мире был
Этот запах сирени,
Если б каждый любил
Эту песню свирели,
 
 
Если б росы из звезд
Нам под ноги летели
Если б крылья стрекоз
Закружились метелью.
 
 
Свечи гаснут в ночи
Пахнет мир дорогим табаком
Счастье живо, молчи
С этим счастьем каждый знаком.
 
 
Я из сказочных грез
Соберу счастливый букет
Весь в росе из счастливых слез
Вот как прост он, счастья рецепт.
 

«Расхлябанной мокрой дорогой…»

 
Расхлябанной мокрой дорогой
Мы за руку молча пройдем.
От холода оба продрогнем
Оставив за спинами дом.
 
 
Пройдем, спотыкаясь о камни,
В земле оставляя следы,
Как фразы на исповеданье,
Как грешные строки судьбы.
 
 
А воздух залитый туманом
Дорогу начнет застилать
Как будто лукавый обманом
И будем мы долго плутать.
 
 
И много осенней дорогой
Мы сделаем лишних шагов
А верных обидно немного,
Как осенью мало цветов.
 
 
Но с чистою светлою грустью
На землю падет первый снег,
И след наш укроет навек,
И небо грехи нам отпустит.
 

«Октябрь кому-то рукоплещет…»

 
Октябрь кому-то рукоплещет.
Дню? Или миру? Или нам?
Страстям классическим и вечным?
Сюжетам новым старых драм?
 
 
Он неумолчно, даже властно
Зовет нас выступить на бис
Да знать ее бы сколько раз мы
Исполним октября каприз.
 

Конец ознакомительного фрагмента.