***

Приятно все-таки ощутить вкус свободы! Сердце выпрыгивает из груди, хочется кричать и бежать, нестись наперегонки со свистящим в ушах ветром, ловить открытым ртом воздух с пряными ароматами осени. Свою свободу я получила, обосновавшись в Детройте. Мой лучший друг Тикс посодействовал моему закреплению в ФБР, я была очень, очень счастлива …пока не встретила на новом рабочем месте свою «любовь». Капитан Патрик Холли, ирландец, 30 лет. Начинал карьеру в Дорсетшире, заработал капитана в Лондоне и был отмечен руководством ФБР. В прошлом году переведен – я была уверена, что в Нью-Йорк. И вот внезапно я встречаю его здесь, где надеялась начать спокойную жизнь. Опять все летит к чертям…

-1-

Когда-то я тоже работала в Англии. Если бы глубоко почитаемый мною мистер Холмс был жив, я бы с радостью напросилась в его помощницы. Конечно, скромность и все такое украшают любого сотрудника полиции и прочих органов, но кое-какие успехи по части расследований у меня все же имеются. В Лондоне меня взял под крыло старый инспектор Скотланд-Ярда, я начала работать сначала с бумагами, а потом понемногу, завоевав доверие начальства, выезжать на места преступлений. Карьера, можно сказать, двинулась в гору, жалованье повысилось, и я не устояла, чтобы не снять себе квартиру рядом с музеем прославленного в веках великого сыщика.

Смешно сказать, но я даже трубку приобрела (как шутили сотрудники – благо что не скрипку!) для полного очарования атмосферой. Очень любила я позубоскалить насчет того, что весь Скотланд-Ярд обязан бесплатно кормить поклонников Шерлока за то, что столько раз мешал детективному гению в расследовании наитягчайших преступлений. То, что меня саму приютили там же, в счет, конечно, не шло.

В общем, я была юна и беспечна, тем более что работала я, так сказать, не совсем легально – мне едва сравнялось 18, когда я познакомилась с инспектором Маллингом и была приглашена на работу. Как важно заявлял начальник, «грех пропадать таланту зря». Ну конечно, ведь теперь мне сбагривали всю нудную аналитическую для них работу и сочинение красивых отчетов. И мило улыбались, неся очередное задание, ведь «закапывать талант на 3 года – это не дело, Джейн, сама понимаешь». Ну да ладно, работа мне нравилось, тем более я могла свободно обеспечить себя всем необходимым – чего еще желать юной девушке? Только любви, той самой – чистой и обжигающей.

Все сотрудники меня действительно уважали и даже тайком влюблялись, стараясь наперебой поухаживать за мной: то Скотт принесет затейливо оформленную циновку с намеком на то, что хотел бы ее самолично пристроить в моей квартире куда нужно, то Джексон вырежет по дереву красивый пейзаж и с тем же предложением горделиво несет на виду у всего отдела. А сам начальник Маллинг (ну не умора ли!), давно разведенный, каждое воскресенье буквально набивался в гости со своим фирменным пудингом (а вот сладенькое я любииила, это верно!). Но сердце мое пока молчало, я ловко вела дружеские отношения со всеми, не давая никому ни грамма предпочтения.

А потом в наш отдел пришел новый сотрудник. Патрик. Ему тогда было лет 27, и был он рыжий, вспыльчивый и жутко въедливый. Чистокровный ирландец, право слово! Негласное соперничество между нами началось с той секунды, как радостно потирающий ручки Маллинг назначил Патрика моим напарником. Объяснил, что мне надо набраться как можно больше практического опыта к моменту официального получения звания. А Патрик у нас такой молодой, да такой перспективный, умный, красивый – тьфу! Конечно, у Патрика лицо было не менее зверское, когда эту новость громогласно объявили в присутствии всех. Многозначительное присвистывание и смешки со стороны сотрудников заставили вспыхнуть нас обоих.

С этого момента я решила, что буду игнорировать этого самоуверенного ирландца – пусть только попробует мне указывать, как надо работать! Судя по его многообещающему взгляду, брошенному на меня в тот день, драки нам не избежать.

-2-

Началось наше взаимное «избиение младенцев» довольно мирно – с, казалось бы, невинных подколок по поводу возраста. Стиснув зубы, я даже бровью не повела на них – уж я-то знала, что меня здесь не за красоту и не за молодую кровь держат. И не осталась в долгу, разнося по курилке сплетни о том, как молодые люди могут получить звание при удачном знакомстве со зрелыми (или слегка перезрелыми) дамочками.

Потом начались мелкие пакости: то на мой любовно сделанный отчет нечаянно проливалось кофе, то находилась в корзине для мусора – «честное слово, не доглядел, зрение с возрастом ухудшается, ты же знаешь» – папка с данными, которые нужно было начальнику принести полчаса назад. Двигатель в машине вдруг отказывался работать. Форма пряталась в чужом шкафчике. Исчезала краска во вчера заправленном картридже принтера.

Стоит ли упоминать, с каким бы остервенением я вцепилась бы Патрику в глотку, но вот беда – он был неуловим. На каждую пакость находилась невинная отговорка, начальник с обожанием смотрел на своего «перспективного» ирландца и ласково журил меня, намекая, что молодость и гормоны не должны мешать работе. В общем, моя жизнь медленно и неуклонно превращалась в ад, но не на ту напали! Я упорно решила не поддаваться на откровенные провокации.

Тогда Холли стал жаловаться на меня и мою якобы некомпетентность, сочинял, что я не хочу дополнительно заниматься, самообразовываться (а когда, если он теперь на правах старшего нагружал меня дополнительно всякой пакостной бумажной бюрократией так, что я света белого не видела!). Но и эта тактика не прокатила – да, начальник вызывал пару раз, но я спокойно заявляла, что буду рада смене напарника, раз не гожусь для такого опытного сотрудника. Конечно, Маллинг знал, что свободных людей нет, знал, что эти дрязги у нас вообще не по делу, поэтому со вздохом грозил мне и Патрику пальцем и отпускал ни с чем. Главное, чтобы работа делалась.

Поразмыслив над положением, я взяла, да и пригласила Патрика на свое 19-летие. Подумала, авось тортиком задобрится, познакомится с одной из моих немногочисленных, но очень красивых подружек, и отвяжется от меня. Неожиданно мой план сработал…да только не совсем так. Патрик много улыбался, не отлипал от меня весь вечер, угождал как мог, решительно оттесняя всех моих кавалеров-сотрудников, подарил роскошный букет орхидей (и ведь узнал же, что я обожаю эти цветы, хотя никому вроде бы не говорила об этом!) и красивый браслет на руку. Настоял, чтобы я его тут же примерила, и ходил павлином.

После праздника Патрик стал спокоен как удав. Вежливые улыбки, никакого хамства и пакостей – ну прямо как корова языком слизала! Я была действительно в полнейшем недоумении и все ожидала подвоха. Но его не было. Наконец, махнув рукой на странности в поведении напарника, я списала все на его дурацкие ирландские гены и затянувшийся переходный возраст. Жалко было тратить время на анализ так странно изменившего направление поведения этого мужчину – время у меня тогда было золотое в жизни, я наслаждалась каждым днем.

Утром небольшая пробежка, потом работа, вечером неспешная прогулка в парке с соседской собакой (ее держала у себя милая старушка, я решила помогать ей чем могу и взяла на себя выгул прекрасного колли по кличке Мортимер). По дороге домой я заворачивала в соседскую булочную, где хозяйка, миссис Аннет, вручала мне традиционный пакет с еще горячими, ароматными лепешками к чаю. Во время обеда я предпочитала погонять на служебной машине, игнорируя стоны моего начальника – отговаривалась мстительно, что мне надо как можно больше практиковаться. Маллинг сразу затыкался – знал, на кого я намекаю.

По выходным, пока стояла солнечная теплая погода, я ездила в окрестные леса, а если был дождь, то обычно отбою от приглашений в гости к сотрудникам отдела не было. Собиралась целая компания, к вящему моему неудовольствию, там неизменно бывал и Патрик, но вел себя, в общем-то, вполне пристойно. Иногда мы все выбирались на веселые и шумные пикники на природе. Сказка, а не жизнь!